Валерий Сабитов - Ард Айлийюн

Тишина сделалась громче. Народ не понимал как реагировать. Рушились вековые традиции, причем ломали их те, на ком они и держались. И — неожиданно, без предварительной подготовки. Всеобщий стресс… Ситуация психологически благоприятная; отложить акцию — породить сопротивление, мятеж… И Сандр кивнул Нуру: «Продолжай!»

Нур, вдохнув-выдохнув, объявил голосом твердым и строгим:

— Мы не позволим вам встретить конец мира пляской и пением вокруг идола в обличии айла. Айлы не желают поклонения себе. И мы вправе решать и настаивать на своем решении в подобных случаях. Я требую, — немедленно убрать мой образ!

Толпа в масках напряглась. По тембру ее напряжения Сандр понял: они не хотят расстаться ни с кумиром, ни с избранным стилем бытия. Несмотря на конец света или там нашествие. Они отзомбировали себя сами. А такой вид самопрограммирования самый радикальный и устойчивый. Ради статуи айла они могут покуситься на жизнь живого айла. И Сандр приготовился.

Нур выжидал ответа недолго.

— Я требую немедленно убрать мой образ! Вы боитесь пустого места на камне в реке? Тогда я сам встану на этот камень вместо изваяния. Разве живой айл хуже или слабее мертвого изображения?

Толпа зашелестела тихим словом.

— А-а, не слабее… Правильно. Тогда ответьте: я, живой айл по имени Нур, или наш командир Сандр, который разумнее и сильнее меня, — кто-то из нас способен дать вам то, что вы желаете? Каким образом? Я не знаю… Разве я создал вас? Или другой айл? И эти сады кто сотворил? И эту реку? И всё, что в них? А если накроет вас град и ураган, айлы смогут избавить от них? Может, есть кто-то еще, кто-то другой, способный на это и на то, о чем я спросил вас раньше?

Однажды Фрея, вспоминая Ахияра, привела его любимые слова: «Слушать и слышать, — не одно и то же. Смотреть и видеть, — разные вещи». И сейчас Сандр воочию убедился в мудрости этих слов. Существа в масках, поклоняющиеся айлам, не слышали айла. И он повторил им слова Ахияра, давая отдохнуть Нуру. И добавил:

— Не хотите… Тогда так: смотреть будете сейчас, а увидите всё позже. Когда захотите.

И снова толпа напряглась, уже без шелеста. Нет, они добровольно не сдадутся. И Сандр снова кивнул Нуру. Нур подозвал почему-то Воронка, а не свою Кари. Воронок не возразил, лишь повел глазом на Сандра. Нур одним махом занял место в седле и вытянул правую руку в направлении статуи. Лицо его напряглось, глаза совсем исчезли в тонком прищуре.

Мгновение, другое, третье… На раскрытой ладони засветился яркий шар. Еще мгновение… Легкое движение всем телом, повторенное Воронком, — и шар с ускорением устремился к золотой статуе. Еще мгновение, — и ослепляющая вспышка скрыла изваяние. Свет рассеялся, и толпа ахнула, — на гранитном пьедестале пусто.

Сандр успел отфильтровать реакцию на событие. Толпа в масках замерла в страхе. Это понятно: только что произошло очевидное чудо. Не понимаешь — значит боишься. Поведение Найденыша охарактеризовать сразу не получилось, — он застыл наподобие исчезнувшей статуи. Отряд смотрел на Нура с восхищенным одобрением. Отряд смотрит хорошо! Ведь айлы помнят: на такое способен Ахияр. И больше никто из живущего поколения. Сандр пробовал, но получалось много скромнее. Чтобы такое сотворить с золотым истуканом, ему потребовалось бы встать к нему почти вплотную. А ведь такое искусство — наверняка родовое свойство всех айлов. Только вот в чем его секрет? Надо бы изучить предания любителей пения и плясок. Они знают о нас то, чего мы сами не помним…

Маски потускнели, потеряли праздничность. Свержение идола восприняли как демонстрацию превосходящей силы. И смирились. Не согласились, но подчинились. Мятежа не будет. Уже неплохо.

Сандр подозвал вождя с подругой и попросил:

— Мы торопимся. И уйдем этим вечером. Но предварительно побеседуем с самыми знающими из вас. И покажите нам записи древних.

— И позаботьтесь о лошадях, — добавил Нур, — Если возможно…

Просьбы восприняли как боевой приказ.

Но беседа не принесла ничего ценного. Об Острове они почти ничего не знают. Несколько древних книг, лишь частично расшифрованных, содержат только описание быта доазарфэйровских народов и характеристики некоторых вождей, именуемых айлами. Ничего особенного. Если не считать их умения летать лучше, чем птицы. Возможно, преувеличение. Сказочная легенда.

Одна польза от встречи с племенем праздничных масок все же имелась: их непрерывный праздник завершился. Теперь они имели все основания и условия хорошенько задуматься. И снять маски.

— Империи ваши музыка и песни не понадобятся. Там иная цивилизация, — с сочувствием на прощание сказал Джахар, — Мы, айлы, заняты тем, чтобы найти средство предотвращения агрессии. А вам… Вам следует задуматься о причинах проникновения Империи к нам. И к вам…

Он с сожалением, но решительно вернул флейту. И уже в дороге заметил:

— А ведь в иные времена… В иные времена они могли бы привнести в мир столько радости… Нур! Как они поют! И как играют!..

Нур сказал с сочувствием:

— Не отменены еще иные времена… И они будут делать свое дело. Ведь это их предназначение… И будет у тебя не только флейта…

После низвержения идола-айла решили немного отдохнуть, вернуть эмоциям равновесие. И Сандр, спешившись, подошел к Глафию:

— Ты заметил, что с Нуром?

Глафий, оценив интонацию и всё сопутствующее моменту, догадался:

— Да неделю как смотрю… Он перерос свои одежды. Но ведь ты приготовил еще в Арде, с расчетом? И у меня кое-что найдется.

Они собрали в отдельный узел все требуемое и осмотрели.

— Без Арри не обойтись, — с разочарованием сказал Сандр, — Я не рассчитал. Он опередил мой прогноз. А твои вещички придется уменьшить в ширине.

Арри понадобился час, чтобы без примерок привести одежду в соответствие с ростом и комплекцией выросшего Нура. Еще час ушел на переодевание. Результат оказался непредсказуем: все в отряде крепко задумались. Никто не ожидал, что Нур столь быстро и незаметно превратится из малыша во взрослого айла.

И погода застыла в трансе, подобно племени праздничных масок. Ни дуновения, ни шелеста самого малого крылышка. Все травинки, все листочки неподвижны, как завороженные.

— Смена климатических поясов, — предположил Арри, — Впереди тропики, джунгли. Мы тут ни при чем.

А Сандр подумал: мы всегда при чем. И все всегда при чем. Тишина, — это знак. Указание на равновесие. Возможно, низвержение Нуром идола качнуло маятник в нужную сторону. Нужную им, айлам, а не Империи и невидимому Нечто. И нет никакой обреченности.

А вот и новое подтверждение! Юг дохнул влажной свежестью, Воронок задвигал ушами, довольно фыркнул. Отряд ускорил движение.