Валерий Сабитов - Ард Айлийюн

Это было озеро. Громадное озеро, уходящее голубым зеркалом на юг и запад. Ангий оживился:

— Не задержимся? Водичку проверим на вкус и цвет?

— Да! — коротко ответил Сандр, — Но только умыться-искупаться. Нам и лошадям. Только!

По мере приближения к Острову тот все больше заполнял внутренний мир. Но сведений мало, и картинка не вырисовывалась. В одном он убежден, — Остров как-то связан с Империей. Или имеет к ней самое прямое и непосредственное отношение. Что и заставляло торопиться. А Найденыш к Острову никаким боком. Крепкую защиту установили внутри «звереныша». И не только защиту. Потому не всегда можно поговорить открыто. А мыслесвязь на ходу отнимает много энергии.

Поднялся свежий ветерок, аромат от озера пришел захватывающий, оригинальный. Какие-то неведомые айлам цветы… На берегах или в воде?

— Смотри, Сандр! — воскликнул Нур, — Лебеди! Самые настоящие! И какие!

Да, таких лебедей айлы не видели. Красные крылья, зеленые грудки… Словно из Территории Сказок. Линдгрен бы сюда…

— Да, такие к нам не прилетают, — с сожалением сказал Глафий.

Лучи Иш-Аруна играют на перьях множеством оттенков, над птицами парит искрящаяся Радуга. Изумрудные шеи выгнуты изящной дугой, черные глазки сверкают чистотой, вода кругом них расходится круговой пологой волной.

Нур прошептал:

— Как частичка Эона…

Джахар о своем:

— Хм… Они говорят, мы умели летать как птицы. Не исключаю. Но так как эти… Нет, едва ли. Хотя, если пожить среди них, может и получится. А?

Сандр хотел было возмутиться, но сдержался. И сказал спокойно:

— А что?! Соберем золото с соседних народов, отольем коллективный монумент. Поставим золотую копию оперотряда, сочиним ритуал покрасивее… Протопчет к нам благодарный народ дорожки, храм возведем… взлетим выше первого Эона. Так?

После краткой паузы рассмеялся Глафий. За ним все остальные. И весь отряд хохотал до усталости, поставив Найденыша в тупик. Красно-зеленые лебеди на озере встревожились, гортанно обсудили поведение айлов и, вытянув шеи, начали стартовый разгон к небу. И вот, на месте стаи только Радуга, легкая и прозрачная. Но пока отряд приблизился к берегу, Радуга растворилась в озерной свежести.

— А ведь лебеди поняли, о чем мы… — сказал Нур, пытаясь отыскать в ярком теплом небе уходящую стаю, — И не понравилось им. Им всё равно, айлы мы или авареты, в масках или без них.

— Ты понял их? — удивился Арри, — Все-таки загадка общения беспокоит. В начале пути я спрашивал себя: как мы будем контактировать с другими? Языки-то разные. Оказалось — всех понимаем. И все — нас. Почему так?

Джахар согласился с ним:

— Да, на самом деле… Как в музыке: если настоящая, любой поймет и услышит; и увидит, что за звуками. Из одного источника водица. И смыслы пока общие.

Ангий нахмурился:

— С Империей так не получится. И с теми, кто на Острове, — сомневаюсь. Учителя понадобятся.

Нур не согласился:

— Не понадобятся! Не будет такой необходимости — устанавливать языковой контакт с Империей. Сандр сказал: успеем, значит — успеем.

«Когда я сказал? — замешкался в себе Сандр, — Подумал — да. Или все же сказал вслух?»

Улетели лебеди зеленые и унесли погоду на крыльях красных. А еще прихватили оптимизм Нура. Прикипев взглядом к мрачной туче, надвигающейся с юга, он негромко проговорил:

— Не понимаю… Наши цели на севере. А мы стремимся в обратную сторону. Зачем нам Остров, Сандр?

Заколебался, засомневался Нур. Что мог ответить Сандр? Сказать о том, что его убежденность стоит на чувстве предвидения? На чувстве, которого сам как следует не понимает. Нет вещих снов, неоткуда взять подтверждение.

Жаркий мокрый ветер пронизывает насквозь. Тела под одеждой покрылись скользкой влагой. Дорога петляет среди зарослей пружинного бамбука и колючей травы, режущей ноги лошадей.

Психика айлов противилась растущей сырости, надвигающимся проливным дождям. Слова Нура, сказанные Сандру, выражали общее мнение. Отряд двигался на силе воли и авторитете командира.

Все больше неизвестных животных и птиц, странных нераспознаваемых запахов. Цвета природы заметно потускнели, мир начинал тяготеть к бесцветности.

Иногда путь пересекали бродяги. И, заметив отряд, мгновенно исчезали. Возникло ощущение, что за ними наблюдают десятки недружественных глаз. Нуру временами слышался издевательский смех того, у кого нет имени. У кого вместо имени черное лицо. Или морда…

Ветер вдруг стих. Сандр огляделся, — в смешанном лесу, сменившем заросли бамбука, воцарилась предгрозовая суета. Деревья раскачиваются, вихрями летит оборванный лист. А вокруг отряда полный застой, тишина и глухой полусумрак. Неподвижные ветки с пестро раскрашенными листьями и бурыми несъедобными ягодами так переплелись: не разобрать, что откуда. В небе над отрядом светлый серый круг в обрамлении чернеющих туч. Словно отдельный колодец, независимый от остального мира.

Лошади жались к Воронку. Тот посматривал на Сандра. Айлы пытались разобраться, куда попали. Первым оценил происходящее Арри:

— Да это настоящее чудо! Я о таком и мечтать не смел. Вы посмотрите!

И на самом деле… Свет в «колодце» из-за перемен в небесной круговерти сменился; то ли пожелтел, то ли порозовел, то ли сразу то и другое. И в глаза айлам бросилась сеть, сплетенная из серебряных толстых нитей, наброшенная на ветви деревьев. Плотный, знакомый стягивающий узор. Арри коснулся нити. Она оказалась настолько липкой, что он с трудом оторвал пальцы.

Паутина, — дошло до всех сразу. И до Найденыша. И какая! Для платья, о котором задумался Арри, может и сгодится. Перед назначением в оперотряд Арри расстался со второй уже подругой и присмотрелся к третьей. О причине разводов говорил так: «Я — как луна дальняя. А им подавай звезду близкую». Одежда из такой паутинки, — роскошный подарок хозяйке сердца. «Да кто ему отдаст эту нить добровольно? — усмехнулся внутри себя Сандр, — Ведь хозяин должен быть еще тот!»

Мысль о хозяине сети-паутины пришла сразу всем. Лошади сбились в плотную группу. Айлы встали вокруг них, готовые к отражению возможного нападения.

И вовремя: три пары выпуклых жадных глаз нацелились на отряд в паучьем капкане.

— Попробовать договориться? — предложил Глафий, — Чтобы без драки. Не слишком они милы на вид.

— С ними не договоримся. С пауками у нас нет общего языка. Они и музыки не понимают. В Арде нашем они водятся только на границе с джунглями. Встречаются еще изредка там, где дом Хисы…

Джахар сказал твердо, и наступило молчание. Всеобщее: и хищников и кандидатов в жертвы. В небе снова что-то произошло, и цветотени поблекли еще на тон. Свет терял насыщенность, краски куда-то уходили. Еще не мрак, но уже и не свет.