Валерий Сабитов - Ард Айлийюн

— Неправда, — тоже очень серьезно сказал Глафий, — Пьем, едим… Но чистое. И понемногу. Вода ключевая, мёд, фрукты, ягоды, плоды хлебного дерева…

— Да… От фруктов и я бы не отказался. Да где их взять?

— Ничего, будут тебе фрукты…

Губернатор объявил перекур. «На свежем воздухе». Народ повалил в ночь с фонарями и свечками. Включая Марену Кирбитьевну с Атой, с хохотом утирающих сальные лица жирными руками.

Ветра нет, на море воцарился штиль. Потрясенный недавней Радугой живой мир Острова молчит. От такой необычной тишины и безветрия запахи сгустились и айлы не выдержали, повязали лица платками.

Задымились сигареты, дым заклубился в скудном свете фонарей.

— Ничего, — рассыпая искры от глубокой затяжки, сказал Панкрат, — Вот сотворим электричество и мир преобразится. И головы врагов падут к наши ногам.

В глазах его горели искры, подобные сигаретным. Кто есть враги, ясно без вопросов.

— Как я понимаю, у вас нет Министерства Обороны, — Панкрат направил глазные искры на Сандра, — И Вооруженных Сил тоже не имеется. Значит, и государства нет. Не понимаю, почему император с вами возится? Я бы…

— Что ты бы!? — взъярился император, — «Я бы…» Вот когда будешь, тогда и… Подпишут Договор, там посмотрим. Куда они денутся…

Обстановка прояснялась. Чересчур долгое погружение в жуткую реальность переиначивало ее в кошмарный сон. Что предвещало метаморфозу: наблюдаемое во сне может обернуться жуткой действительностью. Даже взятой из чуждого сна. Неужели зловонный кусок Империи кто-то внедрил в свою спящую голову, а затем реализовал на пути айлов? И всё дело не в том, что они попали в чужое сновидение, а в том, что поверили в него?

— Ты так думаешь, Нур? — спросил Сандр, — Не слишком ли? О злых преднамеренных снах…

— Как вариант, Сандр. Из коллективного сновидения выйти без потерь сложнее, чем из индивидуального. Но тем и интереснее. Ведь впереди задачи посложнее.

— Я помню тех, кто навсегда остался в сновидениях. Они превратились в туман, который не рассеет никакой ветер.

— Они оставили вместо себя туман? Как напоминание… Как предостережение… Или как зов?

— Тогда… Я командир, Нур. Будем действовать не так, как айлы. Не так, как от нас ожидают.

— Ты командир, Сандр. Я согласен. Ведь мы уже решили…

Дым сигарет в дурно пахнущей ночи не говорит ни о чем. Но нервные красные точки во тьме излучают злую рассчитанную ненависть, которой нельзя не заметить и не понять.

— За тех, кто в море… Мы еще не пили за тех, кто в море! Десерт — после!

Вот так!

На десерт управдом Назар объявил коньяк и всяческие сладости, в том числе шоколадные изделия: фигурки зверей и, — айлов. Восторг обитателей Острова грандиозен! От щедрот Империи губернатор объявил прибавку в меню рабочим и слугам во Дворце — борч мясной. Найденыш расцвел от предвкушения. Сандр попытался определить, чему он радуется больше: коньяку или возможности полакомиться сладкими копиями айлов? Но выявил двойственность в психике: Найденыш не прочь остаться на Острове, но необъяснимый страх предписывает цепляться за пребывание в оперативном отряде. А проникнуть в его сознание так, чтобы добраться до внедренного и законспирированного центра управления опять не получилось.

Но не суждено было и Найденышу насладиться сладким. Ибо по протоколу встречи коньяк предварялся мероприятием официальным. Тем мероприятием, ради которого застолье и затеяно.

За время «перекура на свежем воздухе» парадная зала преобразилась. От следов пиршества не осталось и следа. У стены против входа в прозрачном контейнере установили знамя новой Империи под охраной двух часовых с оружием. Перед знаменем столик, покрытый красной тканью. И, — удивительно, — на столике пачка бумажных листов.

Император встал перед столиком и повернулся лицом к айлам, окруженным придворными. К ним примкнули несколько вооруженных стражников.

— Наши кости легли в эту землю, — торжественно заговорил император-губернатор, — И теперь эта земля наша. Мы — первые из лучших! Мы предназначены править вашим миром, айлы. Скоро к нам присоединятся новые соотечественники. Но пока… Пока люди Арда Ману будут нашими союзниками. Да, союзниками. Или, — никем! Ваша цивилизация исчерпала себя. Мы откроем новую! Вы, айлы, обязаны нам помочь. Наше право, — заставить вас, если не захотите.

Нур предостерегающе поднял руку и сказал:

— Порфирий! Или кто ты там! Ты бежишь впереди себя. Переведи право в обязанность, а обязанность сделай правом.

Император рассмеялся. Он уверен в себе.

— Мудрёно… Словами играем? Играйте, играйте… А мы вашими судьбами позабавимся. Посмотрим, чье право правее, и чья обязанность обязательнее… Хоть для меня и загадка, как мы понимаем друг друга. Языки-то разные!

Сандр встал рядом с Нуром и негромко сказал:

— Языки, как и понимание их, не от нас. И не от вас. Они — дар Эонов. Кто дарит, тот и управляет этим подарком.

Рядом с императором возник жрец. С шеи на веревочке свисает на живот дощечка с изображением золотой двуглавой птицы.

— Да бросьте вы! Какие еще Эоны? Нет там ничего и никого! Есть только миры подлунные, которые нам предстоит освоить и приспособить. Айлы или демоны — нам без разницы. Таково наше имперское дело. Нам некогда цветочки нюхать да котят поглаживать.

Лучше бы жрец не упоминал котят! Сандр не успел бы вмешаться, даже если б захотел. Нур и пальцем не шевельнул, а огненный шарик возник из ничего и в миг переместился к животу жреца, спалив дощечку вместе с куском рясы. Жрец остолбенел, но не издал ни звука. Никто из островитян не понял, что произошло. До жреца, конечно, дойдет, но не скоро. Да, с ними говорить через рассудок бессмысленно.

До императора тоже не дошло. Знак-предупреждение оказался бесполезен.

— Прежде чем приступить к подписанию Договора, соучастники обязаны пройти ритуал. И поставить свои отпечатки под торжественной присягой на верность. Послушайте текст, затем повторите его вслух. Можно и всем вместе. Будет быстрее и проще.

Завершив инструктаж, император кивнул, на место выбывшего из строя жреца встал главный оружейник Панкрат и, взяв со столика лист бумаги, принялся озвучивать текст.

«Я, Панкрат, оружейник Империи, клянусь всеми духами обоих миров перед знаменем Империи, что буду верно служить императору Порфирию не щадя ни жизни, ни имущества. И обещаю исполнять его указы и распоряжения, а также законы, установленные Империей на территории обоих миров. А также: выявлять, изобличать и уничтожать врагов императора и Империи, как явных, так и тайных, как видимых так и невидимых. А также твердо хранить государственную и военную тайну, стремиться к подвигу, имея перед собой образцы преданности героев, павших там и тут. В ознаменование верности моей присяге прикладываю к ней отпечаток пальца своего, как след преданного Империи сердца. Панкрат, верный слуга Империи и преданный раб императора».