Ольга Лебедь - Звездные духи. Дух Января

Я смотрела на ее абсолютно спокойное выражение лица и методичные движения – она одновременно собирала мне рюкзак, – но в моей груди трепетала тревога, и она только усиливалась от того, что Риден рядом тоже волновался. Однако он сказал, что все будет хорошо:

– Ты сможешь сделать так, – лишь заглянул в глаза напоследок, – чтобы ни одна живая душа не догадалась, что ты звезда?

И ободряюще улыбнулся. Как же мне хотелось ответить ему тем же… Но я понимала, что это будет трудно сделать. И не только потому, что темный маг всегда будет под боком – не знаю, почему я так и не призналась ребятам, что именно меня в университете страшит, как будто убедила себя, что другое решение найти будет невозможно.

Главная причина была в том, что мои инстинкты духа – они никуда не делись. Я не использовала магию неба, данную мне с рождения, уже больше года на земле – но в Уме, кишащем всевозможными формами колдовства, будет очень сложно притворяться ничего не умеющей.

Надо просто думать, что я ничего не умею, и надеяться, что никто не догадается проверить мою голову… Но ведь это так – ни одно из виденных мною проявлений земной магии не было похоже на мою, не имело ничего общего. А значит, без свой силы – я обычная. Точнее, я самое беззащитное существо, которое только можно будет найти в университете. Вряд ли будет кто-нибудь беспомощнее меня.

Если это будет стоить мне жизни, смогу ли я себя защитить? Что без магии, что с магией – один конец. Я судорожно вдохнула: вот так и перестают быть звездами? Вот что такое на самом деле – потерять право называться жителем неба? Не смерть, не изгнание, а невозможность быть собой.

– Я уже давно не звезда.

Сказала я это – и только тогда поняла, от какой правды столько времени отворачивалась. Больше никакой магии, никаких духов.

Если я хочу выжить, протянуть еще два года до своего полного исчезновения, то мне придется собрать всю волю в кулак и ничем себя не выдать.

Сложно ли это: если я – уже не я?..

***

Первыми появились лица. Огромные каменные изваяния, будто высеченные неведомым великаном в этих горах, сами они напоминали нечто величественное и пугающее. Огромные губы, огромные носы и большие глаза с толстыми веками. Лица либо следили за тобой мертвым взглядом, либо будто спали. Изо рта одного из них лил водопад – орошая верхушки деревьев, он ниспадал в пропасть.

Вскоре я увидела и сам университет – частые пики вытянутых гор, вершины которых, обрамленные отвесными скалами, были остры, точно шпили, к которым приложили руку уже не природа или мифическое существо, а вполне себе человек.

– Башни, – шепнул где-то недалеко зачарованный голос путника. Это и правда напоминало десятки башен одно большого комплекса, которому – благодаря огромным лицам, по величине соперничающим с отдельными «зданиями» гор, и округлым крышам, теряющимся в облачном тумане, – больше пристало носить таинственное звание бесконечного затерянного храма. Если бы кто-нибудь еще знал, кому в этом храме поклоняются.

– Аллилуйя! Неужели мы добрались? Неужели все закончилось? – запричитал худой молодой человек в зеленом капюшоне. Я частично послушалась интуиции, принимая его за эльфа.

– Эта очинь удачна, – проговорил с жутким акцентом гном, плетущийся позади.

Я призадумалась. В принципе, его слова мне были понятны, и многие ему закивали. Но вот его акцент… И тут мне пришло в голову, что, вероятно, карпский – не самый лучший выход из того разнообразия, что мне предстоит встретить в университете.

Определенно, гному пришлось попотеть, чтобы выглядеть здесь своим – учитывая, что мало кто подпадал под понятие человека в нашей компании, а карпский, как единый и универсальный язык островного государства Сукар в Южном океане, был во многом отличен по строению и звукам от ряда языков остальной земли.

Я подумала, что, возможно, у меня тоже будет иметься акцент, потому что орьский, на котором я говорила в силу принадлежности к этому народу Ковена, все же имел достаточно отличий от изначального языка Сукара, на котором мне пришлось учиться говорить по книжкам и на базарах зелоорских городов.

– Да-да, это просто замечательно! – всплеснула руками девушка в дорогом дорожном плаще. – Слушайте, а давайте познакомимся! Меня Лия зовут! Я из Озерска!

– Людской город Кантламана? Я из Шпинеля, – сказал парень слева.

– Я – Ирлангён, – сказал другой, особо выделив последнюю гласную. Я подняла на секунду брови: парень настолько не говорил на карпском, что случайно назвал себя государством.

– Какой Ирланген? – тут же спросили светлого новичка. – Такой страны много.

– Гродден, – ответствовал парень, язык которого будто состоял только из одних рокочущих звуков.

Я услышала еще много других названий, которых не видела даже на картах – то ли моя невнимательность, то ли я в какой-то момент устала изучать населенные пункты, потеряв в них необходимость (и сейчас получала подтверждение, что зря спешила с выводами). Очередь дошла до меня. Казалось, глаза незнакомцев испепелят любопытством.

– Крома, – негромко сказала я свое новое имя и, подумав, неопределенно добавила: – Зелоорское королевство.

На мое счастье, больше на мне внимание не приковывалось – мы добрались до места. Долина наконец-то уткнулась в гору.

Здание, к которому мы подошли, ближе всего находилось к уровню моря (если тут можно было использовать эту меру), то есть было ниже всех остальных и находилось на «земле». Вели к нему каменные подступы – ступеньки большой площади, иногда отколотые в самых неожиданных местах.

Справа от нас достаточно быстро текла неширокая речка, пролагающая путь через частые спуски и пороги с камнями. Спотыкаясь с непривычки, мы поднялись по ступенькам, разбрасывая лестничные крошки, и остановились перед опутанной лианами стеной.

Двери не было. Но кто-то вышел вперед, постучал по камню, прислушиваясь: и вот стена завибрировала, поверхность подернулась волнами, в то время как лианы поползли в разные стороны. Мы прошли сквозь. Ощущения как при обычном прохождении портала: немного мутит под ложечкой и щекотно в кончиках пальцев. Если в Уме вообще нет дверей… то мне придется терпеть.

Тепло вестибюля резко контрастировало с уличной прохладой, а после утомительных нескольких часов казалось сущим раем. Кто-то, не раздумывая о приличиях, грохнулся на колени и забылся в удобной позе на полу.

До заката солнца было еще пару часов, поэтому пока что в помещение сквозь высокие стрельчатые окна проникал ровный дневной свет. Цвет камня был холодным, но светлее, чем снаружи. В точных параметрах высоты потолка я боялась ошибиться. Вперед уходил длинный коридор, слева – закругляющиеся лестницы вверх. Если я разглядела правильно, то под ними и рядом с ними были выступы из стены, похожие на двери.