Виктория Авеярд - Алая королева [litres]

Когда в зале темнеет, Мэйвен обвивает рукой мои плечи и притягивает меня так близко, что я чувствую, как у него бьется сердце. Он ухмыляется секретарю, который заглядывает к нам за занавеску.

– Не мешайте, – врастяжку произносит Мэйвен и поворачивает мое лицо к себе.

У нас за спиной закрывается дверь, щелкает замок, но мы сидим неподвижно. Проходит то ли минута, то ли час – не знаю, – пока голоса на сцене не возвращают меня к реальности.

– Извини, – говорю я Мэйвену и встаю. Пусть лучше между нами будет некоторое расстояние. Сейчас не время целоваться, как бы мне ни хотелось. Принц лишь улыбается, глядя не на сцену, а на меня. Я изо всех сил стараюсь смотреть в другую сторону, но что-то неизменно притягивает мой взгляд к Мэйвену.

– Что будем делать теперь?

Он негромко смеется, и его глаза лукаво сияют.

– Я не это имел в виду.

Я не могу удержаться и тоже ухмыляюсь.

– Кэл тут со мной побеседовал.

Мэйвен поджимает губы, напрягшись при этой мысли.

– И?

– Кажется, я спасена.

Его улыбка способна озарить целый мир, и меня вновь охватывает желание поцеловать Мэйвена.

– Я же сказал, что всё улажу, – бросает он с непривычной грубостью в голосе.

Когда он протягивает мне руку, я принимаю ее без вопросов.

Прежде чем мы успеваем продолжить, панель в потолке над нами отодвигается. Мэйвен вскакивает, испугавшись сильнее, чем я, и смотрит в черноту над головой. Оттуда не доносится ни звука, но тем не менее я знаю, что делать. Тренировки сделали меня сильнее, и я с легкостью подтягиваюсь и исчезаю в холодной мгле. Я ничего и никого не вижу, но мне не страшно. Меня охватывает радостное возбуждение, и, улыбнувшись, я протягиваю руку, чтобы помочь Мэйвену. Он залезает в темноту, стараясь сохранять достоинство. Прежде чем наши глаза успевают привыкнуть, панель задвигается обратно, отрезав нас от света, пьесы и оставшихся в зале людей.

– Быстро и тихо. Я выведу вас отсюда.

Я узнаю не голос, а запах – ошеломляющую смесь чая, старых специй и знакомых синих свеч.

– Уилл? – спрашиваю я, и мой голос обрывается. – Уилл Свисток?

Медленно, но верно мои глаза начинают привыкать к темноте. В потемках передо мной вырисовывается седая борода, как всегда спутанная. Теперь ошибиться невозможно.

– Некогда обниматься, крошка Бэрроу, – говорит он. – У нас много дел.

Даже не представляю, каким образом Уилл добрался сюда из Подпор, но его доскональное знание театра еще удивительнее. Он движется по лестницам и ступенькам, минуя маленькие дверцы, а над нами продолжается спектакль. Вскоре мы оказываемся под землей, среди кирпичных столбов и металлических балок, которые тянутся высоко над головой.

– А вам нравятся драматические эффекты, – замечает Мэйвен, оглядывая темноту вокруг.

Это место похоже на склеп, темный и сырой. В каждой тени таится кошмар.

Уилл чуть слышно смеется и плечом толкает железную дверь.

– Ты погоди пока.

Мы шагаем по узкому коридору, который идет вниз под уклон. Здесь слабо пахнет канализацией. К моему удивлению, коридор заканчивается небольшой платформой, освещенной лишь горящим факелом. Пламя отбрасывает странные тени на потрескавшуюся стену, выложенную разбитой плиткой. На ней какие-то черные надписи, буквы, но не на древнем языке.

Прежде чем я успеваю спросить, стены вокруг трясутся от оглушительного скрежета. Он исходит из круглой дыры в стене, где царит еще более густой мрак. Мэйвен, напуганный этим звуком, хватает меня за руку. Я боюсь не меньше, чем он. Металл грохочет по металлу – впору затыкать уши. В туннеле вспыхивает яркий свет, и я чувствую, как приближается нечто электрическое, огромное, могучее.

Перед нами останавливается металлический червь. Его корпус сделан из железных пластин, сваренных и свинченных вместе. В них прорезаны узкие окна. Пронзительно скрипя, дверь отъезжает, и на платформу падает теплый свет.

За дверью сидит Фарли. Она улыбается и машет рукой, приглашая нас войти.

– Все на борт.

– Техи зовут эту штуку подземкой, – поясняет она, когда мы робко занимаем места. – Удивительно быстрая, и ездит по древним рельсам, которые Серебряные так и не удосужились поискать.

Мы закрываем дверь, запершись в чем-то вроде длинной консервной банки. Я была бы впечатлена, если бы меня не тревожило, что эта самая подземка может развалиться. Я покрепче хватаюсь за сиденье.

– Где вы построили эту штуку? – громко спрашивает Мэйвен, обводя взглядом жуткую железную клетку. – Серый город под контролем, техи работают на…

– У нас есть свои техи и фабричные города, маленький принц, – говорит Фарли, явно очень гордясь собой. – Ваших знаний об Алой Гвардии не хватит и на чайную ложку.

Поезд кренится, так что я чуть не слетаю с сиденья, но остальные и бровью не ведут. Подземка едет, пока не достигает скорости, от которой у меня желудок прилипает к хребту. Прочие продолжают беседовать – в основном Мэйвен расспрашивает о подземке и Алой Гвардии. Я рада, что никто не обращается ко мне, потому что, скорее всего, меня вырвет или я упаду в обморок, если хотя бы пошевелюсь. Но только не Мэйвен. Его ничто не смущает.

Он смотрит в окно, и проносящиеся мимо каменные стены дают ему какой-то ответ.

– Мы движемся на юг.

Фарли откидывается на спинку и кивает.

– Да.

– Но на юге радиация! – восклицает Мэйвен, гневно глядя на нее.

Она чуть заметно пожимает плечами.

– Куда вы везете нас? – негромко спрашиваю я, наконец обретя дар речи.

Мэйвен не тратит время даром – он направляется к запертой двери. Никто не мешает ему, потому что деваться всё равно некуда. Спасения нет.

– Вы знаете, что бывает от радиации?

Судя по голосу, Мэйвен по-настоящему испуган.

Фарли начинает считать симптомы на пальцах. На ее лице по-прежнему приводящая в бешенство улыбка.

– Тошнота, рвота, головная боль, судороги, раковые заболевания и… да, смерть. Мучительная смерть.

Мне вдруг становится нехорошо.

– Зачем вы это делаете? Мы же хотим помочь вам.

– Мэра, останови поезд, ты можешь остановить поезд! – Мэйвен подбегает ко мне и хватает меня за плечи. – Останови поезд!

К моему удивлению, консервная банка скрипит и резко останавливается. Мы с Мэйвеном кучей переплетенных рук и ног валимся на пол и больно бьемся о металл. Свет падает внутрь через открытую дверь, и мы видим еще одну платформу, озаренную факелами. Она намного больше и тянется далеко, насколько хватает глаз.

Фарли перешагивает через нас, даже не оглянувшись, и выходит из поезда.

– Ну, вы идете?

– Не двигайся, Мэра. Это место смертельно опасно!

Гул у меня в ушах почти заглушает холодный смех Фарли. Я сажусь и вижу, что она терпеливо ждет нас.