Геннадий Башунов - Не люди

Хасл ткнул указательным пальцем туда, где упокоилась Сильгия. Его рука тряслась, а лицо перекосилось от ярости.

– Эта сука уничтожила наш огород. Коровы и козы тоже пали, и их мясо стухло за ночь. Мы умрём с голоду.

Что-то блеснуло по другую сторону болота. Знакомый щелчок и свист. Велион прыгнул к Хаслу, сбивая того с ног. Он не успел, конечно же, но рефлексы, привитые в Храме на Гнилых болотах, остались с ним на всю жизнь. К счастью, арбалетный болт дрожал ровно между двумя охотниками.

– Вы не переживёте этот ёбаный день! – прорычал кто-то совсем рядом. – Чёртовы предатели! А ну не шевелитесь!

Их было трое, и одного из них могильщик узнал – этот был тот парень, что хотел броситься на него вчерашней ночью в таверне. Шрамы двух других отличались от всех виденных Велионом ранее. Что хуже всего, они держали в руках мечи, а где-то в руинах по ту сторону погибшего огорода прятался арбалетчик.

Велион стоял на коленях, уперев кулаки в грязь. Хасл успел подняться, но у него с собой ничего, кроме ножа. Второй охотник и вовсе раскрыл рот на всю ширину, размазывая слёзы и сопли по лицу.

– Хасл, стой на месте, – прошипел могильщик.

Но мечники не спешили нападать.

– Микке! – прорычал один из незнакомых, тот, что постарше. – Неужели чужак и оборотень заморочили тебе голову? Финн нам всё рассказал! Ты же хороший парень, Друг всегда любил тебя, и ты всегда был ему верным учеником! Вернись к Другу, и он простит тебя! И всех других! Он только накажет чужака и оборотня! Мы заживём как прежде!

– Пошёл на хрен, Кралт! – рыкнул Хасл, стискивая кулаки. – Ты не видел, что Друг сделал, когда искал меня! И сколько людей убила его подручная! Посмотри, что они сделали с нашим полем! Некпре, ты же не такой, как они все! Ты сам видел, что случилось с чужаком, которого мы нашли! Они убийцы, и никого из нас Друг не простит!

Кажется, они даже не заметили, что мимо пролетел ещё один арбалетный болт. Дерьмовые же вояки из этих задохликов. Велион уже нашарил выпавший из-за пояса нож и сжимал рукоять в кулаке. Иногда даже дождь и грязь бывают полезными.

– Я хуторянин, – сухо обрезал молодой парень. – А у нас с Другом всегда были особые отношения. Думаешь, я предам свою семью и Друга ради тебя? Ради каких-то горожан-грязеедов? Ты идиот?

Щёлкнул третий болт. Кажется, Микке его заметил, иначе зачем он начал озираться, как полоумный.

Велион вскочил на ноги и бросился ко вчерашнему знакомому. Горожанин держал меч обеими руками, отведя его в сторону, и даже не успел выставить перед собой. Могильщик врезался в противника, воткнул нож ему в глазницу и с хрустом провернул. Убитый опрокинулся, увлекая за собой нож, и Велион выпустил рукоять, схватившись уже за свой клинок.

Хасл не растерялся и сразу бросился к Кралту. Охотник едва не убил сам себя, напоровшись животом на неуклюже выставленный меч, и отступил. Хуторянин хохотнул и шагнул вперёд, делая косой замах. Заметив это и поняв, что на средней дистанции ему не потягаться с более длинным клинком, Хасл начал пятиться к полю.

Велион же уже почти добрался до Некпре.

Но атаки не случилось. Молодой хуторянин вскрикнул от страха, бросил меч, выхватил из кармана что-то круглое и, сжав обеими руками, с явным усилием раздавил.

Клубы чёрного зловонного дыма окутали каждого из стоящих на краю мёртвого поля. Дыма невероятно густого, маслянистого, выворачивающего лёгкие наизнанку.

Велион успел зажать нос рукой. Почти не помогло. Магические эманации рассеялись по всей толще дымовой завесы, и защититься от заклинания не было никакой возможности. Нужно либо выбираться отсюда, либо возвращаться за охотниками – могильщик слышал их беспомощный кашель. Возможно, хуторяне приготовили ловушку…

Нет. Велион услышал, как хуторяне убегают. А кашель за его спиной почти затих. Выругавшись про себя, могильщик пробрёл вслепую туда, где должен сейчас находиться Хасл.

К счастью, парня долго искать не пришлось, их разделяло всего полдюжины шагов. Хасл едва дышал, из его рта свисали длинные густые слюни. Глаза уже закатывались, он старался вздохнуть, но тяжёлый дым будто запечатал ему рот. Велион перекинул охотника через плечо. Теперь Микке. Этот олух, кажется, так и не встал с колен.

Дыхания не хватало. Велион позволил себе один раз выдохнуть и вдохнуть, с трудом удержавшись, чтобы не раскашляться. Дым и не думал рассеиваться, хотя ветер, дующий от могильника, не прекращался ни на секунду. Он как будто даже проходил сквозь завесу: могильщик чувствовал его дуновение на своём лице.

Болото, кажется, там…

Если он быстро не найдёт Микке, придётся бросить его, иначе Хасл умрёт. Парень уже совсем обмяк и почти не пытался вдохнуть.

Велион сделал ещё один вдох, раскашлялся в перчатку. Быстрее, быстрее…

На Микке он наступил, не разглядев под ногами. Схватил за руку и, не особо жалея потерявшего сознание охотника, поволок в противоположную сторону от поля.

Это темнеет в глазах? Или дым сгустился?..

Велион буквально вывалился под серое затянутое тучами небо и, наконец, позволил себе тяжело раскашляться. Через пару секунд к нему присоединились охотники.

Разболелся бок, нос вообще жгло будто огнём. Но энергии в заклинании явно недостаточно, чтобы привести их на ту сторону Туманных Гор. Урмеру не хотел, чтобы его посланники погибли вместе с ними.

Как и ожидалось, хуторян и след простыл. Но это, возможно, ещё хуже. Они явно выступили против Хасла, и теперь кроме Друга бунтарям нужно вырезать ещё сколько-то людей, скрывающихся в укреплённом хуторе. И им некуда торопиться – их припасы не уничтожены.

А парень ведь не хотел никого убивать… Но так всегда бывает, когда личное дело начинает влиять на чужие судьбы.

Пошёл дождь, почти сразу переросший в ливень. Дымовая завеса – чёрный столб диаметром в две сотни футов и вдвое меньшей высотой – начала просаживаться. Но в то же время попёрла вширь, достаточно быстро, чтобы задыхающиеся через полминуты вновь оказались среди чёрных клубов «душителя».

Могильщик кашлянул, выругался и с трудом поднялся на ноги. Охотники всё ещё без сознания, нужно оттащить их подальше.

***

– Могильщики. Они называют себя могильщики.

Обновленная метка Друга болела, но Хасл был так одурманен благовониями, что почти не чувствовал этого. Смутно он помнил о том, что больно будет завтра и послезавтра… ещё долго… Но пока его куда больше занимали галлюцинации, вызванные маслянистым дымом, заполняющим всё помещение гостевого дома.

Это отец. У него странный вид, будто он напуган. Сегодня он уйдёт с Другом… наверное, в Башне всё увешано жаровнями, и там каждый день курятся эти волшебные травы.

– Они иногда приходят сюда. Очень редко, но приходят. Они чужаки, Хасл, но иногда лучше быть с чужаками. Они могут ходить по Бергатту ничуть не хуже Друга. Отец Викле нанимал их, чтобы они находили оружие в Бергатте, а потом убивал. Не знаю, как ему это удавалось – с теми могильщиками, которых я видел, не справился бы ни один из знакомых мне людей. Наверное, ему помогал Урмеру. Слушай меня, сын. Слушай и запоминай. Когда придёт твоё время, когда ты поймёшь, в каком аду мы живём… ты должен спрятаться у стен Шранкта. Рано или поздно туда придут могильщики. Они жадные, им нужны деньги. Обещай им всё что угодно. Ты должен выжить, сын. Я не справился с Урмеру в своё время. Но ты обязан убить этого ублюдка… Иначе никто из людей не выживет. Мы живы только благодаря его прихоти, и когда он сменит милость на гнев, все мы умрём.