Геннадий Башунов - Не люди

– Я видел тебя лет десять назад, – громко проскрежетал старик. – Варл специально привёл тебя охотиться туда, куда я его попросил.

– Ты Хасл, - медленно, но достаточно громко сказал молодой охотник, – мой дед.

– Да, это я. Только сейчас меня зовут Сухорукий, – старый Хасл махнул культей. – Или Дед. Был у нас и второй старик, да ушёл… позавчера… он мог многое вам рассказать… – Дед опустил голову, будто вглядываясь куда-то туда, в собственные воспоминания. Тем не менее, он продолжил почти сразу: – Я надеялся, что ты придёшь, Хасл. Варл обещал мне это. Я надеялся… но не верил, боялся дожить до этого дня. Потому что понимаю – тебя могли привести сюда только очень плохие обстоятельства.

– Башку бы тебе оторвать, сучий потрох! – прорычала женщина, поворачиваясь к пришельцам, и тут Хасл узнал её. Это была вдова Ульме, Грала. Её изгнали из города после смерти мужа. – Вам всем, грёбаным горожанам. Ты, сучонок, убил моего…

– Заткнись! – рыкнул Крамни. – Теперь я твой муж. Готовь жрать, а если ещё раз пикнешь, я тебе напомню, кто я такой.

Грала шикнула на Хасла и отвернулась к котелку.

– Скажи ещё, что мне его кормить придётся, – буркнула она. – Его и этого чёрного упыря!

– Придётся. Они гости.

– Срать я хотела на таких…

– Ты меня в первый раз плохо расслышала?

Женщина ссутулилась, будто ожидая тумака, но Крамни просто уселся рядом со стариком.

– Твой внучек что-то говорил про уродливую старуху, которая убивала людей, – сказал пастух старику. – Если бы могильщик её не пришил, посватался бы к ней, а, старикан? Есть ещё сок в твоих чреслах?

– Если объявилась старуха, – едва слышно проговорил Сухорукий, – то дела совсем плохи. Прольётся большая кровь…

– Так и случилось, – кивнул молодой Хасл. – Но она мертва. Сейчас я расскажу всё.

Рассказ продолжался достаточно долго – охотник старался ничего не упустить. Только сейчас его посетила мысль: за последние три дня произошло столько всего страшного и необычного, сколько за последние годы не происходило. Впрочем, у них под боком жил… боги… шестидесятитрёхлетний старик, по окраинам Земли Живых бродили могильщики, в Башне Друга жила сумасшедшая старуха, а они даже не подозревали об этом, как бараны, слушая Урмеру и ту чушь, которую он вливал им в уши. И только сейчас у них начали раскрываться глаза. Изгои же, кажется, знали о многом, но кто бы вообще подумал их спросить?

Грала раздала всем миски и ложки, наложила колбасы и корешков. Съев первый кусок колбасы, Хасл понял, что эти корни в вареве не только для нажористости, но и чтобы отбить колбасную вонь. Впрочем, едал охотник блюда и похуже.

Наконец, Хасл закончил свой рассказ. Как-то так получилось, что вместе с рассказом закончилась и миска с едой. Крамни уже достал бурдюк с брагой и плеснул выпивку прямо в тарелку, а сам припал к горлу.

– Жаль, Рожа ушёл, – буркнул пастух, – он бы чего-нибудь посоветовал.

– Рожа? – переспросил Хасл.

– Да. Ещё один старик. Был с нами всегда. Даже до прихода Деда он уже жил с пастухами. Но позавчера днём сказал, что в городе происходит какая-то херня, что сюда можешь явиться ты, и что он уходит. И сразу ушёл. Просто так. Даже еды с собой не взял… – Крамни тяжело вздохнул, разливая брагу по мискам. Кажется, уход этого Рожи сильно на него повлиял. – Взял и просто ушёл. Будто у него какие-то срочные дела появились, хотя никогда до этого их не было. Жил всё время с нами и… – Пастух ещё раз вздохнул.

– Плевать на вашего Рожу, – сухо сказал могильщик, впервые за долгое время раскрывая рот. – Если его нет, значит, и помощи от него нет никакой. Вам нужно разобраться, что делать с Другом и хуторянами, пока оголодавшие горожане не набросились на ваши стада.

– Мы хорошо охраняем свои стада, – зло ответил Крамни. – И никому не дадим на них покуситься.

Велион отпил браги, посмаковал её и ухмыльнулся.

– Придёт не пара воришек. Сотня голодающих. Озверевших и готовых на всё ради еды. Сколько мужчин у вас держат луки?

– Четверо мужчин и три подростка. Женщины тоже могут взять оружие…

– Думаешь, в городе нет оружия? Сгодится всё – вилы, косы… Вам нужно устранить две проблемы – Друга и Викле, и тогда у вас появится шанс выжить.

Крамни угрюмо посмотрел на могильщика.

– Такое ощущение, что вы не о помощи пришли просить, а угрожать.

– Нет, мы просим о помощи, – быстро проговорил Хасл. – К тому времени, когда оголодавшие горожане придут к вам, нас уже не будет в живых. Это тоже одна из причин, по которой мы пришли к вам.

– Мои слова – просто констатация факта, – сказал могильщик, но его никто не понял.

– Да и пусть все сдохнут, – вставила Грала, сидящая у очага. – Крамни, скажи, разве ты бы не хотел, чтобы на Земле Живых остались только пастухи?

– Иногда хотел бы, – кивнул пастух.

– Хотел бы? – ошеломлённо переспросил Хасл. – Вы же оба из города!

Женщина взвилась на ноги. Она подскочила к охотнику, тыча ему в лицо трёхпалой ладонью.

– Из города? Да проклинала я твой город! Пока ты с другими ублюдками пил и радовался смерти моего мужа, который просто не хотел уходить от меня и детей, другие женщины выволокли меня из дома и избили до полусмерти! Я хотела схватить нож, чтобы отбиться, но мне растоптали ладонь! Тебя когда-нибудь топтали десять человек, говнюк? Если бы мой муж не нашёл меня, я бы утопилась от стыда и горя!

– Твои дети…

– Отвернулись от меня! Побоялись наказания Друга! Да, да! Бросили мать, испугавшись Друга и вас, ублюдков. Хоркле уговорил их сделать это! Наш безобидный Хоркле на поверку оказался самым грязным говнюком из всех!

– Сядь, – сказал ей Крамни необычайно мягко. – Сейчас разговор не о том, почему мы здесь. Разговор, помогать ли нам горожанам и чужакам. И ты помнишь, что у тебя остался только один Йоль среди нас? Мы не сможем тебя прятать, как Деда.

– Хуторяне тоже пусть сдохнут, – буркнула Грала и ушла в другой конец шатра, где принялась перебирать шкуры.

– Ты обещал Варлу, что поможешь, – вставил Сухорукий.

– Обещал, – кивнул пастух, – но что-то мне не хочется.

– Варл сохранил тебе жизнь, – жёстче проговорил старик. – Немногие пошли бы на это после того, что ты сделал.

– Я изменился. Мне больше не нужны чужие жёны, и их мужей я убивать больше не собираюсь. Я доволен своей долей. А Варл оставил мне жизнь только потому, что я был ему нужен. Нужен тебе и ему, – Крамни кивнул в сторону молодого Хасла.

– Вспомни о своей мечте.

Пастух скривил покрытые шрамами губы. Он смотрел куда-то в пустоту и дважды приложился к бурдюку, прежде чем начал говорить:

– Мечта. Да, чужаки, у меня есть мечта. Посёлок, настоящий посёлок на берегу озера, а рядом с ним – луга, где пасутся стада. Не нужно никуда перекочёвывать, можно просто жить, лишь отправляя пару мужчин с собаками следить за стадами. Женщины готовят еду и собирают травы вместо того, чтобы тащить на себе тюки со шкурами. Доят коз в стойле, прямо как в городе, а не сутулятся, сидя на чурках посреди травы. Но мы не можем его построить. Чтобы выменять нужные инструменты нам, наверное, пришлось бы отдать все свои стада. Но кому мы тогда со своим посёлком будем нужны? Что мы будем есть? Были бы у нас деньги… но денег слишком мало. Если мы захватим хутор… Хутор нам не нужен, там нет полей. Не пускать же коз и овец пастись в брюхо Серому Зверю. Что нам даст убийство Викле? Ты хочешь выжить, это понятно. Но мы живы и так.