Екатерина Кинн - Самое Тихое Время Города

– Боже, как красиво, – прошептала Анастасия. – Как же здесь прекрасно. Мне даже не хочется отсюда уходить.

– Конечно, – кивнул Игорь. – Мы ведь всегда мечтали о том, чего не бывает. О том, чтобы солнце где-то сходило на землю. О таком чистом небе и ветре. О местах, где травы не умирают и стоит вечное лето. Может, здесь где-то течет даже молочная река с кисельными берегами. Мы поместили в этот мир все самое прекрасное и несбыточное, так чего же удивляться, что тут так хорошо?

– Я видела все это во сне, – тихо прошептала Анастасия.

Сны. Да, вот что не давало покоя.

– Я видел тебя в снах. Ты искала меня…

– …но никак не могла дойти. Мне все время мешали. Иногда даже…

– …пытались убить. А я просыпался от выстрела или крика, кидался к окну, думал, что это с улицы…

– Она вся в красном.

– Она была у меня наяву. Я очень искал тебя, очень ждал. И она пришла, а я подумал – это ты. И назвал ее Эвтаназия.

– Эвтаназия… Я слышала это имя.

– Да. Я назвал этот призрак именем, и она стала существовать. Тут моя вина. Я придумал ее. И она теперь наяву.

Анастасия покачала головой:

– Все мы много в чем виноваты. И если кто-то мечтал о самом прекрасном, то кто-то мечтал и о… другом. И оно тоже где-то здесь. И Николай где-то здесь. Я знаю. Я видела.

– Это не здесь, – успокоил ее Игорь. – За красной рекой, за черным мостом, – медленно, задумчиво добавил он.

– Что?

– А?

– Ты говорил что-то о реке и мосте.

Игорь нахмурился, потом улыбнулся:

– Да я уж и забыл.

Они шли почти до полудня. Солнце поднялось в зенит и изрядно припекало. Хотелось тени.

Тропа нырнула в низинку, тенистую и сырую. Здесь было прохладно и пахло свежей водой. Жажда становилась все сильнее, и Маренина бутыль постоянно переходила из рук в руки.

– Ох ты! – вдруг воскликнул Игорь.

– Что?

– Посмотри на тропу.

На влажной земле, прямо посреди тропинки, виднелся отпечаток копыта. Размером этак с четыре Игоревых ладони.

– Это кто же такой? – шепотом проговорил Игорь, тревожно озираясь по сторонам.

Анастасия тихонько захихикала.

– Ты что?

– Там на неведомых дорожках, – давясь смехом, говорила она, – следы невиданных… козлов! Это козел!

– Это не козел. Это козлина. Козлище!

– Наверное, – уже икала Анастасия, – из копытца попил!

– Ага, из такого же.

Игорь посмотрел вокруг.

– Слушай, а в этой шуточке есть доля не шутки. Ты вон туда посмотри.

Анастасия, по-прежнему икая, посмотрела туда, где сидел на корточках, разглядывая землю, Игорь. На влажной почве виднелся четкий след сапога с гладкой подошвой. Нога была небольшая. Потом, судя по следам, человек стоял на коленях у здоровенного следа, а потом от следа отходили уже следы козьих копытец.

Оба переглянулись.

– Пошли-ка отсюда, – полушепотом сказала переставшая хихикать и икать Анастасия. – А то что-то страшно водички захотелось.

– И мне тоже. Нехорошее тут место. Давай-ка ходу…

Когда они уже выходили из лощинки, сзади послышалось сердитое хрюканье и фырканье, но ни треска, ни шагов за собой они не услышали и решили, что, наверное, тот, кто там живет, все же опасался Игоревой сабли.

Они стояли на высоком обрыве, полукругом охватывавшем широкую, чуть всхолмленную долину, выходившую к морю. Из оврага по левую руку к морю стремилась белая, как молоко, пенистая река. Справа – желтоватая, словно взбаламученная после дождей. Где-то впереди, в тонком тумане, они сливались у подножия огромного дерева, по ветвям которого, наверное, можно было добраться до самого неба. А за ним шумело море. Здесь прибой слышался как тихий вздох огромного спящего зверя.

– Ну пошли. – Игорь начал спускаться с песчаникового склона в самом пологом месте. – Тут кто-то ходил. Натоптано, – бормотал он, глядя под ноги и подстраховывая Анастасию. Та спускалась довольно умело, как бывалый турист. Золотое яичко, явно не желавшее прыгать с обрыва, лежало у нее в кармане куртки.

– Вот и спустились. – Она спрыгнула с последнего корня. Румяная, запыхавшаяся, очаровательно растрепанная. Достала из кармана золотое яичко. – Ну куда дальше?

Яичко не желало катиться никуда, хотя прямо перед ними тропка расходилась на три стороны.

– Это как понимать? – нахмурился Игорь. – Пришли уже, что ли?

– Куда пришли? – возмутилась Анастасия. – Катя-то где?

– В Лукоморье пришли. Мы так и хотели. А до Дуба и сами дойдем. Что там идти-то?

– Тогда чего мы ждем? Пошли!

Они шли целый день. Шли и шли – но дерево не становилось ближе. Они бежали – но дерево не приближалось. Наконец, сдавшись, оба сели, вернее, плюхнулись на какой-то бугорок, тяжело дыша.

– Нет, так мы не дойдем.

– Чертово яйцо, ты чего не катишься?

Яйцо лежало, застывшее и тяжелое, как литая золотая капля.

– Подожди. Да не пинай ты его!

Анастасия утихомирилась. Всхлипнула.

– Ну-ну. Мы почти у цели.

– Почти. Вот именно «почти»… Мы не туда идем.

– То есть?

– Понимаешь, – возбужденно заговорила Анастасия, – мы идем ПРЯМО. К дереву. А надо ОТ Дерева!

– Мы не можем идти назад. Условие забыла?

– Нет. Но мы можем идти МИМО дерева. И придем К дереву! Давай вставай, пошли! Скорее!

Оно было и дубом, и ясенем, и всеми другими деревьями одновременно, и в то же время каждым – отдельно. Его обвивала золотая цепь, из-под корней бил холодный синий источник, уходящий полноводным потоком к морю. Здесь было удивительно спокойно – но не так спокойно, как бывает, когда читаешь сказку. Не так тепло и беспечно, как у бел-горюча камня. Здесь было тихо, спокойно и… пустынно – как пустынно бывает в мифе творения.

Они увидели, как слева из-за дерева почти бесшумно вышел огромный белый олень, и на тускло-золотых рогах его было по девять отростков. Он склонил гордую шею и сделал несколько глотков из синего источника – и ушел туда же, откуда пришел, в густой туман между деревьями. Анастасия с Игорем переглянулись. Странное место. Какое-то не то тут было Лукоморье.

Игорь медленно подошел к источнику и наклонился над водой. Что-то темное колыхалось там, прямо над ключом. А потом, попав в восходящий поток, оно всплыло. И на Игоря уставился черный бездонный глаз.

– Тьфу ты! – отскочил он.

Глаз покрутился в воде и исчез в глубине.

– Что тут творится? – прошептала Анастасия.

– Не знаю, – шепотом ответил Игорь. – Давай-ка спрячемся…

– Нам нельзя назад, – прошипела Анастасия. – Никуда не пойду. Давай лучше пойдем вокруг дерева.

В ручье мелькнула темная рыбья спина, и огромный не то осетр, не то лосось выпрыгнул, на лету схватив упавший сверху не то орех, не то желудь. В листве послышалось возмущенное стрекотание, и из ветвей выглянула белка. Большая, слишком большая белка, медно-рыжая, изумительно красивая, пламенная на темно-зеленом. Пострекотав, она снова исчезла, и, словно белка спугнула их, с ветвей чуть повыше взмыли вверх два огромных ворона и скрылись в туманном небе, громогласно каркая. И стало тихо-тихо.