Андрей Круз - У Великой реки

– Спрашивали вас.

– Кто?

Я, грешным делом, подумал, что кто-то из жандармского участка заходил, по поводу происшествия.

– Мальчишка, Филимоновых сын. Спрашивал, можно ли с вами завтра увидеться?

– И что вы ему ответили?

– Сказал, что до завтра у вас в любом случае оплачено. Не так что-то?

– Нет, все правильно.

Я быстро взбежал по лестнице на второй этаж и постучал в дверь нашего номера. Никаких мальчишек Филимоновых я здесь не знаю. Тут импу подземному понятно, что кто-то его подослал, подкинув немного денег, чтобы тот поинтересовался, до каких пор мы в Бродах еще пробудем. А кто так тайно интересоваться мог? Тот же имп и это понял бы – Вова Труба со своей бандой. Не забыл Вова о нас, а к тому времени, когда мы с ним столкнулись, он уже знал, что мы до завтра как минимум здесь будем. Вот и предпочел на улице ничего не устраивать.

Дверь номера мне открыли без вопросов. Маша умеет опознавать, кто стоит за дверью, и я почувствовал, как ее магия слегка мазнула по мне. Хорошо быть колдуньей, и выглядывать за дверь не надо. Можно проверить, кто там стоит, и если кто неправильный, то прямо через дверь по нему и долбануть. Она, судя по всему, так сделать и собиралась, держа в руках здоровенный и уже хорошо знакомый ей пистолет «Маузер» с примкнутым прикладом. Дверные доски он как бумагу прошил бы своими быстрыми и тяжелыми пулями.

– Собрались? – спросил я. оглядевшись.

– А что нам собираться. – ответила Маша. – Мы и разобрать сумки не успели. Что делаем?

– Хрупкое у кого-то что-то есть?

– Бросай, бросай. – угадала мою идею Лари.

Я перевесился из окна с ее чемоданчиком, огляделся, проверяя, что никто на нас вроде бы не смотрит и мимо не идет, и разжал руку. Чемоданчик демонессы упал на лежащую в кузове палатку и скатился в сторону, совсем без шума. Затем туда полетел рюкзак Маши и мой. Последними выпали карабины в чехлах.

– А теперь пошли.

Теперь, если мы пройдем мимо хозяина без багажа, он решит, что мы в трактир направились, даже если его кто-то попросил проследить за нами. Не думаю, конечно, но чем боги не шутят, особенно темные? И они же берегут опасливого.

Так и получилось. Когда мы прошли мимо хозяина, он лишь мельком глянул на нас, и снова углубился в свои «Тверские Ведомости». А мы вышли на крыльцо, быстро прошли вдоль стены дома и через несколько секунд уже расселись на длинном сидении.

Уже темнело, сумерки упали на Великоречье и становились гуще с каждой минутой. Надо было торопиться, если мы хотим выехать из села до того, как запрут ворота. «Час нечисти» приближался.

В воротах на нас посмотрели как на умалишенных, но ничего не сказали, выпустили даже без дополнительной проверки, хотя могли бы устроить. Выход за городские стены на ночь глядя явный признак или слабоумия, или злоумышления. Вполне нормально было бы придержать нас на выезде, и повыяснять не торопясь, не случилось ли в городе чего? Не убили ли кого и не украли ли что-то? Очень уж странна такая торопливость. Ночь в поле и, тем более – в лесу, принадлежит отнюдь не людям. И даже не тифлингам. Безопасными разве что эльфийские пущи можно считать, да и то исключительно для эльфов.

Едва мы выехали на укатанную колею дороги, как ворота у нас за спиной со скрипом начали закрываться. Люди запирались внутри своих селений, уступая землю ночным страхам. Здесь, в Великоречьи, разница между ночью и днем столь разительна, что в старом мире никто бы и представить себе не мог такого. Дневные, светлые силы отступают, и с темнотой приходят силы ночные, враждебные.

Я включил фары, мощные прожектора осветили дорогу передо мной, их свет даже упал на стволы деревьев приближающегося леса. А заодно я включил вторым перекидным тумблером несколько закрытых плафонами лампочек на бортах. Это уже изобретение мира этого, светить во все стороны. Правда, до конца не знаешь, поможет это тебе или помешает. Кому то свет как нож вострый, а кому-то словно сигнал: «Добыча! Добыча!». Но лесные твари все же в большинстве своем света опасаются, хоть и в разной степени, так что лучше посиять огнями, как пассажирский пароход на тверском плесе.

– Далеко мы? – спросила Лари, когда огни прожекторов на кордегардии Бродов исчезли за лесом.

– Проедем сколько сможем, до полной темноты, найдем место для ночлега. Лучше всего поляну какую-нибудь.

Лари ничего не сказала, лишь кивнула, как будто так и надо. Прекрасно. А ведь могли бы спать в нормальных постелях в гостинице. И даже в одной постели с ней. Возможно. В любом случае, не надо было бы в лесу поляночки искать, но ей, видишь ли, повеселиться захотелось. И нам теперь отдуваться.

– А если просто не останавливаться? – спросила Маша. – Ехали бы себе дальше, к утру на месте были.

– Нельзя ночью через лес кататься. Могут мозги заплести, могут дорогу, а могут…мало ли что? Ночью все здесь по другому. Ночью если и ездят, по лишь по великой-великой нужде, а у нас такой не случилось пока.

– А кого в лесу бояться?

– Шутишь?

– Нет, просто спрашиваю. В образовательных целях.

Ничего себе вопросик. Вроде как просьба прочитать наизусть два последних тома «Описания тварей ночных, нечистых, неживых, для человека и иного разумного существа опасных».

– Маш… их множество. – пожал я плечами в некоторой растерянности. – Можешь только из списка исключить тварей именно человекоедящих.

– Это почему? – удивилась она.

– Потому что все они тянутся к жилью, а в лесу просто хищные. Но нам от этого не легче. Какая разница, те же навьи вытягивают жизнь только из нас, или любой живой твари, что рядом оказалась?

– Без разницы. – кивнула Маша.

– Во-во, и я о том же. Что совой об пень, что пнем об сову. – я резко крутанул руль, объехав непонятно как оказавшийся на дороге большой камень, затем продолжил: – На самом деле у пяти из десяти лесных тварей и имен то нет. Никто специально по ночам по лесам не шляется, их изучая. А ночью все, что к существам не магическим не относится – опасно. Да и просто чудовищ и хищников хватает. Опять же, какая разница, медведь тебя задавит или проглот-древец разорвет? Никакой разницы.

– Что за древец?

– Да есть такая тварь лесная. Что-то среднее между ящерицей и зверем, метра три длиной, но толстая и почти без хвоста, пасть как люк в канализацию. А с виду бревно бревном, с двух шагов можно не узнать. Жрет всех подряд.

– Они в лесу часто попадаются?

– Не очень. И не в этих краях, они все больше к северу отсюда обитают.

– Здесь тоже попадаются. – неожиданно вмешалась в беседу Лари. – Я точно знаю, потому что Василию в подарок шкуру привезли из Пограничного, месяц назад, наверное.

Точно, была у Васьки-некроманта шкура этого самого проглота. Он ее прямо в сенях, на стене повесил. И Маша ее видела, о чем я ей и напомнил. В общем, с проглотом разобрались, а дальше я решил задать пару вопросов насущных.