Марина Ефиминюк - Ускользающий мир

— Чего ты добьешься? — Спросил один из них, именно тот, что обладал способностью управлять умами толпы. Вероятно, в этот раз люди оказались слишком возбуждены, чтобы последовать его приказам, отчего мужчина диковато озирался.

— Мне наплевать на человека, за которым вы пришли. — Процедила Ия откровенно. — Но сама погибать не хочу, только потому, что оказалась в неудачном месте, в неудачное время. Заберите его.

Феликс перевел быстрый взгляд на Романова, тот незаметно кивнул девушке и выпрямился, к изумлению приставов готовый сдаться.

— Женя. — Только и произнес он. У рта Ии появилась непривычная жесткая складка, означавшая согласие помочь девчонке из второй параллели.

Один из мужчин в костюме сделал в ее сторону короткий шаг, та покачала головой. Девушка в руках Ии резко вывернулась, уже стоя к ней лицом, словно, они обнялись в странном противоестественном танце. Губы Ии изогнулись в злой улыбке, а в следующую секунду тонкие пальчики припечатали к телу противницы призму. От нечеловеческого вопля кровь застыла в жилах. Феликс оторопел. Люкка неожиданно усмехнулся. Двое в костюмах открыли рты, а в следующие две секунды они уже лежали на земле, задыхаясь и кашляя.

— Кажется, именно так перекрывают энергию? — Хохотнул Люкка, нависая над ними, и выпрямился.

На руках Ии умирала девушка, и изумленного лица медленно сходили краски, оставляя только белую меловую пудру. На месте солнечного сплетения зияла большая черная рана, кровь толчками прыскала на одежду Ии. Девушка разжала руки, безвольное тело рухнуло на дорожку. Феликс едва сдерживал охвативший его ужас, следя за медленными движениями помощницы. Ее ловец горел невероятным малиновым цветом, а лицо, перепачканное кровью, вдруг стало мягким и счастливым. Для нее все встало на свои места. В следующую секунду Ия закатила глаза и рухнула без сознания. Феликс не смог заставить себя и пошевелиться, чтобы помочь наперснице.

— Не переживай, хранитель. — Через вату в ушах услышал он голос Романова. Тот заботливо хлопал девушку по щекам, пытаясь привезти в чувство. — Скажем, что они исчезли в новом мире. Вот перед Борисом действительно неудобно получилось. Теперь точно на порог не пустит…

К вечеру я совсем заледенела, и сидела на том же месте, низко опустив голову. Чтобы безумец не видел моих слез, я незаметно стирала их рукавом. Кажется, за целый день Рома не сменил позы. Он стоял на высоком каменном пороге, расставив руки и вдыхая полной грудью холодный воздух. Ветер раздувал драный свитер, бил в лицо, но, похоже, Роман этого не чувствовал. Зато каждый раз, когда я пыталась подняться, он подавал голос:

— Потерпи, Женя. Осталось совсем немного. Нельзя быть такой нетерпеливой.

Похоже, подлец отлично успевал и запахами насладиться, и за мной проследить.

С сумерками и первыми звездами для меня тоже забрезжила надежда. Теперь я дожидалась, когда наступит кромешная темнота. Небо чернело, зажигая звезды, ветер усиливался. Горло першило, тело после падений ныло. Роман походил на постамент, и я от всей души пожелала ему действительно смерзнуться в ледяную статую.

Когда даже соседнего валуна не стало видно, я неслышно поднялась и сделала один шаг вбок, исчезая во тьме. Еще один шаг, и я уже стояла за высоким каменным клыком, следя за Романом. Он тут же почувствовал мое отсутствие, принюхался и с грохотом сиганул на землю. Кажется, его безумство сделало его практически неуязвимым.

— Женя, куда же ты? — Он шумно втянул воздух через ноздри, а потом точно повернул в мою сторону.

Я затаила дыхание и неслышно переместилась за очередной валун, осторожно следя за похожей на тень фигурой.

— Почему ты убегаешь? — Тихо спросил он.

— Я не хочу в твой паршивый мир! — Прошипела я и отбежала еще дальше, все сильнее углубляясь в долину.

Конечно, где-то на середине пустоши я споткнулась и со стоном завалилась на камни, только чудом успев подставить разбитые ладони, чтобы спасти лоб от новой ссадины. За спиной слышались его шаги, и тяжелое дыхание. Поднявшись, я сорвалась с места, ни черта не разбирая в потемках дороги. Нужно было добраться до каменного обрыва, чтобы попасть в лес, а оттуда, возможно, мне удалось бы выбраться на дорогу. Впервые я с самым серьезным убеждением прокляла свой топографический кретинизм, который раньше только смешил. "Ах, я путаю право и лево". В чернильной тьме не возникало уверенности, где верх, а где низ…

— Дурочка, — смеялся Роман мне в спину, — я же чувствую, как от тебя исходит запах корицы. Ты острая, такая притягательная.

— Черт! — Я поняла, что заблудилась и закружилась на месте.

Неожиданно ледяные руки схватили меня сзади и прижали к твердому, словно камни долины, телу.

— Попалась? — Прошептал Рома в спутанные волосы.

От испуга я вскрикнула и замерла. Его дыхание скользнуло по затылку, потом задержалось за ямочке под ухом. Холодный язык провел по коже, словно пробуя ее на вкус.

— Ты такая сладкая… — Пробормотал он.

И тут налетел ветер, порыв оказался таким сильным, что нас едва не снесло. Спрятавшись за камень, Роман продолжал прижимать меня к себе, схватив за руки. Казалось мои запястья окольцовывают холодные железные наручники. Бешеные воздушные потоки заворачивались в спирали, взметали вверх листья, подбрасывали камни, выдирая их из земли с комами глины и грязи.

От страха меня парализовало. В самом центре долины, закручиваясь юлой, появился огромный смерч, стремящийся пронзить небо. В моих расширенных от ужаса черных зрачках отразилась ослепительная вспышка. Она медленно разрасталась, превращаясь в огромный прозрачный пузырь, шевелившийся и сокращавший. Долина заполнилась белым неживым цветом, озаряя края скалистой чаши. До самых звезд вылетел бесконечный световой столб. Деревья стали отбрасывать вытянутые черные тени, их верхушки мерцали серебром.

Окно в новый мир разрослось до невероятного размера. Внутри него проявлялась жуткая картина — красно-черный сожженный пейзаж, с мертвой рекой раскаленной лавы, бесконечными острыми клыками гор. Мир походил на оживший кошмар, ад. В этой рекламе сливочное масло растаяло бы в одно мгновение.

— Он прекрасен, правда?! — Закричал Рома и толкнул меня к шару, от которого шел невыносимый жар.

— Нет! — Каким-то чудом я уцепилась за камень и скатилась с него на землю. — Не ходи туда!!! Он тебя обманывает!!! Он ужасен. Этот твой мир! — По щекам текли слезы.

Рома схватил меня за шкирку, резко вздернул на ноги, что затрещал, почти удушая, ворот. Я сделала очередной шаг и споткнулась, парень буквально протащил меня по земле, все ближе утягивая к переходу.

Кажется, я заорала, сорвав себе горло, только мой вопль все равно потерялся в гуле прохода.