Андрей Мартьянов - Наследник

Искренне желаю удачи,

SupportRGT»

Вот тебе, бабушка, и Юрьев день.

Деньги на машину до аэропорта Серега нашел в бумажнике, оставленном Славиком в прихожей — купюр набралось тысяч на семь, вполне достаточно. Наталья заикнулась было, что такое пижонство сейчас неуместно, вполне можно поехать на метро, а потом маршруткой до Пулково, но получила в ответ разумное возражение:

— Если прилетит старый барон, мне его на тоже маршрутке домой везти? Как ты себе такое представляешь — миллиардер на «Газели»? Одного не понимаю, как он меня узнает

— Ай-фон с собой возьми, вдруг позвонит...

Вышел на Гороховую, поднял руку. Первой остановилась потрепанная «семера» с жгучим брюнетом за рулем — пришлось отказать, несерьезно это. Брюнет обиделся, прорычал что-то недовольное на своем горском наречии и дал по газам. Притормозил серебристый «Опель», водитель — пожилой дяденька, питерец. Сразу договорились на три с половиной тысячи — доставить Серегу в аэропорт, остаться на стоянке, потом отвезти обратно, сюда же. Деньги приличные, но торговаться желания не было.

— Родственников едешь встречать? — поинтересовался водила. — Самый сезон в ноябре где-нибудь на теплых морях отдохнуть.

— Коллегу по работе, — кратко ответил Серега, спросил, можно ли курить в машине и предпочел не продолжать разговор, настроения не было.

С набережной Мойки повернули на Вознесенский проспект, добрались до забитого машинами Московского. Вроде бы воскресенье, а пробки как в будний день, движение напряженное. Только за площадью Победы, на Пулковском шоссе стало посвободнее.

«Опель» уверенно свернул направо, к международному терминалу, в отличие от подрабатывающих извозом кавказских и среднеазиатских гостей северной столицы дяденька твердо знал, что рейсы из-за границы обслуживаются в Пулково-II, расположенном чуть ближе к городу.

— Посадка по расписанию в половине четвертого, — сказал Серега. — Через двадцать минут. Пока таможня, пока багаж... Час не меньше. Дождетесь?

— Дождусь, — пожилой взял с заднего сиденья пухлую «Комсомольскую правду» и уткнулся в газету.

Погода стояла отвратительная — низкие серые облака, ледяной ветер. Начало смеркаться, темнеет в конце ноября очень рано. На вышках вокруг летного поля засияла система подсветки летного поля.

Меры безопасности в аэропорту серьезные, при входе обязательный металлоискатель. Пришлось выгрести из карманов всю мелочь, выложить ключи и сотовые. Все равно звенит — оказалось, пряжка ремня.

Народу в терминале немного, в середине дня прилетает всего два или три самолета. Серега обосновался в кафе, подивился на безумные цены и скромно взял бокал разливной «Балтики». Сразу подумалось: не очень-то вежливо встречать с пивным выхлопом заграничного гостя, магната и самого настоящего барона. Ерунда, пусть осваивается с российскими реалиями, тут вам не гламурная Европа!

Рейс не опоздал — белый «Эрбас-320» с надписью «Россия» на фюзеляже сверкая ярчайшими посадочными прожекторами вынырнул из мутной облачной пелены, зашел на полосу с запада и аккуратно приземлился; минуту спустя объявили о прибытии мюнхенского рейса.

Встречающих было много, человек тридцать выстроились неровным полукругом у выхода с таможни, Серега пристроился ближе к ограждениям — опасался, что самонадеянность визитера из Германии неоправдана, в конце концов они никогда раньше не виделись. Вытащил из кармана коммуникатор, но ай-фон молчал.

Начали выходить пассажиры: немецкое турье, в основном пожилые люди, десяток профессионально насупленных граждан делового обличья — плащи, галстуки, сумки для ноутбуков, — студенты в ярких курточках, двое военных с эмблемами Бундесвера (этим-то в Питере что понадобилось? Ах да, программа обмена в Военно-медицинской, то-то у них кадуцей на рукавах).

— Господин Буркин? Сергей Буркин? Здравствуйте. Моя фамилия Гончаров, имя-отчество — Владимир Платонович. Очень рад познакомиться.

К Сереге уверенно подошел высокий импозантный джентльмен — назвать этого человека иначе язык не поворачивался. По виду лет шестьдесят или немногим больше, держится уверенно, спина прямая, взгляд доброжелательный. Хорошо и дорого одет, модное бежевое пальто расстегнуто, темный костюм, малиновый галстук-бабочка, сияющие ботинки. В левой руке зонтик-трость, в правой небольшой кейс.

По-русски Владимир Платонович говорил с легким акцентом, будто прибалт советских времен — надо думать, эмигрант во втором или третьем поколениях. Ну не выглядел он гражданином Российской федерации — даже вконец обуржуившаяся в своем любимом Лондоне Алёна не производила настолько «иностранного» впечатления. Волосы у господина Гончарова были седые и длинные, до плеч — сзади схвачены в хвостик металлической заколкой в виде дракончика. Ровная окладистая бородка и усы тоже седые. Глаза синие, сетка веселых морщинок по уголкам. Отдаленно похож на писателя Джеральда Даррелла, только ростом выше.

И, разумеется, никакой это не барон Альберт фон Фальц-Фейн. Абсолютно другое лицо, кроме того возраст не подходит.

— Как вы меня узнали? — невежливо спросил Серега, от неожиданности забывший поздороваться. — Вы... Э-э... Вы представляете фирму RGT?

— Это не совсем фирма, молодой человек. Давайте отложим объяснения до дома? Вы на машине или возьмем такси?

— Машина ждет. А багаж?

— Багаж чересчур громоздкий, его доставит курьерская служба аэропорта.

— Куда доставит? — не понял Серега.

— Послушайте, — вздохнул Гончаров, — я понимаю, что вы несколько растеряны и плохо понимаете смысл происходящего. Во вчерашнем письме указаны основные данные, как вы выразились, «объекта». Следовательно адрес — Мойка пятьдесят шесть, дробь семнадцать.

— Хорошо, — кивнул Серега, — но как...

— У вас есть страничка на сайте «В Контакте», —Гончаров предупредил терзавший Серегу вопрос. — Там выложены фотографии. Откуда мы вообще про вас узнали? Не сочтите это вмешательством в частную жизнь, но близкое окружение каждого из аргусов должно находиться под ненавязчивой опекой. Вы являетесь одним из ближайших друзей Вячеслава, правильно?

— Да.

— Он посвятил вас в секрет Двери, это естественно — аргусы всегда обзаводятся одним или несколькими помощниками, желают они того или нет... Поедемте домой, я хотел бы выпить кофе и узнать, что конкретно произошло. И бога ради, не надо относиться ко мне как к представителю некоей таинственной и опасной организации. Помните «Мастера и Маргариту» Булгакова? Так вот: считайте, что я, подобно господину Коровьеву, лицо совершенно неофициальное. Частное. И я могу вам помочь разобраться в возникших проблемах.