Андрей Мартьянов - Наследник

— Кто такие аргусы? — не выдержал Серега.

— Давайте потом, не будем задерживаться.

«Опель» никуда не пропал, да и не мог — Серега отдал водителю лишь треть оговоренной суммы. Владимир Платонович уселся на переднее сиденье, без напоминаний пристегнулся, и сразу завел благодушный разговор: погода в Мюнхене значительно лучше, солнце, Петербург мало изменился с времен прошлого визита (если верить словам Гончарова, последний раз он появлялся в городе четыре года назад); водитель немедленно подключился к беседе и начал интересоваться жизнью в Германии. Иностранец подробно отвечал.

Обратно доехали значительно быстрее, меньше, чем за полчаса. Высадились напротив арки во двор, Владимир Платонович безошибочно направился ко второй парадной.

— Вы, должно быть, Наталья Андреевна? — Гончаров слегка поклонился, увидев в дверях Серегину благоверную. — Добрый день.

— Можно просто Наталья. Да вы проходите...

Выбрался из своей берлоги насупленный и недовольный Трюггви. Принялся рассматривать новоприбывшего. В старых спортивных штанах и футболке Славика выглядел он комично — эта домашняя одежда подходила здоровенному высокому даниру, как корове седло. Серега машинально отметил: пораненная рука наново перевязана, Наталья постаралась.

И тут произошло то, чего стоило ожидать в последнюю очередь. Господин Гончаров поставил в угол зонтик, передал кейс Сереге, снял пальто и, повернувшись к Трюггви запросто произнес:

— Хейлс.

— Сигис хейлс... — выдержав паузу сказал дан. Насторожился.

Затем Владимир Платонович легко и свободно заговорил на понятном Трюггви языке. Будто на родном, без единой запинки. Задал несколько вопросов, получил односложные ответы — дан вначале не поверил, что этот человек способен общаться с ним на равных. Произношение у Гончарова слегка отличалось, согласные он выговаривал тверже и отчетливее, гласные наоборот, растягивал. Но Трюггви понимал — все, до последнего слова.

— Он использует ютландский диалект, — пояснил Гончаров оторопевшему Сереге. — Сейчас его невозможно выучить ни в одном университете мира. А я говорю с вашим другом на древнедатском. Что же мы стоим? Надеюсь, в этом доме, как и в прежние времена, варят хороший кофе?

Владимир Платонович раньше бывал в квартире, это очевидно. Проходя мимо Двери приостановился, потрогал торчащий в скважине ключ, усмехнулся и уверенным шагом отправился на кухню.

— Я виделся с Людочкой в две тысячи четвертом, — сказал он, внимательно оглядевшись. — Здесь, в этом доме. Словно вчера... Время летит неимоверно быстро. Сережа, присаживайтесь. Мы в квартире всего лишь гости, но за отсутствием хозяина, придется располагаться с максимально возможными удобствами — надеюсь Вячеслав не обидится.

— Если он жив еще, — заметил Серега. Присел на табурет, в то время как Гончаров расположился в мягком кухонном уголке. Трюггви, привалившись левым плечом к стене, застыл у входа.

— Не проявит дурости — уцелеет. Он аргус. Трюггви, комм, ситья. Наташенька, мне кофе без сахара... О-о, да у вас настоящий арабский!

— Подруга любит, — ответила Наталья. Гончаров глянул остро, создавалось впечатление, будто он знает, о ком идет речь.

— Подруга, да... Отлично. Итак, я полагаю, все вы жаждете знать, кто я такой и что здесь делаю? Кого представляю?

— Вы же сказали — «частное лицо», — напомнил Серега. — А теперь завели речь о «представительстве».

— Не торопитесь, Сергей. Всему свое время. Предупреждаю сразу: предоставить исчерпывающую информацию я вправе только аргусу, но вы получите общие сведения, которые помогут впредь чувствовать себя увереннее. Для начала...

Гончаров вынул из внутреннего кармана пиджака серый паспорт с тевтонским орлом и положил на стол перед Серегой.

— ...Для начала следует развеять вполне объяснимое недоверие. Я гражданин ФРГ, постоянно живу в Мюнхене, владею сетью аптек в Баварии. Русское имя? Да, родные дед и бабушка бежали из России через полгода после революции, до тысяча девятьсот тридцать первого года жили в Швейцарии, потом переехали в Германию. Отец женился на соотечественнице из эмигрантов, с началом войны был интернирован как человек без гражданства и русский по происхождению. До сорок четвертого года сидел в лагере под Кобленцем, освобожден англо-американцами. Вскоре после капитуляции Третьего рейха отец по чистой случайности стал аргусом в Мюнхене — жить было негде, после бомбардировок союзников в городе осталось мало неповрежденных зданий, родители сняли небольшую комнатку на Байрен-штрассе... В комнате была вторая дверь, всегда запертая. Надеюсь, объяснять куда она вела не обязательно?

— Почему же? — сказала Наталья. — Куда?

— Семнадцатый век, эпоха Тридцатилетней войны. По сравнению с этим — ваша Дверь ведет в сравнительно благополучные и тихие времена. Не каждому аргусу везет так, как повезло Вячеславу. И вам.

— Вы постоянно повторяете слово «аргус», — Серега, просмотрев паспорт (выглядел он настоящим — голограммы, проставленные визы, цветная фотография владельца... Если и фальшивка, то очень высокого класса!) поднял взгляд на Гончарова. — Что это значит?

— Не знаете? Довольно известный древнегреческий миф о титане по имени Аргус Панопт. Если верить Фукидиду у великана было четыре глаза, по сообщениям Овидия — сто. Аргус никогда не спал и мог увидеть любое событие на Земле, он был лучшим стражем из всех существующих — именно поэтому богиня Гера попросила Аргуса охранять жрицу Ио, которую превратили в корову: Гера не простила своему мужу Зевсу супружеской измены с прекрасной сапией. Аргус привязал корову в Нимейской оливковой роще и бессонно охранял ее, но Зевс подговорил Гермеса усыпить и убить титана — Гермес отрезал ему голову...

— Это очень интересно, — нетерпеливо перебил Серега. — Но какая взаимосвязь между греческим великаном, Трюггви, нашей Дверью и Славиком, которому, я надеюсь, голову пока не отрезали?

— Есть такое англоязычное слово: «slang». По-русски — жаргон. Любая социальная или профессиональная группа пользуется своим жаргоном. Летчики, врачи, военные, ассенизаторы — да кто угодно! Мы тоже. Я не знаю, кто впервые назвал людей, присматривающих за Дверьми «аргусами». Подозреваю, это случилось в эпоху великой технологической революции, веке в девятнадцатом или в начале двадцатого — когда античность стала модной. Аргусы начали объединяться в разрозненные группы перед Первой мировой... Сейчас, в информационном мире, найти друг друга куда легче. Вот ответ на ваш вопрос: я представляю клуб по интересам. Клуб с обязательной взаимопомощью, обменом нужными сведениями и, при необходимости физической поддержкой. Поэтому я сейчас в Петербурге, а не дома, в Мюнхене, с женой и младшими детьми.