Артем Лунин - Время жестоких чудес

Стратиг задумчиво созерцал свои руки, в старых шрамах и старческих пятнах.

– Патэ Ирек…

– Сэнир?

– Сыщите-ка мне патэ Киоша.

Патэ Ирек сорвался с места и остановился.

– Видите ли, сэнир стратиг… Патэ Киош вроде бы…

– Верно, я и забыл. Патэ Киош погиб, и очень мудро поступил, потому что иначе я сам бы… Тогда найдите патэ Ламана.

Патэ Ирек пулей вылетел из командирской палатки. Когда Матис разглядывал свои руки, становилось не по себе даже самым отчаянным воинам. А когда он говорил тихим невыразительным голосом, все старались убраться с глаз стратига.

Новоиспеченный сампо стоял навытяжку, боясь пошевелиться и забывая дышать. Стратиг поднял на него взгляд и поморщился.

– Вольно.

Сампо Рошер Синоу честно попытался встать вольно, но у него ничего не вышло.

Вошел патэ Ирек, следом Ламан.

– Мой сэнир…

Тяжелый взгляд уперся в прибывшего. Ламан занервничал. Рошер слегка расслабился.

– Сампо Синоу.

Рошер снова окаменел.

– Будьте любезны поведать патэ Ламану о вашем приключении, которое имело место быть в крепости Воли… Еретиков.

Новоиспеченный сампо откашлялся. В горле было сухо и жарко, как в пустыне Базес.

Рассказ длился недолго.

– Седой, значит. Яррк, значит. Силовой контроль на уровне сампо, а то и патэ. Вам есть что сказать, патэ Ламан? – поинтересовался тихо стратиг, выделив голосом звание. Ламан оказался догадливым, он повел себя правильно.

– Моя вина, сэнир стратиг. – Он склонил голову.

– Нет, не ваша. – В голосе стратига появилось едва заметное раздражение, и Ламан позволил себе расслабиться. Гроза миновала. – Не ваша, патэ Ламан. Честно говоря, я сомневаюсь, что вообще кто-то виновен. Или обвинять всех, или никого. Сампо Синоу, поздравляю вас. Вы очень наблюдательны.

Рошер передернул плечами, стряхнул невидимую соринку с новенького серого одеяния, потрогал свежий шрам, пересекающий щеку:

– Станешь поневоле наблюдательным, когда в тебя тычут острой железякой…

Уголки губ стратига дрогнули. Улыбка? Не может быть, Матис не умеет улыбаться.

– Идите, патэ Ламан. Сампо Синоу, поздравляю вас еще раз. Идите, вам есть что отметить.

Двое вышли.

Стратиг переставлял вещи на столике. В углу в палатке пошевелилась девушка, Матис покосился туда, она снова замерла. Патэ Иреку на мгновение показалось… нет, только показалось…

– Патэ Ирек. – Свет вышел из стратига, закрыл палатку плотным пологом. Воистину Матис один из самых великих мыследеев современности. – Все, что я сейчас скажу, не должно выйти за пределы этой палатки.

Теперь уже Ирек покосился в угол, но стратиг и бровью не повел.

– Я начинаю думать, что мы стали жертвами какого-то заговора в верхушке Церкви или Собрания…

Слова повисли в густом и тяжелом воздухе. Матис молчал так долго, что патэ Ирек осмелился заговорить:

– Собрания, если мне будет позволено высказать свое мнение. В свете недавних событий на востоке и в Ташер…

– Уже в курсе? – остро глянул стратиг. – Чертовы торговцы никак не поделят сферы влияния. Они жаждут власти, а мы им мешаем. Напрашивается вывод, что Собрание желает принизить роль Церкви в Каррионе.

Но не слишком ли очевиден этот вывод?

Нарус Шессен подал проект. Он никогда не был значимой персоной, к его мнению никто не прислушивался, однако в этот раз его поддержали почти все. У нас оставалось право вето, но Церковь ратифицировала этот бред!

– Патэ Ирек, я прошу вашей помощи как логика.

Патэ помолчал, собираясь с мыслями.

– У нас недостаточно информации для анализа, но и вариантов немного… Либо Собрание против Церкви, либо Церковь против Собрания. Или результаты работы подрывной деятельности любого условно враждебного государства, однако…

Церковь шпионит везде, но наши границы слишком велики, и Пятнистых не хватает на всех. Направление на Харлунд было признано незначительным, и здесь были не самые лучшие. Ошибки были неизбежны, но в этот раз шпики промазали не раз и не два. Они ошиблись почти во всем!

При всей моей антипатии к разведке работу Чумазых из другого государства саботировать невозможно. Поэтому я отставляю в сторону этот вариант и возвращаюсь к двум основным.

Что бы там ни было на самом деле, нам все равно придется туго, – постепенно увлекшись, патэ встал с барабана и стал расхаживать по палатке, неосознанно копируя манеры самого стратига. – Есть еще один вариант…

Вся эта шумиха может быть направлена против одного-единственного человека.

– Предстоятеля? – предположил, усмехнувшись, Матис. – Против него можно направлять… сколь угодно шумные шумихи, но пока он сидит прочно.

– Нет, не против него…

– Против Председателя Собрания?

– Сержуса Пета многие не прочь скинуть. Но более возможным вариантом мне представляется стратиг Стагор Матис.

– Каво? – совершенно по-деревенски переспросил стратиг. Пленница снова шевельнулась в углу.

– Согласно уложению Ар Мортус Тотал стратиг, который не справился с заданием…

– Я, конечно, значимая персона, однако не настолько, чтобы из-за меня бросить на смерть тысячи людей.

– Но времена и люди меняются.

– Не настолько. Патэ Ирек, вы заговариваетесь.

– Стратиг не осознает, насколько он популярен в армии и в Совете Церкви. – Патэ Ирек не смотрел на собеседника и продолжал говорить о нем в третьем лице: – Про стратига распевают баллады, его любит простонародье, он известен по всей Каррионе и за ее пределами.

Стратиг хотел что-то сказать, но передумал.

– У стратига довольно недоброжелателей и в Церкви, и за ее пределами. Низведя стратига с пьедестала героя Каррионы, неизвестные скомпрометируют работу Церкви… В последний раз вопрос об изменении роли Церкви дебатировался в Собрании полтора века назад. Тогда их планы с треском провалились, и торгаши могут решить, что настало время взять реванш.

Стратиг улыбнулся, пате Иреку захотелось попятиться. Улыбка эта не сулила торгашам ничего хорошего.

За полотном шатра раскатился солдатский крепкий мат.

– Швыдко! К маршелу!

– Куды прешь, не положено!

– Положу на не положено! – вслед раздался звук удара, стон, полог колыхнулся, когда подле него упало что-то тяжелое. В палатку ворвался огромный детина и остановился, когда шея его угодила в перекрестье мечей сампо и стратига.

– Дане маршел, я… уж не обессудьте… в зубы дал стражнику… – Детина был в кафтане десятника, багроворожий, от него крепко пахло хмельным.

– За такое полагается петля, десятник, – сказал патэ. Десятник замотал головой, едва не перерезав себе горло:

– Ты разберись поперва, ваша святись, потом петлей грозись! – запальчиво выкрикнул солдат, размахивая футляром для писем. Стратиг шевельнул пальцами, футляр выскочил из руки. Кольцо, надетое на футляр, звонко лопнуло, футляр раскололся, бумага затанцевала в воздухе, развертываясь. Одновременно ножны десятника перекрутили пояс, а воротник впился в горло. Стратиг опустил меч, патэ Ирек встал так, чтобы в случае чего загородить собой начальника и пресечь любое движение десятника.