Андрей Егоров - Вечный мент или Светоч справедливости

– Ну, что, отважный грешник, ты готов к прижизненному низвержению в ад?

– Всегда готов, – ответил я, отчего-то в этот неуместный для воспоминаний момент пришло на ум пионерское детство. Ну что, пионеры, готовы к прижизненному низвержению в ад? И нестройный хор детских голосов в ответ: «Всегда готовы!» – Хотя нет, погоди, – спохватился я. – У меня же с собой ничего нет. Надо хотя бы вещи собрать.

– Ты что, хочешь взять с собой в ад чемодан с вещичками? – развеселился Кухериал.

– Ну, – замялся я, – вдруг нам что-нибудь там понадобится.

– Навряд ли.

– Никогда не знаешь, что окажется полезным, а что нет, – назидательно заметил я и похлопал кобуру подмышкой.

– Не думаю, что тебе пригодится там пистолет, – бес хмыкнул.

– Расскажи это трупам тех, кто забыл его взять с собой.

– При встрече обязательно расскажу. Да ты и сам сможешь рассказать, когда окажешься в аду. Общаться с мертвыми грешниками – одна из твоих будущих привелегий. Следуй за мной. – И Кухериал указал на автобусную остановку метрах в трехстах поодаль.

– На автобусе поедем? – удивился я.

– А ты как думал? Или ты меня окончательно в летающие лошади записал?

– В ад ходят автобусы?

– Автобусы – нет. А поезда – да. Точнее, всего один поезд. Экспресс. С Курского вокзала.

– С Курского вокзала? А почему не с Ленинградского, к примеру?

– Так сложилось исторически, – ответил Кухериал.

По пути на вокзал он рассказал мне подробнее об адском экспрессе.

– Бывает кто-нибудь из наших так увлечется, что растратит все силы. А пополнить их в отнологической иллюзии как? Невозможно. Только в аду. Вот для таких бедолаг и работает адский экспресс. Ну и разные колдуны, ведьмы, черти, планетные гении, злые духи, завладевшие человеческим телом – все они добираются в родные места на адском экспрессе.

– Духи способны вселяться в людей?

– Само собой. Но для этого должны особым образом сложиться обстоятельства. Человек должен быть грешен, зол, отдален от бога, лучше всего, если сам отрекся от веры. Да и тело его должно быть обессилено хворью. Если оно ослаблено, изношено тяжелым недугом, то неспособно противиться проникновению чужого начала.

То обстоятельство, что злые духи могут вселяться только в больных, меня немного успокоило – неприятно осознавать, что твоим телом может кто-нибудь завладеть. Порой незнание лучше чудовищной истины. На здоровье я пока не жаловался, так что опасаться мне было нечего.

– А что чувствуют эти?.. – поинтересовался я.

– Одержимые? – подсказал бес.

– Ну, да. Одержимые.

– По-разному. Те, у кого воля посильнее, ищут спасения. Бьются в припадках. Пребывают в борьбе за свое тело. Другие владеют телом лишь время от времени. Неделю – человек, потом несколько дней – злой дух. Психиатры придумали этому название – раздвоение личности. На деле, личность одна. И она одержима. А третьи не способны противостоять духам. И духи забирают их тело себе.

– А личность?

– А личность загнана глубоко внутрь. Ей ничего не остается, кроме как с ужасом наблюдать день за днем, как вершит свои деяния злой дух. Я тебе по секрету скажу, истинно злых людей не бывает. Самые лютые среди вас были одержимы злом. И это отнюдь не метафора.

Мы добрались до метро, и разговор пришлось временно прервать. Обыватели весьма неспокойно реагируют на тех, кто разговаривает вслух, не имея рядом собеседника.

На Курском вокзале мы направились к платформе номер один. Первое что я увидел – с десяток тощих бедолаг. Они перемещались по перрону, едва волоча ноги. Невооруженным глазом было видно – им недолго осталось. В блеклых глазах ютилась хорошо различимая тоска – предчувствие скорой смерти. Я понял, что это люди, одержимые злыми духами, о которых говорил Кухериал. Рядом с умирающими вертелись веселые бесы-искусители, подначивали друг дружку, шутили и громко смеялись. Чинно, походкой цапли, вышагивал худой блондин с длинным носом, скользнул по мне колючим взглядом.

– Весьма перспективный малый, – шепнул Кухериал. – Колдун. Стремительно возвышается. Но еще не готов к тому, чтобы лишиться тела. Многие ведь этого боятся. Стараются продлить себе жизнь всеми возможными способами, обрести бессмертие. Глупцы, не понимают, что заперты в бренной оболочке, как фокусник в сундуке, обмотанном цепями.

– Не скажи, бессмертие – ценная штука, – возразил я. Слова Кухериала о том, что в аду я, возможно, обрету бессмертие не шли у меня из головы.

– Кому как, – уклончиво ответил бес, чем вызвал у меня новый приступ подозрительности. – Я бы на месте homo sapiens-a, то есть человека разумного, предпочел нечто иное. Но тебе, конечно, виднее, Васисуалий. Ты, разумеется, сам знаешь, что для тебя представляет высшую ценность. А что ничего не стоит. – Он бросил на меня лукавый взгляд.

Не касаясь асфальта, проплыл в огненном сиянии некто неразличимый – рассмотреть его было невозможно, слепило глаза.

– Планетный гений, – с придыханием проговорил бес, предупредил: – Держись подальше. Гений Марса. Может, подпалить. Если что-то не понравится. Или просто так. По недоброте душевной.

– Внимание! К первому пути пребывает адский экспресс! – сообщил голос с типичными вокзальными интонациями.

Никто из людей, присутствующих на перроне, не выказал и тени удивления. Зато юркий хмырь с рожками над низким лбом схватил чей-то чемодан и рванул бегом. Женщина, чьи вещи вдруг взлетели и понеслись по перрону, – в отличие от меня, она не могла видеть воришку, – завизжала.

– Баламут! – с неодобрением проговорил пожилой черт – седой от кончика хвоста до макушки. – Ничего, оштрафуют – будет знать.

– Не понимаю, – пробормотал я. – На адский экспресс может сесть кто угодно?

– Люди не слышат этой информации, – ответил бес. – И не видят. Если падшим нужно что-то скрыть от глаз, это что-то будет скрыто.

– А экзорцисты здесь не появляются? Хорошая возможность накрыть разом целую толпу падших. К тому же, они силы лишились. Хороший шанс.

– Есть договор, они не трогают наш поезд, а мы – их небесный эскалатор.

– Как ты сказал?

– Небесный эскалатор. Лестницу в небо. С виду – обыкновенная лестница, ничего примечательного, но ступени двигаются. Совсем как на эскалаторе в метро. Вот мы ее так и называем по-современному. По этой лестнице ангелы и праведники могут вознестись на небеса, прямо к райским вратам.

Вскоре подали состав. Он ничем не отличался от обычных поездов дальнего следования, разве что занавески на окнах были черно-красными и бордовый ковролин украшали пятиконечные звезды. Но в остальном – самый обыкновенный фирменный экспресс. Правда, без проводников и пьяных попутчиков – каждый пассажир занимал отдельное купе. Я тронул толстое стекло, припомнив, как выбил головой точное такое же, когда этот психопат – вечный мент – вышвырнул меня из поезда, и подумал: «Ничего, скоро сочтемся».