Рихтер - Хроники Торинода: вор, принц и воин

– Перестань, Элиа,- глухо сказал Ольг и продолжил в наступившей тишине,- Она права.

Он быстро прошел мимо них, оставив гнетущую тишину висеть в воздухе.

Когда-то давно в замке Нарит, что стоит посреди болот, жил девятилетний мальчик – сын здешнего тана. Он был одинок – его мать давно умерла, а отец проводил время в делах по управлению замком и окрестными землями, принадлежащими ему, и не обращал на сына никакого внимания. Мальчик пытался привлечь его внимание как мог – учился сражаться, как настоящий воин и преуспел в этом настолько, что превосходил своих учителей, знал все, что полагается знать тану – но все усилия были тщетны. Однажды тан Ольг вернулся из долгой поездки и позвал к себе сына и мальчик обрадовался – наконец-то отец оценил его старания, но радость была недолгой. Усадив сына в кресла, тан рассказал, что собирается вторично женится.

Ольг вытер с лица непрошенные слезы. Это была первая осознанная подлость, которую он совершил в своей жизни, и которая мучила его до сих пор, несмотря на прошедшие семь лет. Маленький сын тана сказал, что уйдет из дому, если в замке появится новая хозяйка. Отец не принял его слова всерьез и поехал за своей избранницей, и Ольг сдержал свое слово. Он исчез, и никто в замке не смог его найти. И уж подавно никто не догадывался, что девятилетний мальчик скрывается на болотах за замком, на знаменитых топях Нарита.

В замке так и не появилась новая хозяйка. Мальчик вырос в сурового юношу с каменным сердцем, бравирующего собственным безразличием к боли и страданиям. Тан Ольг ни разу не попрекнул сына тем поступком, но только сам Ольг знал, как тяжело ему вспоминать о том, самом первом в его жизни предательстве. Первом – и единственном.

Он и предположить не мог, что однажды вновь встретит ту женщину, которую любил его отец. И стыд за давно совершенный проступок против собственной совести, тогда такой нужный и оправданный, превратится в вину перед мальчишкой-сиротой, невольным спутником по дороге судеб.

Каждый поступок, учил его отец, имеет причину и следствие. Порой, сделав какое-то действие, мы сталкиваемся с его последствиями годы спустя, и они могут быть неожиданными и пугающими.

– Она неправа,- раздался тихий голос от двери. Элиа стоял, скрестив руки на груди и вожделенно посматривал на оставленную на кровати книжку. Но не бросился к ней дочитывать, чего ожидал тан, а сел рядом с ним, на кровать.- Я не знаю в чем дело, но ты не виноват в смерти своего отца.

Ольг тяжело вздохнул: иногда его удивляло немое обожание Элиа, стремление оправдать все его поступки. Это было неправильно: особенно, когда он сам знал цену своим поступкам. И Ольгу показалось важным рассказать другу о том, что мучило его эти годы.

– Я… помнишь, ты спрашивал, бывал ли я раньше на болотах за Наритом?

Элиа кивнул – он хорошо помнил те дни.

– Мне было девять лет…совсем еще мальчишка. Ты ведь знаешь, что моя мать умерла сразу после моего рождения, а отец…Ну, он захотел жениться снова.

– На Кирен,- понимающе заключил Элиа,- А она тебе не понравилась.

В глазах Ольга не появилось улыбки.

– Я ее возненавидел,- сказал он,- Даже ни разу не увидев. Я решил, что если мой отец не принадлежит мне, то он должен не принадлежать никому.

– Это нормально,- сказал Элиа, и в его голосе не было осуждения,- Ты был ребенком.

– Кем бы я ни был! Я – тан. Я несу ответственность за все, что я делаю, должен нести, а я… я даже не могу смотреть ей в глаза, зная, какую боль ей причинил.

Впервые в жизни сильный и суровый тан Ольг, сын Ольга, был честен перед собой.

– Так пойди и скажи ей это,- неожиданно предложил Элиа, и Ольг удивленно посмотрел на него. Куда только подевался рассеянный мечтатель и книгочей? Вместо него тан видел мудрого не по годам, уставшего от людской глупости человека.

Я не могу, хотел сказать Ольг, но вместо этого руки сами прижали его к другу.

– Спасибо, Элиа,- внезапно осипнув, сказал он и порывисто вышел из комнаты. Искать Кирен.

Солнце медленно поднималось на востоке, окрашивая снега в розоватый цвет. Элиа похлопывал по боку Дона, нетерпеливо перебирающего ногами, и старательно вдыхал еще по-зимнему холодный утренний воздух. За спиной у него висел заплечный мешок, в котором лежала подаренная Кирен книга.

Ольг в последний раз проверял ничего ли не забыто. Сумки были приторочены к седлу Дона – громадный конь с легкостью поднимал Ольга, Элиа и все их вещи впридачу. Кошель с золотом висел у него на поясе: деньги они поделили пополам, но Элиа свои доверил другу, справедливо рассудив, что у серьезного на вид тана их не украдут, да и сам он их не потеряет.

Кирен вышла на крыльцо, кутаясь в теплую пуховую шаль. В руках у нее был сверток.

– Это,- сказала она, протягивая его Ольгу,- Вам на первое время.

В мешочке что-то весело зазвенело, и он сразу понял что там.

– Не надо,- сказал он,- Правда, не надо.

Красивое лицо Кирен озарила лукавая улыбка. Она подошла к Элиа, и тот, понимающе усмехнувшись, взял деньги. В конце-концов, не взять то, что дают от чистого сердца, значит обидеть дарящего. Ольг недовольно скривился, но промолчал, решив про себя, что как только постоялый двор скроется из виду, Элиа крупно попадет.

– Прощай, малыш,- сказала Кирен, обнимая мальчика,- Мне почему-то кажется, что ты найдешь то, что ищешь. Если вдруг встретишь дракона, не забывай про рассказы тетки Кирен.

Элиа улыбнулся – он прощался с легким сердцем. Насчет Ольга он не знал: ночью, когда вернулся Ольг, он уже спал, а утром ничего не спрашивал. Не то, чтобы было неинтересно, но с таном всегда так: от вопросов он отмахивался, а уж потом мог рассказать все сам.

Ольг стоял перед Кирен, высокий – на голову выше нее – и настолько похожий на своего отца, что у нее захватывало дыхание. Те же упрямые серые глаза, тронутое легким загаром, белое от природы тонкое лицо. Перед ней словно был ЕЕ Ольг, не оставивший ее из-за каприза сына, не погибший глухой осенней ночью в древнем замке посреди северных лесов.

Ольг, повинуясь какому-то порыву, опустился на одно колено, но Кирен торопливо подняла его.

– Прости,- прошептал он.

Элиа, о чем-то рассказывая Дону, деликатно отошел в сторону и смотрел сейчас на поднимающееся солнце.

Кирен взяла его руки в свои:

– Береги себя,- сказала она,- Себя и Элиа. Ты нужен ему.

Нет, поправил ее Ольг в мыслях. Это он нужен мне. Без него я бы вернулся в Нарит и был бы мертв, так и не простив себе того, что тогда натворил. Без него я бы не встретил тебя.

– Прощай,- тихо сказал он.

Кирен поправила его:

– До свидания.

– Поехали, Элиа!- крикнул Ольг и резко вскочил на коня.

Заря давно уже превратилась в яркое утреннее солнце, и они исчезли за линией горизонта, а Кирен все стояла на крыльце и зябко куталась в шаль.