Тимур Ибатулин - Ветер.Ах, этот Икстлен…или « Баловство с магией»

И пошла игра, а Рес… пусть небыстро бегал, но неплохо обводил, и давал точные пасы, а это, согласитесь, в футболе одно из главных. Во время игры, как-то незаметно Рес и окрестил Викентия — Вовкой. Для Вовки это было неожиданно и… приятно. Между ними словно ниточка протянулась. А потом, уставшие, все разбрелись по домам, и Рес пил дома у Вовки морс — намешанный из варенья и воды, очень вкусный. Рес сознавал, что это болтушка из варенья, а не морс (мама для морса отжимала ягоду, варила отжимки с сахаром, фильтровала, а затем доливала отжатый сок). Пусть морс ненастоящий. Зато Вовка, вот он, стоит рядом — самый настоящий, живой! Может быть, только казалось, что они с Вовкой пьют напиток богов, но и много лет спустя, уже уважаемый на работе человек с брюшком, работая в солидной компании системным программистом, Вовка любил залезть украдкой в холодильник, и намешать себе «морс» из варенья с холодной водой…

Выяснилось, что Рес тоже не любит свое имя и фамилию, потому, что зовут его Лев Федорович Ирискин, «…если опустить отчество, совсем несерьезно получается, и вообще — ну, какой я лев!? Да еще Ирискин — какой-то конфетный лев получается!»

Рес очень любил своего старшего брата — Федора Федоровича Ирискина, названного в честь отца и шутливо прозванного друзьями Федорой, с ударением на второй слог. Так к брату обращался и Рес, а Федора в отмеску подразнивал Реса обращаясь к нему не иначе как Лефыка. Когда Рес был маленьким, не выговаривал букву «В» и все слова с этой буквой у него получались через «Фы». Старший брат обращался к нему ласково «Левушка, Левка», младший повторял: «ЛЕФыКА», и оба смеялись…

Ребята смотрели фотографии прошлогодней поездки в Санкт-Петербург. Федор, собираясь в командировку, заметил, что Левка как узнал о поездке — стал мрачным и молчаливым. Федор быстро догадался, что Левка не хочет расставаться с братом, да и в Питер братишке отчаянно хочется. Федор был человек действия, а потому на следующий день просто взял на Левку дополнительные билеты и отдал их на руки изумленному брату. Счастью не было предела. Маму оказалось уговорить труднее, чем принять решение и взять билеты, но Федор и с этим справился «…под свою ответственность беру… Да не волнуйся, мама, все будет нормально, Катюшка моя за ним присмотрит».

Так и уехали. Фотографий наснимали «море».

Глядя на фотографию брата, Рес загрустил. Федор уже месяц был в командировке на Байкале и писал письма, «… с ума сойти! Рес, это… ну, как море! На горизонте с небом сливается. Вода холодная, чистая, как слеза, пить можно! Есть поверье, что здесь чудища подводные водятся, как в Лох-Несском озере. Глубина-то, древность какая! Здесь куча эндемиков — это виды живого мира нигде в мире больше не встречающиеся. Некоторые поговаривают что видели здесь…».

— Представляешь, какая там красота, деревья сплошной стеной подымаются, и гладь воды, — заворожено произнес Рес, оборвав на полуслове читающего письмо Вовку.

— Я видел… по телевизору. — поддержал Вовка и вдруг насупился…

— Ты чего? — встревожился Рес, глянул заново в письмо, на Вовку — не понимая перемены настроения, — я тебя что, чем-то обидел?!

— Люди там пропадают, — сказал тихо Вовка, — я видел передачу. Без следа пропадают…

Вовка перелистнул очередную страницу Икстлана и вдруг понял, что все это время, пока мысли бродили в прошлом, он продолжал читать, только не помнит ни слова.

Нужную строчку он нашел быстро, но читать уже не хотелось… Вспомнилось, как классно накладывала бинт Света.

«…где ты так наловчилась?» — спросил тогда Вовка, слегка смущаясь своей неловкости. Света вдруг замялась, на некоторое время замолчала… И он больше не спрашивал, стараясь не касаться больного вопроса — порой можно сделать больно человеку совершенно безобидными вопросами. Близкий человек почувствует, остановится — чужой не обратит внимания, желая получить информацию. Да!.. Точно! Это и была та заноза, что грызла Вовку весь день подспудно. Что же у нее могло быть?

Мысли скакали, как кегли, разбитые шаром. Одна цеплялась за другую, тяжело перекатываясь по душе…

«Надо пойти и спросить — подумалось ему, — а если в ответ полные боли глаза?»

Светы в спальне не оказалось, не было ее и на кухне, и на улице тоже… Ирина Константиновна подсказала, что видела, как Светлана выходила за калитку.

До моря идти было около десяти минут. Растрескавшийся асфальт серой лентой ложился под ноги. От дороги веяло теплом. Ровный ветер с моря дул в опаленное за день лицо, успокаивал. Шоссе повернуло в сторону. Вовка сошел на грунтовку, ведущую к берегу. Пока он шел, стемнело, выглянула луна. Пляж был пуст и казался сказочным местом, где вот-вот появятся эльфы и русалки для своих таинств. Идти по щиколотку в воде было приятно. Лунная дорожка обрывалась недалеко от берега. А на берегу сидела Света. Она пристроилась на большом камне, одну ногу согнула, обхватила руками, вторая по щиколотку свешивалась в воду. Волосы пушисто облегали тонкую фигуру.

— Ну вот, и русалки появились уже, — вполголоса рассмеялся Вовка.

Света обернулась, подвинулась на камне.

Сидеть рядом хорошо. Света прислонилась теплым боком, положила голову другу на плечо

— А ты почему ушла одна?..

— К морю захотелось — подумать…

Они некоторое время молчали, только вдыхали чистейший морской воздух, напоенный запахами трав, разогретого за день камня и солено-пряным ароматом водорослей выброшенных дневной волной на берег. Небо сияло звездами словно большой перевернутый котел. Казалось, вот-вот нарушится незримое равновесие, и вся масса звезд зависших над головой сверкающим потоком хлынет вниз — отдельные блестяшие капли уже падали, оставляя за собой меркнущий шлейф. Вовка, впечатленный великолепием природы, разглядывал Млечный путь, протянувшийся слева направо через все небо.

Света какое-то время молчала. Вовка чувствовал, как она напряжена. Потом, словно прорывая плотину, Света сказала:

— Я всегда крови боялась, до обморочного состояния. А в тот раз шла домой по тротуару… Бензовоз вынесло на встречную полосу, и он столкнулся с рейсовым автобусом. Как в замедленном немом кино — смяло кабину, прицеп утащило вбок, автобус, сминаясь, все наползал и наползал на бензовоз…

Вовка от неожиданности даже дышать перестал. Света продолжала:

— Я увидела военного. Он добежал до автобуса, кинул на проем окна шинель и одним прыжком оказался внутри. Потом появилась его голова, мужчина звал на помощь. Я оглянулась, рядом со мной никого не было…. Тут внутри меня что-то сорвалось, я побежала. Я думала, что бегу прочь от этого ужаса, а оказалось, бежала на голос.