Светлана Крушина - Голос дороги

Становилось жарко. Пираты поняли, что сдаваться им просто так никто не намерен, и теперь били на поражение, рассчитывая забрать хотя бы груз. В дело снова вступили самистрянские арбалетчики, и люди падали один за другим. Грэм старался не обращать внимания на густо сыпавшиеся болты и стрелы, поскольку сделать с ними он все равно ничего не мог, а проблем и без того хватало. Если бы не Роджер, его уже два или три раза убили бы. Роджер успевал перехватывать удары, предназначенные не только ему, но и Грэму. Останемся живы, думал Грэм, обязательно спасибо скажу. Вот уж не предполагал, в самом деле…

Грэм как раз отбивался от бородатого малого весьма кровожадного вида, когда Роджер, взявший на себя сразу двоих, вдруг заорал во всю глотку: "Илис!!!". Озадаченный, Грэм хотел осмотреться, но настырный противник не давал ни секунды передышки. Лишь краем глаза он отметил, что Роджер рубанул одного из своих противников по лицу, второго ткнул в живот, и рванул куда-то в сторону. Грэм приглушенно выругался, извернулся и рубанул бородача по плечу. Выдернул меч и огляделся. По всей палубе кипели бои. Кто одерживает верх, было непонятно, да его это сейчас и не волновало. Он искал взглядом Роджера. Тот нашелся около мачты, с ним была Илис; кажется, они ругались. Нашли время, с досадой подумал Грэм. И зачем только девчонка полезла на палубу? сказано же ей было ясно — не высовываться… Не пойти ли к ним, подумал Грэм, наблюдая, как Роджер пытается схватить Илис за плечи и потрясти, — и тут на его голову обрушился мощный удар, в глазах потемнело, ноги подкосились, и он без звука рухнул на палубу.

Дальше некоторое время Грэм воспринимал окружающую реальность рывками, поскольку неоднократно терял сознание и приходил в себя.

Когда в голове немного прояснилось в первый раз, он понял, что лежит на чем-то жестком и влажном, причем лежит очень неудобно. Носом он почти упирался в пол. Голова болела, особенно сильно ломило за ухом. Сквозь туман, застилающий сознание, он подумал, что это уже просто какая-то нехорошая тенденция намечается, уж слишком часто в последнее время его голове достается. Как бы не стать после всех этих травм таким же, как Роджер, которого однозначно в детстве роняли головой вниз.

Что-то тяжелое придавило его к полу, и Грэм вдруг понял, что ему связывают руки. Он попытался стряхнуть с себя наглеца, но тот, кто водрузился на его спине, сидел крепко и отпускать не собирался. Мало того, чья-то рука схватила Грэма за волосы и дернула, запрокидывая голову, а потом к горлу прикоснулось нечто холодное и острое. В ухо ему прошипели что-то по-самистрянски. Всех слов он не разобрал, но несомненно это была угроза. Он ответил на том же языке, бросив одну из немногих фраз, которые знал. Фраза была, конечно, неприличная. За это получил болезненный тычок между лопаток, потом, не отпуская волосы, его ткнули лицом в пол, и он снова потерял сознание.

Очнувшись во второй раз, он обнаружил, что его тащат, подхватив под мышки, двое здоровых парней. Ноги его при этом волочились по полу, руки были скручены за спиной. Грэм покрутил головой, отчего его сразу сильно замутило, и обнаружил, что находится все еще на корабле, только вот на каком, он не понял. От тряски кружилась голова, он закрыл глаза и попробовал сосредоточиться и подумать, как ему выкручиваться из неприятной ситуации. Думать было трудно, к тому же его очень сильно дернули, и он опять провалился в темноту.

Дальше было еще хуже. Грэм снова лежал, или, точнее говоря, полулежал, больно упираясь во что-то локтями. Руки были притиснуты так, что он их почти не чувствовал. Над ним, расставив ноги и нагнувшись, стоял бородатый тип, который пытался разжать ему зубы кинжалом и влить в рот какую-то жидкость из стеклянной бутылочки. Грэм обалдел от такой наглости, стиснул челюсти и рванулся всем телом. Перед глазами опять все поплыло, зато он обнаружил, что ноги все еще свободны. Он незамедлительно воспользовался этим, а также замешательством бородатого типа, который не ожидал, что пленник придет в сознание, и двинул его коленом в пах. Бородач взвыл и осел на пол, а Грэм попытался встать. Увы, они с бородачом были здесь отнюдь не наедине. Грэм успел подняться на колени, но тут подскочил еще какой-то человек и от души лягнул его в бок. Он снова повалился на пол и схлопотал еще один болезненный удар в пах. На некоторое время его перестало интересовать происходящее вокруг. Пока он корчился, его крепко схватили за руки сразу двое, силой подняв с пола и поставив на колени, а третий поднес к его губам ту же бутылочку, из которой его пытался напоить бородач. Этот человек обратился к нему на самистрянском языке, и смысл его слов сводился к тому, что не надо упрямиться и лучше выпить пойло добровольно. Задыхаясь, Грэм выдавил несколько самистрянских же нелицеприятных словечек — на это его скудных познаний хватало. Тогда его пребольно схватили за нос. Деваться было некуда — Грэм рванул воздух ртом, и тут же ему прямо в горло влили жидкость из бутылочки. На вкус она оказалась отвратительно тошнотворной и страшно жгучей. Грэм закашлялся, его тут же отпустили и кинули на пол. Жидкость протекала в желудок, казалось, сжигая все на своем пути, потом Грэму показалось, что сейчас его вывернет наизнанку, он замычал от боли сквозь стиснутые зубы, и в очередной раз сознание померкло.

В чувство его привели шлепками по щекам. Он открыл глаза и увидел, что находится в небольшом помещении. Судя по обстановке, это была капитанская каюта, но не на истрийском корабле. Его рывком заставили подняться на ноги. С двух сторон его держали под руки, а еще кто-то, вцепившись в волосы, оттягивал голову Грэма назад. Его снова мутило, ноги подкашивались; накатило странное безразличие. Ничего не хотелось. В каюте было очень тесно. Помимо Грэма, здесь присутствовали еще несколько человек с "Белой птицы", все молодые мужчины из гребцов. Их также поддерживали под руки, взгляды у всех были мутные. Еще Грэм увидел разряженного типа, который в начале боя весело предлагал истрийцам сдаться. Сейчас он внимательно рассматривал всех пленников по очереди, переговаривая о чем-то с их стражами. Когда очередь дошла до Грэма, последовало такое же пристальное разглядывание. Вдруг разряженный резко рванул рубаху на груди Грэма, разрывая ее. Несколько секунд полюбовавшись на клеймо, пират пристально взглянул ему в глаза; Грэм ответил безмятежным взглядом. Ничто на свете не могло его взволновать. Капитан, насмотревшись, бросил несколько слов на самистрянском охране Грэма; из его тирады было понятно, что за этим парнем следует присматривать хорошенько, так как он может быть очень опасен. После осмотра пленников вывели из каюты. Истрийцы брели, еле шевеля ногами. Всех отвели вниз, в трюм, и побросали там. В трюме оказалось полным-полно народу, среди которого Грэм узнал еще нескольких человек с "Белой птицы".