Дмитрий Щербинин - Спящие боги

– Что ты? – спросила она, и одарила его ясным, совсем детским взглядом.

Творимир пытался перебороть смущение – потому говорил намеренно резко:

– А то! Знаю я все эти религии! Они заставляют человека перебарывать естественные, и Прекрасные устремления. Ну, вот скажи, почему в прошлом воплощении ты сразу отдалась мне, а сейчас жмешься?.. Кому от этого легче – мне, тебе, Всесвяту? Что Всесвяту прибавиться, если ты сейчас сдержишься… И вообще – какая глупость – сдерживаться. Соитие зло – оскопись; еда зло – вырежи себе желудок; внешние образы зло – выколи себе глаза! Что еще – думать зло?! Ну, так – просверли себе в черепе дырку! Бред все это!..

– Зачем?.. – прошептала она тихо. – …Ты почувствуй, как ночь тиха…

– Да не нужно мне это! – раздраженно крикнул Творимир.

Он чувствовал сильную жажду наслаждений, и уже не мог остановиться. В висках бахала раскаленная кровь, в глазах темнело. Говорил он прерывисто:

– Какой смысл в этих тихих «благочестивых» прогулках? Мы можем испытывать чувства куда более сильные, ни с чем несравнимые. Ну, вон видишь плоский камень, он мхом покрыт – на нем сидеть удобно.

– Да…

– Я сяду на него обнаженный, и ты, обнаженная сядешь мне на колени. Я обниму тебе крепко и… потом мы испытаем оргазм…

– Как ты можешь так говорить? Я думала, ты… – голос Анны дрогнул. – А ты такой же распущенный, как и те, кто в монастырь наведывался… Пойми: оттого, что люди не могут сдерживать свои страсти, и идут все их беды. Это так эгоистично – кто–то наслаждается, а кто–то страдает. И тому, кто наслаждается, безразличны страдания иных. Раз есть в мире зло – мы все силы должны отдавать Добру, а не потакать…

– Ну, довольно этих проповедей! Довольно!.. Ты просто не знаешь, о чем говоришь! Через час ты будешь просить еще!..

Творимир совсем не чувствовал себя виновным. Нет – он уверен был, что Анна принадлежит ему, и только ему. А особое раздражение он испытывал к религии – еще раз пробормотал о том, что ей «запудрили мозги», и шагнул к ней с самыми решительными намереньями. Если бы она бросилась бежать – он бросился бы за нею, и повалил на землю; если бы она стала отбиваться – он бы ее скрутил.

Но тут вздрогнула земля – меж ними протянулась трещина. Трещина стремительно разрасталась, из нее валил пар. Это уже и не трещина, а ущелье. До Анны десять… уже двадцать… тридцать метров…

Сквозь беспрерывный грохот услышал Творимир ее жалостливый окрик:

– Что же ты наделал… Зачем сердце страстью расколол…

От волнения на лице Творимира обильно выступил пот, он бормотал:

– …Из головы вылетело, что это – живая планета… И теперь все пошло на перекос… Черт!..

Тут почва сильно передернулась – Творимир заскользил в пропасть. В последнее мгновенье успел ухватиться за травный клубень – но он уже висел над бездной, а травы трещали, выползали из крошащейся земля.

Пот обильно скатывался по лбу, застилал глаза – губы Творимира дрожали, он нервно выдыхал:

– И что же… погибну сейчас, что ли?.. Как нелепо…

Он попытался потянуться, но травный клубень вырвался, и Творимир покатился по отвесному склону. Он пытался вцепиться в землю, но тщетно – движенье было слишком быстрым.

И вдруг склон оборвался – началась бездна с совершенно отвесными, стремительно уводящими вниз склонами. Он ожидал, что на дне увидит свет – света не было, там темными щупальцами клубился мрак.

Сердце Творимира сжалось ужасом, а сам он вдруг зашептал:

– Пожалуйста, не дай мне погибнуть… Я не хочу погибнуть… Я не хочу этого мрака… Ну, пожалуйста, ну прости меня….

И тут он увидел, что в тех черных гранитных стенах, мимо которых он летел – множество маленьких окошечек. Этих окошек было больше чем росинок в поле, чем звезд в небе – десятки, а то и сотни тысяч крапинок. За некоторыми окошками провисал зловещий мрак, за иными – тускло мерцала сама смерть. И, словно железку к магниту, притянуло Творимира к одному из этих окон…

Он ворвался в узенькую, каменную комнатушку. Пребольно ударился о стену, но вот уже вскочил на ноги, огляделся.

От одной стены отделилось чудище. Как и положено, у чудища была клыкастая пасть, когтистые лапы, безумно выпученные глазищи, и чрезвычайно низкий лоб. Чудище прыгнуло на Творимира, а тот извернулся, подставил чудищу подножку – то врезалось в стену. Затем Творимир отпрыгнул к окну – чудище метнулось на него… и вылетело в окно…

Творимир не испытал никакой радости от этой победы – он метнулся в узенький коридорчик. Коридорчик изогнулся под прямым углом, затем – еще и еще. Затем ход раздвоился. Затем – разтроился… Открылось несколько лестниц. Творимир выбрал ту, которая вела вверх. Пробежал не менее сотни ступеней, но тут стало темно – лестница оборвалась, и Творимир полетел вниз.

Ударился о каменный пол. Вновь оказался в маленькой комнатушке, и вновь на него бросилось чудище. Это чудище было куда страшнее и сильнее первого, однако Творимиру удалось заманить его к черному, бездонному колодцу в центре комнатки – там чудовище и сгинуло.

Из этой комнатки открывалось два прохода – Творимир сделал выбор, и вот вновь вилял среди резких, узких углов. Дверка – из–за нее слышалось зловещее шипенье, осторожно приоткрыл дверь – веющая могильным хладом тень метнулась на него – Творимир едва успел захлопнуть.

Затравленно огляделся, и тут приметил – в углу валялся лист с некими письменами. Подобрал, стал разбирать – оказывается, там описывалось, как уничтожить призрачную тварь: надо было собрать некий механизм из предметов, разбросанных в этом коридоре.

Битый час он ползал, собирал некие изогнутые палочки. Потом еще несколько часов, обливаясь жарким потом, согласуясь с инструкцией, собирал механизм. И вот в его руках нечто стрекочущее, дышащее опасным красным дымом. Творимир завопил, и, выставив орудие пред собою, бросился в комнату с призраком – тот забился в угол – красный дым обволок, растворил в себе тварь.

Взмокший, трясущийся от долгого напряжения Творимир усмехнулся:

– Ну, вот – расправился с тобой… теперь дальше…

Но он шагнул к окну. Увидел противоположную гранитную стену – мириады зловещих окошек зияли в ней. Тысячи этажей взметались вверх, тысячи этажей уводили в бездну.

Творимир схватился за голову, и застонал:

– Куда бежать?.. Ведь все это – безумие… Анна, пожалуйста, если ты можешь – помоги мне…

И он замер: несколько минут простоял так – прислушивался. Ответа не было.

Развернулся, прошептал:

– Что ж – буду бежать по этим коридорам; буду карабкаться вверх, сколько хватит сил…

Он побежал по очередному коридору – стены оказались в чем–то темно–липком. Творимир поскользнулся, упал – вымазал ладони и лицо, почувствовал сильное жжение.