Ольга Хрипина-Головня - Колыбельная для эльфа

— Люби-мый, где ты пропадал?! — вопрошала какая-то эльфийка голосом Амарисуны, параллельно теребя Мориана за уши и ероша волосы.

Тиа несколько стушевался.

— Ой, настоящий тиа, да? По одежде вижу! Какой хорошенький! — с бесцеремонностью наивной дурочки из отдаленных земель Суна бросилась обнимать эльфа. Эльф приосанился и неуверенно приобнял Амарисуну. Со стороны спутницы тиа раздался отчетливый зубовный скрежет

— А я все думаю, чего мой вкуснюлечка не идет на свидание, а он с самим тиа говорит! — продолжала болтать Суна, беря Мориана под руку и потихоньку отступая. — Мы все путешествуем, но вот так вот на улице тиа встретить, — продолжала она нести откровенную чушь, словно приехала не из эльфийской земли, а откуда-нибудь от сельтенов, чьего правителя можно было увидеть разве что на торжествах — да и то под усиленной охраной.

— Можно я его у вас заберу, я так соску-училась! — Амарисуна игриво помахала рукой тиа, и поволокла Мориана прочь.

— Вкуснюлчека?! — с изумленным отвращением спросил Мориан, когда они отошли подальше.

— Ты хоть обними меня для виду, — прошипела Амарисуна, поворачивая голову через плечо и косясь на оставшихся позади эльфов. Мориан с готовностью обнял девушку за талию и сбавил шаг.

— Вовремя ты появилась. Как ты догадалась, что это тиа?

Амарисуна хмыкнула.

— Хороша б я была, если бы, живя тут, не запомнила как выглядит наследный тиа.

— В самом деле, я и забыл, — пробормотал Мориан. — Я, кстати, тебя искал — ужин вроде как намечается.

— Ну так иди, питайся, — Суна еще раз обернулась, удостоверилась, что они отошли на безопасное расстояние, помедлила и все-таки сбросила руку Мориана с талии.

Девушка присела на кованую скамейку на левой стороне аллеи.

— Пойду. Вместе с тобой, — Мориан сел рядом. — Ты знаешь, я не буду делать вид, что мне все равно, и что я не любопытен. Скажу так же, что Улиэнь не считает тебя предателем.

— Но? — спросила проницательно Суна.

— Но бросать тех, кто нуждается в твоей помощи, бросать тех, кого якобы любишь — этому я не учил, — процитировал эльф.

Амарисуна закрыла глаза.

— Спокойно здесь, да? Мориан, — Амарисуна открыла глаза и повернулась к эльфу. — А если я тебе расскажу — ты мне посочувствуешь или тоже сочтешь, что я не права?

Мориан покрутил носком сапога.

— Я пока не знаю, что ты мне расскажешь, — резонно ответил он. И, глянув на погрустневшее лицо Амарисуны, добавил:

— Но точно не встану и не уйду, сказав, что не желаю тебя больше видеть.

Суна по-хозяйски положила голову эльфу на плечо. Мориан вздрогнул, но промолчал.

— Это если тиа пойдет, — пояснила Суна не очень убедительно. — Пусть видит, что тут такая идиллия, что не до приветствий.

— А у нас, оказывается, идиллия? — шутливым тоном спросил эльф, легонько щелкнув девушку по макушке.

Эльфийка не ответила, повернула голову, устраиваясь поудобнее, потом вздохнула, выпрямилась и облокотилась затылком о спинку скамейки.

— Я тебя не прогонял.

— Я сама прогналась. Ты знаешь, когда я была ребенком, родители, вернувшись из очередного путешествия вглубь земель, решили взять меня в Миарронт. По-моему, там был какой-то праздник, а родители всегда были достаточно широких взглядов, в том смысле, что они не считают, что эльф должен сидеть в границах своих земель, и делать вид, что другого мира не существует. Они и воинов Клана всегда уважали, а с Улиэнем — отец, когда был подростком, вместе играл, Улиэнь совсем маленьким был.

— Где они сейчас? — перебил Амарисуну эльф. Та пожала плечами.

— Последний раз они прислали шэт'та откуда-то из-за гор. Остановились в человеческом селении, очень довольные жизнью. Обещали, что вернутся, когда у нас холода пройдут, и навестят меня. Может быть, останутся на какое-то время.

— Так значит, Миарронт, — вернулся Мориан к предыдущей теме.

— Да. Солнце светило, было много музыки, стало жарко, мы устали от шума и зашли в корчеву.

Суна зябко повела плечами.

— Через стол от нас сидели несколько мужчин. Не помню, то ли им отец не понравился, то ли мама, наоборот, приглянулась. А может быть, просто скучно стало…

Амарисуна обхватила себя руками за плечи.

— Помню, как папа стоял и пытался что-то им вежливо объяснить, надеясь защитить нас. Как мама меня к себе прижимала, а они хохотали и выкрикивали что-то. А потом из-за другого стола встал сельт. И подошел к нам. Просто подошел, сказал что-то и положил отцу руку на плечо.

У него не было оружия, он не кричал, не угрожал, но мне вдруг показалось, что передо мной выросла каменная стена. И никто нас теперь не тронет.

— Не тронули? — тихо спросил эльф.

— Не тронули. Я не могла заснуть в ту ночь. Мне было очень стыдно, что на какой-то момент мне захотелось, чтобы моим папой был тот сельт. Чтобы никто никогда больше не смог оскорбить нас. Не знаю, что чувствовала мама.

— Меня больше интересует, что твой отец чувствовал, — пробормотал Мориан. Ему вдруг захотелось оказаться в той корчеве, только чтобы Суна была не ребенком, а такой, как сейчас. И чтобы перед ней, стеной, стоял он, а не оставшийся неизвестным сельт.

— Когда родители снова уехали, я попросила отца Улиэня взять меня в школу. Мне показалось, что так я смогу избавиться от чувства стыда и беспомощности. Быть ученицей в единственной школе, где наставник — эмъен. На территории эльфов. Да о них легенды ходили!

— Почему ходили? И сейчас ходят. Например, как пара воинов, арга, надувшего их при расчете, вернулись и повесили за ногу, прямо над лавкой. А на следующий день весь его клан пришел требовать сатисфакции. Так их вдоль аллеи за ноги и подвесили. А когда те немного остыли — сняли и устроили совместную попойку на всю ночь. Еще и скидку на тренировочне мечи выбили.

Суна слабо улыбнулась.

— Отец Улиэня меня не взял, но отправил к Улиэню. В группу молодых учеников. Я была не самой худшей ученицей, правда, — в голосе Суны появились нотки гордости.

— Мне тяжело было, не скрою. Но когда я впервые выиграла тренировочный поединок — я наконец-то почувствовала себя кем-то. И с кем-то. Под защитой.

Я очень гордилась нашей школой.

— А как же целительство? Или у тебя тогда еще не было дара? — полюбопытствовал эльф.

— Был. Но я как-то не обращала внимания. Ну, ранку залечу. Ну, вывих пройдет. Родители не сразу заметили, что у меня есть такие способности. А когда обнаружили — я уже загорелась идеей стать воином Клана и отказалсь идти в ученицы к Целительнице. Хотя та очень настаивала. Говорила, у меня редкий, очень редкий дар.

Амарисуна тяжело вздохнула.

— А потом мы стали выезжать за пределы земли. С мелкими заданиями, первые пробы сил.

В мой пятый выезд мы отправились к Лемусу — нам прислали оттуда шэт'та