Гарри Тёртлдав - Тьма надвигается

Взгляд Иштвана привлекла черная ракушка, покрытая алыми и желтыми разводами. Солдат нагнулся. На берегах острова можно было найти раковины самых разных видов, но такие солдату еще не попадались. В его родной долине улитки все были одинаковые — бурые. Хорошего о них можно было сказать немного: жареные с чесноком и грибами, они были очень вкусны.

Спускаться по склону горы Соронг на пляж было легко и приятно. Подниматься в бараки оказалось труднее, хотя подъем не был слишком крут. Но, возвращаясь с пляжа в лагерь, Иштван тем самым преображался из праздного гуляки в солдата — трансформация, без которой он мог бы прожить.

И тут сержант Йокаи обрушился на него, как горная лавина.

— Как приятно, что вы к нам вернулись, ваше рассиятельное великолепие! — прорычал ветеран. — А теперь можешь пойти и застелить свою койку по уставу, а не как мама учила — если тебя мама учила, а не коза на выгоне!

Иштвану с трудом, лишь огромным усилием воли удалось сохранить спокойствие на лице. Дьёндьёшцы не держали коз, полагая их животными нечистыми как из-за похоти, так и из-за прожорливости и неприхотливости. Если бы Йокаи оскорбил солдата подобным образом в штатской жизни, то завязал бы этим драку, если не вражду между их кланами. Но сержант был командиром Иштвана и тем самым замещал солдату старейшин клана. Приходилось терпеть.

— Мне очень жаль, сержант, — отозвался он голосом столь же невыразительным, как его лицо. — Я думал, что, прежде чем отправиться утром в увольнение, оставил все в полном порядке.

Йокаи закатил глаза.

— На твоем «извини» телегу не вывезешь. И на «думал» — тоже не вывезешь, особенно когда думать не очень получается. А у тебя получается скверно. Неделя нарядов на уборку дракошни поможет тебе держать в скудном твоем умишке, чем положено заниматься солдату! А если нет, я тебе подыщу по-настоящему интересную работенку…

— Сержант! — взмолился Иштван.

Йокаи и раньше его поругивал, но так — никогда. Должно быть, мелькнуло в голове у Иштвана, что-то сержанта тревожит. И Йокаи решил сорвать злость на рядовом. Ему можно, у него нашивки.

— Ты меня слышал? — рявкнул сержант. — Неделя! И благодари звезды, что не больше. Горный бабуин, и тот справился бы лучше тебя.

Дальнейший спор только усугубил бы беды Иштвана, так что солдат только вздохнул и двинулся в барак — исправлять свою оплошность. Товарищи старались на него не коситься. Это было понятно. Любой, кто осмелился бы проявить сочувствие, оказался б следующим в расстрельном списке сержанта.

Как и ожидал Иштван, на то, чтобы расправить едва заметную складку на одеяле, ушло не больше секунды. Если бы Йокаи пребывал в пристойном расположении духа, то и не заметил бы промашки. Может, его геморрой беспокоил. Не может не быть впечатляющего геморроя у такой большой за…

Иштван вздохнул. Про себя он мог сколько угодно называть сержанта Йокаи старым козлом, но это ничего не меняло. Йокаи был сержантом. А Иштван — нет.

Йокаи осмотрел койку, потом неохотно кивнул.

— А теперь отправляйся к Турулу. И если он к концу недели будет тобою недоволен, пожалеешь, что ты вообще на свет родился. — Иштван уже начинал об этом жалеть. А Йокаи еще добавил: — И я за тобой сам пригляжу — не думай мне отвертеться. Все понял, рядовой?

— Так точно, сержант! — ответил Иштван единственное, что ему оставалось.

Йокаи ушел. Иштван понадеялся, что тот найдет, на ком еще отыграться. Во-первых, вместе и помирать легче. А кроме того, тогда работу можно будет поделить на двоих.

Турул при виде уныло ковыляющего к нему Иштвана раскудахтался, точно квочка.

— Я все ждал, что Йокаи мне пришлет в подмогу кого-нибудь с опытом, — заметил старый драконер. — С чего он опять тебя решил выбрать?

— Под руку попался, — уныло ответил Иштван.

— Тоже дело, тоже дело, — заквохтал драконер. — Теперь ты у меня под рукой. Мир не рухнет, хотя повоняет изрядно. Однако, если поработать тут немного, запаха уже не замечаешь.

— Ты, может, и не замечаешь, — буркнул Иштван, на что драконер лишь рассмеялся.

Солдат не был уверен, что старик шутит; прожив столько времени среди киновари и серы, в драконьем огне и драконьем навозе, как мог Турул вообще сохранить нюх?

Собственный нюх солдата работал в данный момент, на его вкус, даже слишком хорошо. Они с Турулом стояли по ветру от дракошни. Сернистый запах драконьей пищи и испражнений мешался с сильной мускусной вонью, свойственной огромным ящерам.

Два дракона, оба — крупные самцы, начали шипеть друг на друга, быстро переходя на визг. Вздыбившись, они расправляли крылья, пытаясь размерами произвести впечатление на противника. Цепи, которыми ящеры были прикованы к железным столбам, звенели и лязгали.

Вслед за первыми двумя голос начали подавать и остальные твари.

— Вырваться они не могут? — спросил Иштван, перекрикивая нарастающий гомон. — Что, если огнем пыхать начнут?

Он понимал, что голос его звучит испуганно, но ничего не мог с собой поделать. Судя по всему, что он видел, драконов следовало бояться.

— Уж надеюсь, что нет! — возмущенно воскликнул Турул.

Подхватив окованное железом стрекало, вроде того, каким пользовались драколетчики, но на длинной рукоятке, он шагнул к ближайшему самцу. Дракон обернул к смотрителю уродливую башку и с высоты своей чешуйчатой шеи воззрился на человечка холодными желтыми глазами. Тварь могла обратить драконера в золу вместе с защитным костюмом.

Но ничего подобного она не сделала. Турул заорал — без слов, но в его пронзительном вопле слышались отголоски драконьего визга. Ящер зашипел, хлопая крыльями. Иштван изумился мимоходом, как порывы ветра не сбивают Турула с ног.

Старик издал еще один вопль, огрев дракона по чешуйчатой морде стрекалом. И, как огромный волкодав подчиняется избалованной комнатной собачке, которая напугала его в щенячестве, так и дракон, от рождения обученный повиноваться крошечным людишкам, унялся.

Иштван был восхищен дерзостью Турула, но не испытывал никакого желания следовать его примеру. Пробравшись между загонами, драконер огрел стрекалом и второго вздорного ящера. Тот пустил сквозь зубы тонкую струйку дыма. Турул ударил его снова, еще сильней.

— Ишь, чего удумал! — заорал он. — Чтоб сейчас же забыл об этом! Плеваться будешь, когда твой седок прикажет, и не раньше! Ты меня понял?!

Хрясь !

Дракон, судя по всему, понял. Тварь съежилась, будто щенок, напустивший лужу в доме. Иштван смотрел на драконера, как завороженный. Турул издал еще несколько неразборчивых воплей, и, только уверившись, что ящер признал его верховенство, побрел назад к Иштвану.

— Не думал, что у них хватает ума вот так слушаться, — заметил солдат. — Они у тебя будто шелковые.