Гарри Тёртлдав - Тьма надвигается

— С чего мне ее грабить? — поинтересовался тот. — Что у нее есть такого, что может понадобиться мужчине?

По-альгарвейски он изъяснялся с характерным акцентом уроженца северо-восточных окраин державы — так же, как и сам Бембо. «Но шпион не забыл бы об этом», — мелькнуло у нее в голове.

Светловолосый окинул шлюшку презрительным взглядом и закатил глаза, как любой альгарвеец, находящий женщину непривлекательной и желающий сообщить ей об этом. Та завизжала. Бембо тоже окинул ее взглядом и пришел к выводу, что ничего особенного в ней действительно нет, хотя бесплатный уксус за вино сойти может.

Бембо с усталым видом вытащил из-за пояса блокнот.

— Ваши имена! — прорычал он. — И не вздумайте юлить. Все проверит чародей. А тех, кто врет жандарму при исполнении, у нас не любят.

Женщина назвалась Габриной, мужчина — Балозио.

— Ну как же, — съехидничала Габрина. — При рождении нарекли тебя, небось, Баложу.

Альгарвейское имя она переложила на манер елгаванских или валмиерских.

— А как тебя нарекли, твой отец и не знал, — бросил в ответ Балозио: оскорбление настолько же альгарвейское, насколько долог выдался день.

Габрина вновь завизжала. Балозио заорал на нее.

— Заткнитесь! — рявкнул Бембо, с одинаковой ненавистью глядя на обоих, и ткнул пальцем в сторону потаскухи: — Ты! Что он пытался у тебя стянуть? И как?

— Кошель с пояса, — ответила она, покачав бедром. Привлекательности в глазах Бембо ей это не добавило.

— Ах ты, лживая шлюха! — взвыл Балозио. Габрина ответила ему неприличным жестом. — Я всего-то ее по заднице хотел шлепнуть! — добавил он, обращаясь к жандарму.

На мгновение Бембо поверил ему — он и сам часто пощупывал встречных девчонок. Но потом он перестал думать как мужчина и начал думать как жандарм.

— Погоди-ка, погоди! — заметил он. — Минуту назад ты меня уверял, что ничего не хотел от этой бабы!

— Это кто тебе баба, ты, бочка с салом?! — завыла Габрина.

Бембо перехватил дубинку поудобнее.

— А вот за это и ты у меня в участок попадешь. Там разберемся.

Балозио и Габрина воззрились на него с ужасом. Если бы один ринулся улепетывать направо, а другой — налево, Бембо не знал бы, что делать. Позвать на помощь прохожих — так неизвестно еще, кому те станут помогать с большей охотой, жандарму или его жертвам: он хорошо знал своих соотечественников. Если бы они иначе относились к своему гражданскому долгу, Альгарве не требовалось бы столько жандармов.

Однако спорщики бежать не стали. Бембо многозначительно шлепнул дубинкой по ладони.

— Пошли! — рыкнул он.

И те пошли — без охоты, но покорно.

Прежде чем кому-нибудь из них пришла в голову фантазия сбежать, Бембо увидал в отдалении другого жандарма и подозвал его взмахом руки.

— В чем дело? — поинтересовался тот — дородный парень по имени Орасте.

— Пропади я пропадом, коли сам знаю, — ответил Бембо. — Этот вот заявляет, будто рукам волю дал, понимаешь? А эта — что он пытался стащить ее кошелек.

Орасте оглядел Габрину и слегка покачал бедрами взад-вперед — видно, ему понравилось. Габрина это заметила и соблазнительно облизнула губы. На Балозио жандарм поглядел с тем же выражением лица, с каким осматривал бы навозную лепешку.

— Не встречал еще чучелка, который не стащил бы чего при первом удобном случае, — проворчал он.

От природы светлокожий, Балозио побледнел еще сильней и стал похож на привидение.

— Знаете что, — отрезал он. — Я честный человек! Я всегда был честный человек и верный подданный! — Поднять шум у него не слишком получалось — слова его прозвучали не так дерзко, как испуганно. — Я же не виноват, что таким родился, — добавил он совсем уже жалобно.

Габрина исхитрилась прильнуть на секунду к Орасте.

— А по мне, так на елгаванского шпиона он похож, — промурлыкала она голосом, какого обычно не услышишь за порогом спальни.

Балозио в расстройстве чувств этого обмена любезностями не заметил.

— На дурную болезнь ты похожа! — огрызнулся он.

— Заткнись, каунианин, — страшным голосом прохрипел Орасте.

Можно было подумать, что он изображает военного вождя древних альгарвейцев, — Бембо подозревал, что его товарищ тоже читает исторические романчики.

Орасте уже готов был отходить Балозио дубинкой, когда Бембо шепнул ему на ухо:

— Поосторожней! А если он богатый каунианин?

По виду светловолосого предположить это было трудно, но случалось и не такое. Орасте скорчил рожу, но отступился.

Когда вся компания поднялась по лестнице и ввалилась в участок, сержант Пезаро торопливо опустил пирожное со сливами, которое жевал, но крошки слоеного теста застряли у него в узенькой бородке.

— В чем дело? — проворчал сержант.

Все заговорили, заорали, завизжали хором, сопровождая все более громкие вопли все более яростной жестикуляцией. Балозио каким-то образом очутился на полу — как именно, Бембо не заметил, потому что обменивался с Габриной недобрыми словами.

Пезаро, как большинство альгарвейцев, обладал способностью слушать нескольких собеседников разом.

— Хватит, — проронил он, наслушавшись и насмотревшись. — Бембо, тащи этого олуха, — он указал на Балозио, — в архив. Если он пытался стащить что плохо лежит — в камеру и под суд. Орасте, ты займись девкой. То же самое: если пыталась надуть клиентов — за решетку, если нет — вышвырни ее на улицу.

Бембо подумал было, что Габрина обрушится на Пезаро, посмевшего приписать ей «клиентов». Но потаскушка оказалась хитрей: она послала Орасте еще одну призывную улыбку, и дородный жандарм, по всем признакам, готовы был отозваться. У Бембо появилось подозрение, что архивы будут подвергнуты не столь тщательному досмотру, как потрепанная персона Габрины.

Бембо покорно обернулся к Балозио. На щеке каунианина откуда-то появился синяк.

— Пошли, приятель, — молвил жандарм, — разберемся с тобой.

Дорогу в архивный отдел Балозио, похоже, знал, что показалось Бембо не вполне подобающим образу человека безупречной честности. Жандарм бросил на Саффу плотоядный взгляд. Художница ответила ему непристойным жестом, как Габрина — Балозио, и тут же подмигнула. Зачем она его дразнит — чтобы подбодрить или чтобы свести с ума? Скорее последнее.

Скучающий письмоводитель записал имя Балозио, снял у него отпечаток пальца и пробормотал заклятье. Один из бесчисленных ящиков за его спиной распахнулся сам собой. Чиновник кивнул Бембо.

— Ну точно, числятся у нас его пальчики. — Все с тем же скучным видом он вытащил нужную папку, водрузил на стол и открыл. Бембо узнал рисунок Саффы.

— Посмотрим, — бормотал письмоводитель, листая страницы. — Оштрафован за неуплату проститутке, карманная кража, еще раз карманная кража, привлекался за кражу кошелька… но в тот раз улик не нашли.