Татьяна Каменская - Ожидание

— Работаешь?

Тот, окинув оценивающим взглядом мужчину, ответил:

— Смотря куда!

— Ну, если мне не изменяет память, и если не изменилось прежнее название улицы, то на Фабричную. — ответил мужчина, следуя за таксистом, который не теряя даром вре-мени и клиента, уже открывал дверь автомашины.

— Это что за чудеса сегодня! — воскликнул водитель, плюхаясь на переднее сидение, и открывая дверь для клиента. — Сегодня у нас просто паломничество на Фабричную улицу.

— Это почему же? — спросил мужчина, усаживаясь рядом с водителем.

— Да дедок у нас тут один таксует нелегально. Мы, правда, молчим пока. Как-никак пенсионер, да и бабка у него при смерти как-будто…

— Так что-то с его бабкой случилось? — перебил мужчина таксиста.

— Да нет! — протянул тот. — Я к тому, что он сейчас с поездки вернулся, бабёнку тут од-ну молодую на ту улицу подвозил…

Словоохотливый водитель, поворачивая голову направо и налево, вглядывался в шоссе. Наконец, взвизгнув тормозами, автомобиль лихо сделал разворот и выехал на главную проезжую часть дороги, в этот поздний час тихую и спокойную.

— Так что же, та бабёнка ограбила вашего дедка? — шутливо произнёс мужчина, на что водитель хохотнул весело, и, помотав головой, продолжил:

— Да бабёнка та ничего. Попросила дедка подождать её у одного дома. Ну, он её и остался ждать. Мало ли в поздний час чего попросят. Может обратно отвезти. Да и жен-щина, вроде не так страшно. Пенсионеру ведь подзаработать хочется. Ждал, ждал, по-шёл в дом, а там, эта баба молодая возится с пожилой женщиной. У старухи нога про-стрелена, кровищи кругом. Старик испугался, убегать собрался, да баба молодая к нему прицепилась…

— Адрес, какой адрес? — вдруг сдавленным голосом проговорил мужчина, и водитель недоуменно взглянув на него, поспешно произнёс: — Фабричная 88.

Мужчина вздрогнул, и закрыл ладонью глаза. Таксист настороженно и как-бы подозри- тельно посмотрел на мужчину, но, кашлянув, опять продолжил:

— А потом бабу ту, молодую, дед на другую улицу отвёз, а пожилая осталась…

— Куда отвёз, адрес? — вдруг резко спросил мужчина, и водитель также быстро отве-тил:- Набережная 6. Дед высадил там женщину, а сам вызвал скорую и милицию!

— Гони на Набережную! Там где высадили женщину!

— Но я уже проехал ту улицу!

— Разворачивайся и туда! — приказал мужчина.

И столько власти и твёрдости было в голосе сидящего рядом мужчины, что водитель, боль-ше не смея разговаривать, стал молча разворачивать машину.

— Остановись неподалёку от дома, но не уезжай! Жди меня! — опять приказал мужчина.

Водитель испуганно взглянул на него. Мужчина усмехнулся, и что — то вынув из нагруд-ного кармана куртки, протянул водителю, подсвечивая при этом брелком — фонариком.

— Не бойся, я не бандит. Как видишь, совсем наоборот!

Водитель смущенно пожал плечами:

— Да нет, я собственно ничего…

ГЛАВА 40.

Кажется, сейчас он должен был появиться. Ника отчего-то это почувствовала! И точ-но! Щеколда звякнула и дверь открылась. Хорошо, что она успела всё сказать детям за эти несколько минут. Всё, что надо сделать…

Надо спасти их, а потом будет легче думать о себе. Скорая и милиция, наверное, уже появились в доме у матери. Мама всё скажет им… если только… если она…

Но нет, об этом лучше не думать. Всё должно быть хорошо!

— А ну, живо выходите по одному! Живо!

Ника, поднявшись, сцепила руки вместе. Пусть думает, что они всё также крепко свя-заны верёвкой, как это Игорь сделал перед самым уходом. Он связал ей руки крепко, на совесть. Но дети успели за его отсутствие ослабить узлы.

— Живо в машину!

Дети шли первыми, прижимаясь друг к другу, видимо боясь в темноте комнаты осту-питься, и упасть. Но, выйдя на улицу, Ника поразилась. Кажется, стояла белая ночь. Яр-ко светили на небе звёзды, а луна, возвещающая о наступающем полнолунии, неистово горела на ночном небе. Да-да, именно неистово, словно желая что-то указать своим яр-ким светом, а может быть даже помочь…

— Ну! — подтолкнула Ника детей, и те, отбросив верёвки в сторону, тихонько выскольз-нули в открытые ворота и побежали по тротуару, держась за руки.

Мужчина, услышав звук бегущих ног и ломающихся льдинок в подмёрзших за вечер лужах, резко обернулся.

— Ах, ты… — он замахнулся на Нику, но не ударил, а посмотрев на неё, и прищурив-шись, язвительно произнёс: — Они далеко не убегут от нас с тобой, дорогая! Дети, они и есть дети!

Он рванул Нику за собой так, что рукав на её модном пальто затрещал и пополз по швам. Мужчина тащил Нику к машине, которая стояла у обочины дороги. Почти швырнул её в салон, и она, упав на заднее сидение больно ударилась обо что — то головой. Машина завелась быстро, и рванула с места, чуть не наехав на "Жигули" сворачивающие в пере-улок с центральной дороги.

— Ах, чёрт! — выругался Игорь, выворачивая руль машины.

Выехав на центральную полосу дороги, они поехали чуть медленней. Сидевший за рулём мужчина внимательно вглядывался в пустынную улицу.

— А вот и они! — весело произнёс он, обратившись к Нике, и яркий свет движуще-гося встречного автомобиля осветил его лицо.

— Боже мой! — прошептала Ника и сжалась в комок.

Она с ужасом смотрела на того, кто сидел сейчас за рулём. Она вспомнила это лицо! Страшное и жуткое в этом оскале — улыбке тонких губ. Лицо мужчины, в чьих серых гла-зах, холодных и жестоких, неподвижно застывших на испещренном глубокими шрама-ми лице, было что-то, напоминающее маску лицедея. Если бы не эти холодные серые глаза, что смотрят на неё с брезгливостью и ненавистью, она бы сказала, что это он, он тянул к ней руки, тогда с веранды, что это он смеялся тогда диким смехом монстра, ког-да лез в разбитое окно… за своей жертвой.

— Неужели, в самом деле, это ты, Игорь? — звучал внутри её мозга один- единственный вопрос. И она уже хотела выплеснуть его из себя, но мужчина вдруг опять повернулся к ней, и громко расхохотавшись, произнёс:

— Охота продолжается, не правда ли, милая?

Да, охота продолжается! Охота на её детей!

Там, впереди по тротуару бежали две тоненькие фигурки. Это были её дети! Сын и дочь! Её любимые дети, её кровь, её плоть. И она должна, во что-бы то ни стало, должна защитить их от этого страшного человека.

Автомобиль, проехав вперёд, резко взвизгнул тормозами и остановился. Выскочивший из него мужчина встал за толстым деревом и замер, прильнув к стволу, и слившись с ним воедино. Вскоре показались дети. Они шли медленно, видимо, устав бежать. Ника сглотнула комок, застрявший в горле и мешающий ей дышать. Неужели она ничем не может помочь им. Ничем! Даже крикнуть, предупредить об опасности!

Ника поднесла ко рту связанные руки и стала зубами рвать веревку. Ослабленный узел вдруг соскользнул и упал ей на колени. Ника, взглянув в окно, замерла. Поздно!