Татьяна Каменская - Ожидание

Как ей тяжело! Эта беременность совсем измотала её, и, кажется, что каждый день, каж-дая минута дается ей с огромным и великим трудом. А может, за давностью лет, она за-была о том времени, когда ходила беременной Герой и Данилкой? Конечно, забыла, ведь прошло столько лет!

Ленуся ругает её постоянно. По вечерам она прибегает к Нике проведать её, а заодно уз-нать, нет ли каких вестей от Анатолия.

Нет! Пока никаких! Анатолий уехал так быстро и неожиданно, что Ника даже не поняла тогда, насколько он осложнил ей жизнь. Но разве могла она сказать своему мужу что-то против? Нет! Он все равно не послушал бы её. Видимо решение об отъезде давно созрело в его голове.

Ника, вздохнув, опять посмотрела на часы, оглянувшись, увидела скамейку, уютно при-мостившуюся под высоким серебристым тополем, подошла, и устало опустилась на неё. Запрокинув голову, молодая женщина внимательно вглядывалась в колышущую крону дерева, и думала о своём.

Лето! Июнь! Какая прекрасная пора! Но всё равно она любит осень, когда опадает лист-ва с деревьев, когда в воздухе медленно кружится тронутый золотом лист, и тихо ложит-ся прямо в раскрытые ладони. И вот тогда, приглядевшись к этому подарку природы, на-чинаешь поневоле сознавать, что и ты сам похож на тот листок, который отжил свой век, и отцвел свою пору, теперь падает в чьи — то ласковые трепетные руки, или под чьи — то безжалостные ноги, в конце концов оставляя после себя лишь горстку перемолотой тру-хи или горсть пепла… Грустное, но вполне логическое завершение жизненного пути!

Ника вздохнула и закрыла глаза. В памяти вдруг возникло лицо Анатолия. Он печально смотрел на неё, стоящую на перроне с детьми, махал рукой из открытого окна, и пытался улыбнуться губами, дрожащими мелкой дрожью. Ей самой тогда хотелось плакать. Поче-му? Может потому, что она ненавидит расставания, от которых веет разлукой…

— Я скоро напишу вам! — крикнул Толик напоследок.

Но вот уже прошёл целый месяц, а от него нет никаких вестей. Может, он так и не на-шёл ничего подходящего в далёкой России. Хотя, Россия большая! Но все-же поехал То-лик к своему бывшему армейскому другу. Этот друг живет в Саратовской области. Стран-но, почему ехать надо именно туда? Не лучше ли поехать к маме, на Урал! Это намного ближе и понятнее…

Но разве можно переубедить её "хорошего" упрямого мужа. Это только со стороны кажет-ся, что Толик во всём покладистый парень. За прожитые вместе годы, Ника изучила своего мужа и знает, что упрямство, главная черта его характера. Конечно, и она не по-дарок, и поэтому иногда ей совсем не хочется спорить с Толиком, как и в этом случае. За какие-то два дня он собрался, и укатил ещё с одним товарищем искать "новые места",вер- нее, " новые земли" для переезда. Может это и правильно! Пока нет малыша, надо быстрей перебраться на новое место жительства. Но ей и сейчас уже так тяжело! А что будет даль-ше?

Ника вздохнула опять, и, взглянув на часы, поднялась со скамейки. Пора в детский сад

за Данилкой.

— Папа скоро приедет? — капризно тянул сын, и Ника, в который раз отвечала ему:

— Скоро! Скоро твой папа приедет за нами!

Данил недоверчиво смотрел на неё, но видимо, что-то удерживало его от дальнейших вопросов, и, хлюпнув носом, он обиженно засопел, явно выказывая, таким образом, своё недоверие к словам матери.

Подойдя к воротам, Ника увидела соседку, тётю Тамару, которая жила через дорогу в маленьком чистеньком домике. Соседка был грузной, страдающей одышкой женщиной, проработавшей всю свою жизнь на железной дороге, но так и не успевшей обзавестись му-жем и детьми. Кажется, отсутствие оных качеств замужней женщины, повлияло на неё так неблагоприятно, что к пятидесяти годам она превратилась в женщину, которая помимо одышки страдала неуживчивым характером, граничащим с чрезмерным любопытством.

— А идёшь? — встретила она Нику у ворот своего дома. — А я тебя уже тут битый час до-жидаюсь. Телеграмму тебе принесли. На переговоры с Орлом вызываетесь. Это кто же там у вас живёт?

Ника, пробормотала что-то о далёких родственниках, очевидно, удовлетворив в какой- то мере любопытство соседки, потому-что, увидев, что Ника входит в калитку, соседка развер-нулась и тоже побрела к своему дому.

Вечером заглянула к ней Ленуся. Она, внимательно посмотрев на младшую сестру, участ-ливо спросила:

— Что-то ты какая-то кислая в последнее время стала. Тебе нездоровится?

Ника, потерев руками поясницу, пожала плечами:

— Если насчет беременности, то всё в порядке.

— Это хорошо! А настроение можно самой себе поднять. Не думай о плохом, и не пере-живай. Всё будет нормально!

Лена ласково похлопала Нику по руке.

— Через неделю поеду в Керкен. Немного хочу отдохнуть от всех дел и забот. Может, ты тоже поедешь вместе со мной?

Ника грустно улыбнулась:

— Ты же знаешь, что теперь я здесь почти пленница. Дом не бросишь, собаку и курей кормить каждый день надо…

Люся согласно закивала головой, а потом, подумав, радостно предложила:

— Ну, тогда я детей заберу. Пусть шумно будет, но думаю, тётушка только рада будет нашей компании. А дети в Яру побегают, порезвятся на природе.

Ника вздохнула:

— Ах, как бы я хотела в Керкен. Иногда я вижу во сне Яр, Ручей, всю нашу шумную ватагу…

— Вот и отпускай детей, нечего им здесь в городе пылится! — засмеялась сестра.

А на следующий день Ника ходила с детьми на переговоры с Анатолием. Обратно они шли по аллее, и Ника, вопреки своей привычки, в этот раз совсем не замечала красоты огромных деревьев, зелёной травы, буйного цветения кустов роз на клумбах.

Дети умчались вперёд на качели, и сейчас ей никто не мешал думать о том, что ска-зал Анатолий. Оказывается, он уже работает механиком в селе, где-то под Орлом. В теле-фонной трубке что-то щёлкало, шипело, было так плохо слышно, что говорил ей Толик, но Ника всё же поняла, что её муж почти что счастлив. Видимо, он нашел то, что было ему по душе. У него есть работа, заработок, в колхозе обещают дать квартиру или дом, и он надеется через неделю или две получить это жильё. Так что Нике надо срочно прода-вать дом в Казахстане, грузить контейнер и приезжать.

— Но как я это сделаю одна? — начала кричать в трубку Ника, но Толик очевидно по-няв, что она хотела сказать, перебил её:

— Ничего, справишься! Дом отдавай по дешёвке, за ценой не стой. А контейнер твоя сестра с мужем помогут загрузить. Я приехать не смогу. Буду работать, и ждать жильё. А иначе его могут перехватить такие же переселенцы, как и мы.

— Неужели она скоро уедет отсюда! — стучало в висках Ники. — Неужели всё это, сейчас такое родное и понятное, скоро станет чужим и далёким для неё.

Она остановилась, провела рукой по коре огромного дерева, росшего в конце аллеи.