Марина Ефиминюк - Магические узы

Долговязый Стриж скукожился на переднем сиденье крошечного автокара, похожего на букашку, и явно мучился от невозможности вытянуть длинные ноги.

Парень быстро оглянулся ко мне, серьезный и сосредоточенный.

− Времени у нас до двух часов, − в десятый раз повторил он, − потом Ратмир появится.

− Помню, − отозвалась я, чуть скосившись на него. − Нам нужно было рассказать ему! Мы не сможем объяснить сказочное появление…

Я осеклась, когда поняла, что возница, все время через зеркальце заднего видения под-мигивавший мне, теперь еще и внимательно прислушался, не тая любопытства.

Господи, со всеми нашими переглядываниями и многозначительными фразами со сто-роны мы походили на ворюг, замышлявших как минимум ограбление Сберегательного банка!

− Победителей не судят, − пожал плечами Стриж.

− Угу, поверь моему опыту, их тут же бьют, чтобы не высовывались в следующий раз! − проворчала я, прекрасно осознавая что, если бы суровый Ветров старший невзначай узнал о нашей авантюре, то запер бы дверь в лабораторию на подвесной замок и еще подпер чем-нибудь тяжеленьким.

С каждой верстой, приближавшей нас к конторе 'Веселена Прекрасная' меня трясло все сильнее. В конце концов, когда мы поднялись из катакомб подземки на площадь, названную в честь погибшего на дуэли поэта, то я едва держала себя в руках от волнения. Мимо разноцветного фонтана, высокого монумента, облепленного наглыми белыми голубями, по мощеному тротуару мы достигли широких хорошенько выметенных ступенек конторы.

К моему огромному облегчению отцовская 'Чайка' стояла ровно на том месте, где я бросила ее в последний раз, когда не смогла завести. Раритетный автокар, заехавший колесами на тротуар, так и притягивал к себе взоры прохожих.

− Следи за охранными шарами, − инструктировала я, беспрерывно крутя головой, и страшась столкнуться со знакомыми, − тут же идем на склад, берем кровь и валим.

− Ясно, шеф, − улыбнулся Стриж невозмутимо, похоже, из нас двоих только я дергалась. − Не волнуйся, Птаха, на первом деле все трясутся.

Тьфу, мы даже разговаривали, как воры-рецидивисты со стажем!

Остановившись в светлом огромном фойе, наполненном воздухом и сладкими аромата-ми цветов, мы замерли. Привычная суета, гулкие разговоры, торопившиеся озадаченные работ-ники казались мне родными и чужими одновременно. Будто целый пяток лет, а не короткие выходные отделили сегодняшний день от прошлых событий.

Под потолком голодным шакалом кружил черный шар охранного заклинания. Старин-ные напольные часы свели стрелки на цифре десять, поблескивавшей благородным золотом на матово-белом циферблате. Басовитые удары разнеслись по огромному помещению с высочен-ными потолками.

У меня вырвался испуганный смешок. За два года работы я впервые пришла вовремя лишь для того, чтобы ограбить родную контору! Седовласый Лосиан Толтеа, остроухий и воз-мущенный, взирал со своего огромного портрета с глухой ненавистью, будто чувствуя, как че-рез пару минут его наследники станут беднее на кругленькую сумму.

− Невероятно красивые часы! − пробормотал Стриж, когда я потянула его к едва замет-ной лестничке в самом углу холла, ведущей в подземелье. − Настоящая старина! Сейчас таких днем с огнем не сыщешь!

Мы как раз пересекали холл, и над нашими макушками плавал зыбкий шар, определенно присматриваясь к говорливому долговязому посетителю.

− Стриж, − прошипела я, едва сдерживаясь, чтобы не броситься вприпрыжку к склад-ской лестнице, − замолкни!

В тот же миг раздался короткий басовитый сигнал, шар молниеносно ринулся вниз. У меня перехватило дыхание, я резко развернулась. Гудевший зал враз примолк, все взоры обра-тились на нарушителя порядка. Между мной и вовремя отпрянувшим Стрижом, прижав к уху коммуникатор, с широко открытым ртом одеревенел светловолосый клерк, а из динамика при-борчика пищал чей-то всполошенный голос. Над головой пленника завис зыбкий шар, по-хожий на грозовое облачко. Парализованный в столпе света сотрудник только страшно косил глазами и обиженно мычал нечто нечленораздельное. Выдержав паузу и потеряв интерес к вероломному, но захваченному лазутчику, холл в одну секунду отмер, наполняясь равномерным гулом и движением.

− Двигаем отсюда! − пробормотал припугнутый Стриж и вперед меня ринулся в сторону склада.

Подземное царство 'Веселены Прекрасной', холодное и сырое, встретило нас таинст-венной наполненной шорохами, жутковатой тишиной и сквозняком. Проскользнув в любезно приоткрытую приятелем дверь, я поежилась от привычного промозглого холода. В самую глубь убегали длинные высокие стеллажи, и на них светились радужным разноцветьем банки с лосьонами. Магические фонари маятниками раскачивались на длинных цепях, и от скудных кругов света, скользивших по полкам, внутри сосудов вспыхивали спиральки и шарики заклинаний. Глаза Стрижа, подкрашенные специальным средством, светились в сумраке, выдавая настоящий цвет.

− У тебя глаза, как фонари, − пробормотала я, поежившись.

− Зато в темноте светло, − хохотнул тот в ответ.

По широкому коридору мы добрались до нужного стеллажа, по-прежнему сиротливо разгромленному. Разломанная стремянка валялась посреди прохода, а на каменном полу от вечной сырости никак не хотели подсыхать лужицы приснопамятного лосьона. Опустевшие банки обрастали пылью на полках, залитых драконьей кровью. Сквозняк более-менее выветрил злой душок, но все-таки нос непроизвольно улавливал едва заметное зловоние.

− Это что здесь случилось? − Стриж с любопытством оглядывался вокруг. Под его бо-тинками хрустели стекла.

− Катастрофа местного масштаба, − отозвалась я, присаживаясь на корточки, чтобы до-тянуться до оставшихся целенькими пыльных банок на первой полке.

− Катастрофа носила твое имя? − пробормотал парень и брезгливо поднял ногу, насту-пив на вязкую жижу. От подошвы протянулась липкая подрагивавшая масса, похожая на рас-плавленную жевательную смолу ярко-розового цвета.

− Коллективное, − пробормотала я и по растекшейся надписи на криво приклеенной лет десять назад бумажке опознала драконью кровь. Сосуд, закрученный проржавелой жестяной крышкой, оказалось невероятно тяжелой, едва сумела двумя руками поднять, прижав к груди и тут же вымазавшись.

− Держи! − едва не роняя банку, пропыхтела я.

Подхватив полный сосуд, Стриж уважительно присвистнул и на свет изучил густую жидкость темно-коричневого цвета, мутно стекающую по стеклянным стенкам:

− Надо же тут бесхозного капитала до конца жизни хватит!

− Кто бы нас еще выпустил с этой банкой, − сильно нервничая, проворчала я.

Меня одолевало дурное предчувствие, и беспокойство росло с каждой секундой. Мы так легко проникли в подземелье, что подошло самое время для пресловутой гнусности.