Ярослава Кузнецова - День цветения

Вот тебе и черные дикари из дебрей Тамирг Инамра! Мститель-гирот! Да их в Треверргаре как собак нерезанных, этих гиротов. Почти все слуги гироты. Или полукровки. И вокруг — гиротские села и хутора. Поди отыщи того, кто… Ну, дед Мельхиор! Ну, родственнички! Как же так можно было… как рука-то поднялась? Ох, значит он не остановится? Пока его не поймают? Значит, и отца, и братьев, и сестру, и… меня?

— Герен…

Он оторвался от каминной доски. Подошел ко мне и присел на корточки. Вынул из ослабевших рук обкусанное яблоко.

— Альсарена… я тебя напугал? Прости. Я решил, тебе лучше услышать это от меня.

— Я ничего не знала… ничего не знала…

— Держись. Нам теперь известна причина убийств, а это уже полдела. Этот человек больше никого не убьет. Господин Палахар опытный следователь.

Герен накрыл ладонями мои сплетенные пальцы. Лицо у него было широкое, резкое, с тяжелым лбом, с грубой кожей. Правда, глаза, не слишком большие, но приятного медового цвета, смотрели участливо. Он старался меня поддержать, однако благодарности я не ощущала. Меня почему-то обидела эта его предварительная лекция. Тоже мне, нашел пример для изучений самобытных гиротских традиций! Ему хорошо, он не Треверр, он Ульганар.

— Я пойду, — буркнула я, освобождая руки, — спасибо за объяснения.

— Погоди. Ты уверена, что в Ладараве оставаться безопасно? Может, лучше переселишься сюда?

— К тебе в спальню? — съязвила я.

— Я был бы очень рад, но эту комнату я делю с твоим братом. Однако, дальше по коридору есть свободные помещения.

— Благодарю. Но, если хочешь знать, Ладарава неприступна, если заперта. Кроме того, у меня два каоренских пса-телохранителя.

— Хорошо, — он кивнул и поднялся, — псы у тебя в самом деле стоящие. Но я все-таки провожу тебя до двери.

Улендира я прокачал. Он сам не заметил, как выложил все, что знал, все свои мысли и предположения. Впрочем, какие мысли у Улендира? Так, мыслишки. Он Мельхиоров информатор, не более того.

А вот от Амандена, признаюсь, я такого не ожидал. Слишком уж это смахивает на панику. Мне, конечно, хорошо рассуждать. Для меня это — голая теория. Аманден же — участник. Непосредственный исполнитель.

Теперь мне кое-что стало ясно. Откуда у Амандена, при его хорошей голове, при прекрасной выучке, такие странные, прямо скажем, реакции. О, не всегда, очень редко, наверное, со стороны это и не заметно вовсе. Знаете, как бывает, видишь перед собой стеклянный бокал, целый, без сколов, нальешь вина — ни капли не пропустит… А тронешь другим бокалом — не звон, а дребезжание. Трещина в нем. Скрытая, тайная. Можно на нее и внимания не обращать, служит ведь бокал, и хорошо служит. А что расколется он именно по этой трещине — что с того? Другой в той же ситуации просто расколется. Какая разница? Один черт — раскололся.

Трещина, трещина. Слышу — дребезжит. Тревожный, настойчивый звон. Сигнал опасности. Не пойму, откуда. Но что-то не так. Что-то вышло из-под контроля. Есть вещи, которые ты не можешь просчитать из-за недостатка информации. Здесь другое. Я упустил что-то важное. Господи, где дребезжит?

Тот, Кто Вернется. Я сразу подумал на него. Сразу, как только Улендир произнес: "наследник крови". Мгновение сумасшедшего возбуждения. Не знаю, какими силами удалось удержать язык. Теперь я уже в состоянии размышлять. Нет, скорее всего, не он. Главный аргумент — я и Альсарена до сих пор живы. Потом — Мотылек. В Сабрале я наслушался рассказов о Каоренских чудесах. У нас в монастыре имеется пара-тройка человек, прошедших стажировку в Таолоре или в Нарлате. В том числе мой обожаемый опекун. Так вот, по их словам, тамошних эмпатов Каоренская Сеть активно использует в качестве распознавателей лжи. Альсаренин вампиришка явно из той же категории. Он бы обнаружил обман. Хотя бы в тот момент, когда сестра заявила, что убит второй дядюшка, а колдун выказал крайнее удивление. Я был свидетелем — эмпат и глазом не моргнул.

Дребезжит. Не о том я думаю. Не о том.

Я толкнул дверь в свою комнату. Почему темно? Поднял светильник повыше. Пусто, голо, моих вещей нет… Тьфу, забыл! Я же переехал. К Арамелу, по его настоятельной просьбе. Береженого Бог бережет.

Итак, в чем же дело? Что я упустил, где прокол? Наследник крови. Откуда мы это знаем? Срезанные волосы. Ритуальное жертвоприношение. Это первое, что приходит в голову. А так же второе и третье. Получается — или это действительно наследник крови, или кому-то требуется, чтобы мы так подумали. Последнее кажется более верным. Кто-то хотел, чтобы мы так подумали. Для этого волосы у Майберта срезаны прямо со лба, с самого видного места. У дядьев волосы тоже оказались срезаны, но этого никто не замечал, пока не обкорнали беднягу Майберта. Проплешину не мог не увидеть Аманден, ее тут же заметил дознаватель. И они, не сговариваясь, определили — наследник крови. Его работа. И они теперь знают, кого искать. Вывод? Их направили. Им показали, куда двигаться. А убийца тем временем нанесет удар, с той стороны, откуда никто удара не ждет. Откуда мы не ждем удара?

Тпр-ру! Назад. Еще раз. Их направили. Сдвинули. Сдвинули! Аманден уехал. Бросился искать помощи. Мы ждем удара на Треверргар. А удар направлен в спину бегущему. Следующий удар — Амандену.

Ох, отец! Нас провели! Ты попался…

— Рейгред, малыш, это ты здесь?.. А? Что-то болит? Опять желудок?

Арамел. Выглянул в коридор. Наверное, я слишком громко сопел под дверью.

— Нет… Ничего.

— Белый, как смерть, Господи помилуй! Держись за меня.

— Я сам.

Арамел все-таки подхватил меня под руки и втащил в комнату. Усадил на постель. Отобрал светильник.

— Давай-ка выпьем лекарство. Что головой мотаешь? Полегче ведь станет.

— Со мною все в порядке, отец Арамел. Я просто…

— Что?

Он подтащил табурет и уселся напротив.

— Что, малыш? Ты испуган?

Я кивнул.

— Ничего, — сказал он, — теперь все пойдет как надо. Дознаватель знает, кого искать.

— Знает, — буркнул я, — еще бы. У Майберта это большими буквами на лбу написано. Вот если бы он раньше приехал…

— Рейгред, пойми, раньше он приехать не мог. Так уж получилось, до столицы три дня пути.

— Отец первым понял, чья это работа.

— Да, дорогой мой. Здесь уж трудно было бы не понять.

Вот именно. А ты не понимаешь, куда я клоню? Хорошо, давай с другого боку.

— Отец один на дороге. Как представлю… мы здесь за толстыми стенами, а он…

— С ним Имори.

— Что Имори? Имори обыкновенный человек. Что он сделает, если…

— Ну, с чего ты взял? "Если"! Твой отец в безопасности. Это нам в Треверргаре надо быть повнимательнее. Господин Улендир увеличил охрану. Мои мальчики патрулируют периметр и внутренние помещения. И мы с тобой…