Ирина Булгакова - Черный завет. Книга 2

— Возьми, это твое, — сказал парнеь и опустил глаза.

— Что это? — ей пришлось переспросить, потому что разум отказывался это принимать.

— Твоя заколка, — терпеливо объяснил он.

— Подожди, Леон, — она поднялась, — тебе что, вещи за так дали?

— Нет, — он коротко вздохнул. — Не за так.

— Что же ты сразу не сказал, что у тебя были деньги?

— У меня денег не было.

— Леон, перестань говорить загадками, — рассердилась она.

— Степняк дал.

Роксана взяла заколку, тут же предательски блеснувшую разноцветными огнями, и села на место. Беспокойство исчезло. Получив ответ на вопрос, она ощутила в душе странную пустоту, от которой до радости оставался один шаг. Маленький шажок. Даже, пожалуй, ей стоило немалого труда остановиться на пороге.

— Почему ты взял? — только для того, чтобы парень понял: у нее осталась гордость, спросила она. — Я же дала тебе заколку.

— Понимаешь, я…, - он замялся.

— Уж договаривай, — его смятенье подействовало на нее неприятным образом. — Ты боялся ослушаться?

— Нет! — Его впалая грудь судорожно вздымалась от обиды. — Нет. Я и сам… Вообще, я и сам хотел сделать тебе этот подарок.

— Подарок…

— Может, я не так выразился, прости. Мне тоже было жаль отдавать драгоценную вещь каким-то там крестьянам. Степняк прав… Красивая женщина достойна драгоценной оправы! — заученно выпалил он.

Роксана весело усмехнулась, пока не видел кочевник. Естественно, эта фраза не могла принадлежать Ханаан-дэю. Скорее всего, она звучала еще в то время, когда Леон жил в Бритоле. Но стоило представить себе, как высокопарные слова произносит кочевник, как смех душил Роксану.

Леон смутился окончательно. Его щеки зажглись румянцем.

— Одежда хоть подошла? — чтобы скрыть смущение бодро спросил он. — На себя брал.

— Сам видишь, — она хлопнула себя по бокам. — Как деревня?

— Деревня, — он махнул рукой, — название одно. Забитые все.

— Не мудрено. Удивились, небось, как мы прошли мимо замка.

— Еще как удивились, — он бросил на нее лукавый взгляд. — Но по другой причине.

— По какой еще — по другой?

— Хуторок там небольшой. По всему видно, гостей там не бывает. Да и откуда им взяться? Женщины от меня шарахались как от Отверженного. Я со стариком разговорился… Правда, после того, как он свечу зажег от злых духов.

— Что же тут удивительного? Мимо заклятого замка пройти и людьми остаться…

— Подожди, Роксана, расскажу по порядку. Разговорились мы с дедом. Говорю, что, старик, гости у вас редко бывают? Живете вы здесь, как у хозяина за пазухой. Старик — прижимистый такой, крепкий… А глаза острые, не по возрасту. Так вот, старик и говорит: твоя правда, мы с миром и не общаемся. Выше по реке, где теченье не такое сильное — переправа. А ниже — мост, по-иному через реку не переправишься. Только, говорит, не проходил ты парень по мосту. А сам хитро так прищурился. Я и говорю: твоя правда, дед, не проходил я по мосту — я выше по течению переправился. Он дико так на меня посмотрел. Ну, думаю, испугался, что я мимо замка прошел. Как же ты, наконец, спрашивает старик, до нас добрался? По скалам бы пошел, сюда бы не вышел, там единственная дорога далеко на восток уводит. Я плечами пожал: страшно было, но ничего не поделаешь, пришлось мимо замка идти. Да ночью темной мышка скорее норку найдет. Тут он и вовсе обмяк, взгляд у него затуманился. Долго он молчал. Я сомневаться стал, что он вообще ответит. Хотел уже собираться. И тут он говорит…

Леон снял вертел с огня и положил на лист лопуха. У костра как по мановению руки волшебника возник кочевник. И Роксана засомневалась, что парень закончит рассказ.

— Так что он сказал? — подбодрила она его.

Леон прежде протянул кочевнику жаркое, а уж потом закончил рассказ.

— Так вот. Очнулся старик и тихо так говорит. Какой такой замок? Лет пятнадцать — двадцать, дай Отец памяти, еще до войны, здесь и правда замок стоял. И владел тем замком граф. Но потом несчастье случилось. Как сгинул граф на войне, поднялась в половодье вода и рухнул замок в пучину — ничего от него и не осталось. С тех пор ходу там нет — река прямо к скалам подступает.

Роксана тяжело вздохнула — поистине далеко распространяется могущество Отверженных. Видно и впрямь заслужил граф деяниями своими имя собственное — Душегуб. А вместе с ним и власть безмерную.

Запоздалое облегчение ветром остудило душу — и сама бы, кажется, устремилась к Черному Оврагу искать тело того степняка, что спас их всех от гибели.

Ближе к ночи нашла в себе силы, поймала взгляд кочевника и шепнула одними губами "спасибо за подарок". Она и не надеялась на ответ. Однако, к ее немалому удивлению, кочевник ответил. Правда, на степном наречии. Скажи он громче, она перевела бы дословно. А так, перекатывала в голове короткую фразу, а все равно получалось или "хозяин должен беречь свое добро", или "доброе отношение нужно беречь".

Потом, когда мужчины затихли, а она, как всегда осталась первой караулить у догорающего костра, Роксана немало доводов нашла в пользу второго перевода.

— На север. Они поехали на север, — кочевник задумчиво смерил взглядом левую обочину заброшенной дороги.

Роксана не нуждалась в его пояснениях. И без того все понятно. На траве дрожало кружево утренней росы. Дорога разделялась на два рукава и с левой стороны роса была сбита. Трава, по которой недавно проехали всадники еще не успела распрямиться. Низкорослые деревья смыкались, лишний раз доказывая, что не следует неосторожным путникам по доброй воле соваться в эту сторону леса.

Некоторое время Роксана стояла, кусая губы, потом повернулась и вошла в лес: не стоило светиться на дороге, как бы редко ею ни пользовались.

— Роксана, — негромко окликнул ее кочевник. — Ты уверена?

Уверена ли она, что им следует попытаться выручить Леона, если это еще возможно? Странно, что он вообще задал вопрос, неужели ответ не напросился сам собой? Разве возникали у него сомнения, когда он выпрашивал у Отверженного ее жизнь, хотя запросто мог уйти, оставив не только Леона, но и ее?

Или возникали?

Девушка пристально вгляделась в черные глаза, но ответа не нашла. Да и какой смысл в тех ответах, когда говорят поступки? Они втроем оказались скованы одной дорогой, связаны по рукам и ногам общностью цели. Никто не спорит, идти в одной упряжке нравится не всегда, часто опасно, а порой один шаг отделяет жизнь от смерти. Но если судьбе угодно было свести их вместе, Роксана не будет тем человеком, который свернет в сторону. Сегодня в беду попал Леон. Кроме нее, и, как ни странно это звучит — кочевника, помочь парню некому. Кем бы он ни был — лжецом или подлинным наследником Веррии — девушка его не бросит.