Вадим Климовской - Марш Обреченных. Эстафета

Големы замаячили в коридоре, увидели первые жертвы, кинулись в бой.

Себастьян и храмовники вцепились друг в друга.

Полукровка зашептал слова заклинания, дайкины открыли "дорогу" собственным энергетическим потокам, воздух напитался магией, пространство зазвенело, и материя искривилась, открывая зев портала, четыре фигуры втянуло в провал и их бросило сперва в воды озера, затем Себастьян довел последние руны плетения, и их водоворотом всосало в потоки подземной реки. Ледяная быстрина понесла сжатые тела в неизвестность, прочь, подальше от обители высокородных выскочек.

Големы разбрелись по тюремным помещениям и стражникам с многочисленными потерями, удалось прижать боевых созданий. Хавьен Моратп пылал яростью и гневом, ведь лаборатории находились на его попечении, а жестокое нарушение порядка сулило не абы, какой выговор со стороны Магического Круга. Эльфары закатав рукава, ловили вырвавшихся на свободу образцов своих творений.

Хлопот набрались от взбесившегося левиафана, тварь никак не желала отправляться за стенки вольера, не обошлось и здесь без жертв. Магия! Магия творила. Магия и усмиряла.

Рассвет наступил тревожный и безрадостный для жителей Эль-Фарона. Советник Урф Сульян готовился к встрече с ее высочеством королевой Мелисой. События с Себастьяном только придали сил амбициозному чиновнику.

Желин Харуш решил попытаться переступить растущую перед ними черту!..

Вечный сад!

Вечное лето!

Ее высочество королева Мелиса, склонилась над монументальным захоронением бывшего мужа, владыки Эль-Фарона и Эльфрана, посмертным ложем короля Эльриха Эльсдина. Статуя из красного мрамора выдающегося мастера впитала в себя жизненную славу и величие монарха. В цветущем, среди молодых ялинов, склепе, памятник королю возвышался к самому своду. Легкий ветер, сквозняк вентиляционных ходов, будоражил клумбы цветов, а священные дары Совета, пропитанные и защищенные рунической магией, оберегали подаяния вельмож аристократических кланов от времени разложения. Мелиса украдкой прошлась взором по подножию мраморной плиты — все, все поспешили отметиться и воздать соболезнования перед троном. И впрямь, ведь львиная доля власти и богатств династии Эльсдинов по мановению и прихоти судьбы перешла в ее руки! Хочет она или нет, но государственные заботы и политика взвалились на ее хрупкие плечи. Королева Мелиса со дня на день готовилась официально принять из рук Совета Магического Круга правящий Жезл Покорности и клятвослужение придворной знати, в придачу с богатейшими кланами Общины. Весь Эль-Фарон склонится перед ней на колени! Сие торжественное событие взбадривало и шокировало. Руки слегка дрожали, а тело ломила легкая нервозность. Не каждый день Мелисе выпадала такая ноша — править толпой лизоблюдов и интриганов! Чего стоил один Урф Сульян! Его авантюры и схемы доводили ее до бешенства, а издевки и безфамильярность — до безумия. Может после того, как она законно примет государственные регалии и закрепит тот факт священной церемонией, он, наконец, успокоится и притихнет, но пока, в те минуты, когда советник посещал и надоедал ей своими аудиенциями, Мелиса через силу притворно терпела его, сдержано отвечала великодушием на хитрости и замашки старикана.

Единственное место, где она надеялась отдохнуть от обыденной суеты, к глубокому удивлению она отыскала в усыпальнице покойного мужа, короля Общины эльфов, монарха Эльсдина.

Нежными касаниями чар она распалила язычки пламени в сотнях лампадок и свитых из живых стеблей папоротника ваз. Огоньки мирно разгорелись, и утренняя каждодневная серебристость рассвета окрасилась в отдельные островки ярко-красных тонов. Так удивительно похожих на череду овражников, что малиновым светом затопили коридоры эльфийского дворца.

Мелиса блаженно улыбнулась.

К неожиданному удивлению ей удалось найти уголок спокойствия! Сколько терпения и настырности стоило заставить личную охрану обождать ее у ворот склепа, отряд из лучников и мечников после отчаянных пререканий, согласился на рискованное безумие, отпустить королеву в усыпальницу монарха без живого прикрытия и обороны. По мнению капитана отряда, сущее безрассудство! И тем ни менее он сдался, сдался так же, как и члены Совета Круга, упрямые и тупоголовые маразматики!

Как ей хотелось разогнать толпу пенсионеров и набрать в совет молодых, умных и жизнерадостных личностей, не отпрысков порока и блудства, не лентяев и дармоедов, а одаренных и творческих индивидуумов. Уже сейчас она понимала, что затея обречена на провал, что желание и стремления, всего лишь останутся несбывшимися мечтами, ибо эльфийское племя настолько погрязло в болоте лжи и грязи коррупции, что навеки потеряло свое истинное и светлое первоначальное лицо.

Желчь горечи затопила душу, сдавила горло, Мелиса уронила лицо в тонкие и слабые ладони.

— Эльрих… Эльр-рих… — чуть слышно взывала она, пропитуя воздух склепа скорбью и надеждой. — Помоги мне. Вразуми советом…

Долгую минуту, тянувшуюся вечностью, она ожидала ответа, а, не дождавшись, так же продолжила:

— Дьен, одари меня светлой мыслью, подскажи выход…

Сдавлено проглотила последние слова.

— Эльфийский народ затуманила жажда мести. Неужели молодые эльфы будут расплачиваться за ошибки своих отцов?

Бог эльфийского народа молчал. Молчал и спящий беспробудным сном Эльсдин.

— Эльрих, почему ты оставил меня в такую трудную для Эль-Фарона минуту? Эльрих!

Мелиса с ужасом почувствовала, как по щекам катятся слезы. Горькие слезы. Она надеялась, что магический покров склепа спрячет ее от чужих и ненужных глаз. Что она один на один останется с душившим ее горем.

— Эльрих, почему ты позволил себе пойти наповоду Совета? Почему ввязался в войну с дайкинами? Ты не имел права потерять Эльсдар! Эльс-сдар!

Утрата далекой родины эльфийского народа давила Мелису и резала сердце, словно острым ножом. Потеря прародины мучила ужасней любой пытки. Но былого не вернуть! Два года боли и безнадежных переживаний. Для эльфа два года — все равно, что две минуты для дайкина.

— Как вернуть Эльсдар? Как? Неужели только войной? Снова кровь и смерть? Снова плач родных и близких?

Мелиса не могла решиться на такую жертву, не могла подписать договор и приказ о боевой готовности Королевских войск к маршу на дайкинские земли. Не могла!..

Безумное горе затопило душу королевы, она билась как голубь в клетке, как лиса, попавшая в силки. Окружающее померкло во мраке неизвестности. Она отрешилась от действительности…

— Моя королева… — неслышно, шелестом ветра в кронах молодых берез, прозвучало приветствие.