Джулия Голдинг - Тайны сирен

— Ты просто невыносима, — с раздражением заметила Джейн.

— Знаю, — ухмыльнулась Аннина, — но Рупа получила свой сюжет. Люди должны знать, что происходит на самом деле.

— Это как раз то, чего я опасался, — тихонько сказал Конни Кол. Аннина и Джейн в это время приветствовали аплодисментами Эвелину, которая с победоносным видом возвращалась к машине. — Тебе придется предупредить своих друзей. Скажи им, что их обнаружат, если они еще на кого-нибудь нападут.

Конни кивнула. Единственная загвоздка состояла в том, что она не была уверена, заботит ли сирен то, что их могут обнаружить. Они вступили в противостояние с человечеством, и она сомневалась, что сможет сбить их с пути, который они избрали.

Страница с главным сюжетом субботнего выпуска «Гескомб геральд» была развернута на кухонном столе, когда Конни спустилась к завтраку. «Смерть в „Аксойле“!» — гласил заголовок над фотографией мистера Квика, сидящего за своим столом. «Нефтяная компания призналась школьникам, что последняя жертва могла погибнуть на работе», — говорилось далее. Перевернув страницу, Конни увидела более длинную заметку о посещении ими завода, дополненную фотографией всей четверки на платформе возле одной из заводских цистерн. «После того как „Аксойл“ месяцами отказывался общаться с прессой, служащий компании Майк Шор признался детям из гескомбской начальной школы, что Уильям О’Нилл мог погибнуть на работе. Точные обстоятельства его смерти остаются окутанными тайной, что рождает подозрения в том, что „Аксойл“ скрывает правду. Сейчас местная общественность во главе с вдовой мистера О’Нилла требует немедленно провести расследование».

Эвелина вошла в комнату с Мадам Крессон на руках.

— Что ты об этом думаешь, Конни? — спросила она, поглаживая кошку, и заглянула племяннице через плечо, чтобы прочитать заголовок. — Когда я просила вас не превращать ваш визит в хорошую рекламу для них, я совсем не это имела в виду. Мистер Квик вышвырнет этого несчастного идиота за то, что тот говорил с журналисткой, ничего с ним не обсудив.

Конни скривилась:

— Но ты же видела: Аннину и Рупу невозможно было остановить. Кол теперь с Анниной вообще не разговаривает.

Эвелина слабо улыбнулась.

— Не надо слишком сердиться на сестер Нуруддин. Они, разумеется, правы. Семьи погибших должны знать правду, — сказала она, гладя кошку сильными, ровными движениями — как раз так, как нравилось Мадам Крессон. — Просто они в нее не поверят — и мы не можем позволить себе ее рассказать. Если мы сообщим им, что там произошло на самом деле, это будет означать конец колонии сирен.

— Мы должны остановить сирен, пока они еще что-нибудь не натворили. Я не знаю, как долго они будут держать свое обещание: они просто в бешенстве от вторжения на их территорию. Можно мне взять ее? — спросила Конни тетю, показывая на газету.

— Конечно, думаю, маме с папой будет приятно это увидеть.

— Нет… я хотела сказать, да, конечно, им будет приятно, но я хотела послать ее сиренам. Я должна их предостеречь.

Эвелина пожала плечами:

— Делай как знаешь. Но я сомневаюсь, что это изменит их решение. Они не поймут, что все это значит.

— Знаю. Но я должна попытаться что-то сделать. И еще мы должны предупредить компанию — сказать, чтобы они не посылали рабочих к морю поодиночке: пусть ходят группами или что-то вроде того.

— Но, Конни, — мягко сказала Эвелина, сворачивая газету и беря дрожащие руки племянницы в свои, — что сможет удержать сирен от того, чтобы погубить целый отряд людей? Они могут это сделать, ты знаешь. И как ты сможешь заставить «Аксойл» выслушать тебя?

Конни поняла, что ее лихорадочные идеи о том, чтобы предупредить компанию, не имеют смысла. Никто не воспримет Общество всерьез: их высмеют, если они предложат компании защитить своих рабочих от опасного пения. Так что оставалось только переубеждать сирен. И если не она — никто не сможет это сделать.

Конни спустилась на набережную, надеясь найти Скарка. В руках она сжимала плотно упакованный сверток с петлей из бечевки. Скарк появился перед ней, ковыляя через полосу прилива у самой набережной, там, где берег при полном отливе обычно усеян кусочками разного мусора, съедобного для чайки. Конни спрыгнула на терракотовый песок и пошла к нему, хрустя галькой и расплескивая ручейки свежей воды, от которых галька сияла, как драгоценные камни. Он клевал дохлого краба, у которого уцелела только половина клешней.

— Скарк! — позвала Конни.

Он взлетел в воздух и опустился у ее ног.

— Доброе утро! — приветствовала она его. Он поклонился в ответ, его глаза сияли от удовольствия, что он ее видит. — Это ты для дочки припас? — спросила она, показывая на краба.

Он потопал лапками.

— Мне не хочется надоедать, но не мог бы ты отнести это нашим друзьям на Стогах? — спросила она, показывая ему маленький сверток.

Он бросил краба и стоял, наклонив голову набок.

— Они сердиты на меня? — поинтересовалась она, заметив его нерешительную позу. Скарк покачал клювом, взъерошил свои перья и попрыгал с лапки на лапку. — Нет? Но они чем-то встревожены?

Да, так и было, если верить чайке.

Вероятно, сирены были взволнованы встречей с посредником или, может быть, ожидали прибытия этого создания — Каллерво? Конни не знала и гадала, сможет ли она снова их увидеть, чтобы это выяснить. Вероятно, ей лучше подождать и посмотреть, какое действие окажет ее послание. В записке она попыталась объяснить им (и даже сделала некоторые рисунки), что́ будет поставлено на карту, если их обнаружат. Она умоляла сирен не нападать больше на людей с завода. Но ей определенно следовало как можно скорее пойти к ним самой, чтобы снова не погибли люди.

— Ты объяснишь им, что я пытаюсь помочь? — спросила она Скарка.

Он потопал лапками.

Конни протянула ему посылку. Скарк пожелал ей всего хорошего, быстро выпалив свое «Ах-ха-ха!», и взял петлю в клюв. Она смотрела ему вслед, пока он был виден на фоне затянутого облаками неба, посылка болталась туда-сюда, как маятник.

Когда Конни вернулась домой, она с удивлением обнаружила, что у них гости. На Шэйкер-роуд, рядом с домом номер пять, стоял старый мотоцикл с коляской. Протопав на кухню, она увидела там два мотоциклетных шлема, но только одного посетителя — доктора Брока. Он болтал с ее теткой и синьором Антонелли за чашкой кофе и черствым домашним печеньем.

Доктор Брок обратился к ней, как только она вошла:

— А, Конни, я как раз тебя жду. Вижу, вы подергали льва за усы в его логове своей поездкой в «Аксойл».

— Да, — сказала она, садясь за стол. — Я об этом уже жалею. Но это была идея Аннины и Рупы.

— Я слышал об этом. Нельзя предотвратить то, что затеяли твои друзья. В конце концов, они, будучи весьма любопытными юными дамами, лишь следовали своей природе. Нам остается надеяться, что сирены на время затаятся. Но я пришел не как частное лицо. Как я тебе и обещал, я написал Советникам о событиях последней недели, они просят встречи с тобой.