Лана Тихомирова - Тау

Безутешная Адиси отправилась на поиски своего мужа, ибо не верила в его смерть. А Рог, юный и храбрый, взошел на самую высокую гору Тау и крикнул оттуда, что вызывает дядьку на бой. И откликнулся Хетс, но перед тем, как вступить в бой с племянником, наложил страшнейшее заклятие на Золотого дракона, и тот уснул. И тогда явился коварный Хетс на бой и набросился на Рога, и выколол племяннику глаз. Но Рог даже с одним глазом смог победить Хетса: пригнулся и сбросил его с горы вниз. Так Хетс и погиб. Рог же поднял свой глаз и долго рыдал он по убитому отцу и по потерянному глазу. И так велика была его скорбь, что звезды заплакали и вскричали:

— Отдай свой глаз нам!

И поднял Рог глаз в руках, и вознеслось его око, и стало луной на небесах. И осветила луна рыдающую над пустым гробом Асиди. И высветила луна в кишках и желудкх тварей лесных сто кусков, на которые расчленен был Сирисо. И Асиди подхватила свое копье и убила 99 тварей и нашла куски своего мужа и соединила их, и срастила. Лишь рыбу, которой скормил подлый Хетс глаза Сирисо, на смогла поймать Асиди. И завопила, и заверещала Асиди, да так, что услышала ее мать Туна. И услышал этот вопль Ар и вернулся спешно в Ватпандалу.

Увидел Ар, что стало с Тау и расстроился. Люди не могли выбрать себе царя и начали воевать. Силлиерихи забыли половину своих ремесел, только ардоги сохранили свой изначальный полупервобытный вид. Ар спросил у Адиси:

— Почему ты не сберегла Тау, как не сберегла своего мужа?

И отвечала рыдая Адиси:

— Всему причиной подлый Хетс, это он сеет смуту среди людей. Это он пытается захватить Тау.

— Что же твой сын не вступится за Тау? — спросил Ар.

— Мой сын убил Хетса, но в бою потерял глаз, который теперь стал луной. Но вместе с глазом он утратил половину своей силы, ибо заключена она была в его глазах. И он теперь в Ватпандале, ибо зарекся когда-либо больше принимать облик земной.

И глубоко задумался Ар, и сказал:

— Тун, оживи сына своего, дабы дочь твоя была счастлива, без счастья ее невозможна радость Тау.

И оживила Тун Сирисо, возликовала Адиси. Но Сирисо был хмур и печален, и сказал он так:

— Был я и живым и мертвым, и теперь снова жив. Но не хочу я возвращаться снова к жизни полностью, ибо смерть, чье лоно я познал, куда слаще и легче. Прошу разрешения у Ара создать мертвые чертоги, чтобы души усопших на Тау живых тварей могли продолжать существовать.

Ару эта идея понравилась и он дал свое разрешение. Асиди засадила черные поля перед чертогом Сирисо лилиями и стала жить вместе с мужем в созданных им чертогах, и справедливо они судили умерших по делам сердец их.

Однако, проблема с правлением у людей решена не была. Выяснилось, что люди не способны сами собой управить. И тогда Тун явилась людям и стала править ими, а когда тело ее старело, она возвращалась уже в другом теле и люди любили ее и она любила людей. Уш поселился в замке в образе волшебника и чародея, и часто помогал возлюбленной жене то советом, то делом. Настало благоденствие и счастье на Тау, и родила Тун Богиню Ясве, и родила неизвестная жена ардогов от Бега бога Тарлу. Полюбили друг друга Ясве и Тарла и родился у них Тифаб. Пока мал был Тифаб, богиня плодородия Ясве присматривала за силлиерихами, Тарла за ардогами, а Тун и Уш за людьми.

И собрался бог Ар во второй раз исходить из Тау и собрал богов, детей своих вокруг себя и молвил так:

— Я ухожу из Тау и должны вы пойти со мной, ибо есть кому присматривать за творением нашим и в жизни и после нее.

Но воспротивились воле его Уш и Тун, которым печально было расставаться с людьми, коих они любили уже больше собственных детей.

Ар убеждал их, но они так и не повиновались своему создателю, и тогда осерчал Ар и воскликнул:

— Ты — Тун, правь своими людьми, пока не настанет конец их роду, но забудь кто ты есть, и не вспоминай, откуда пришла. А ты Уш, раз не сумел уговорить жену свою, и поддался ее речам я навсегда отлучаю от нее, будешь жить в своем замке и вечный мрак окутает эти места, и никогда вы не вспомните друг о друге и о самих себе.

С этими жестокими речами взбешенный Ар вышел из Тау, и потрясло весь мир землетрясение такой силы, что представить себе невозможно. И забыли Тун и Уш кто они есть, и все люди, силлиерихи и ардоги забыли, все, что было и почти все упоминания об Аре и его творении исчезли.

— Так собственно и началась третья эпоха, — завершил чтение Дракон.

— И вы помните из всех? — удивилась Таура.

— Ну, большую часть второй эпохи я проспал под заклятием Хетса. Меня разбудило только землетрясение, оно действительно было невиданной силы, хотя у меня было ощущение, что Ар просто сильно хлопнул дверью.

— Дверью? — удивился Михас.

— Ну, да. Дверью. В каждый мир и из него есть вход и выход — дверь. Только она не как обычные двери, а разной формы и ведет в другие миры или вовсе в никуда. Просто надо знать куда идешь, тогда откроешь нужную дверь, — улыбнулся Дракон.

— Ну, а все-таки, куда нам теперь за этими буквами? — спросил Гай, задумчиво, — меня там невеста сильно заждалась, пока я тут с вами болтаюсь на краю ФОЛМиТа.

— Вы были на месте, где мы с Комрадом повстречались? — спросил Дракон.

— А ведь точно, — воскликнул Михас, — Комрад именно после этой вашей встречи стал безумно знаменит, значит начнем оттуда.

— Собираемся и едем? — подвел итог Тамареск.

— А хозяина спросить? — возразил Михас.

— Его спрашивать, только время тратить, — проворчал Тамареск.

— Простите нашего неотесанного ардорского друга, он не хотел сказать ничего плохого, — тут же подхватил Гай, увидев как опечалился Дракон.

— Ничего страшного, — сказал Дракон, — я и сам заметил, как испортился у Комрада характер. Но четр знает сколько лет в этих катакомбах, без надежды на выход, это большое испытание. Я сам поговорю с ним, его присутствие обязательно?

— Да, — хором ответили друзья.

— Я поговорю с ним, ждите в холле, думаю мы скоро полетим, — с этими словами Дракон удалился.

Уже битый час друзья сидели в холле. Слово "скоро" предполагало конечно, некое промедление, но не такое существенное.

— Такими темпами мы никуда сегодня не уедем, — пожаловался Гай.

— Боюсь, в его понимании "скоро" это через месяц минимум, — авторитетно заявил Эток, — Господин Гай, не смотрите на меня так, ему же многие тысячи лет. По сравнению с этим жалкий час, что песчинка.

Раздался скрежет, грохот и чьи-то вопли. Друзья вскочили, приготовившись обороняться. Странно, но звук исходил из замка, а не от ворот.

Распахнулись двери и зрителям предстала следующая картина. Дракон, чьи глаза налились рубиновым цветом, а ноздри извергали дым и мелкие языки пламени, тащил за ухо Комрада, который, устав упираться, просто расслабился в лапах мучителя и ногами то и дело сбивал какие-то столики, стойки, вешалки и проч. Вопил следовавший по пятам управляющий, залитый слезами, аж по самую макушку.