Евгения Кустова - Закатная звезда

Кошка скорчила глупую рожицу, подняв глаза кверху, и потрясла головой. Волосы нежным водопадом, заструились по пухленьким щечкам.

Она надела свой неопрятный сарафан с большим серым пятном, оставшимся после того, как она уселась на ступеньки, и босоножки, одна из которых была довольно сильно стоптана, так что набойки на ней вовсе не осталось, и в таком виде явилась Лосю, абсолютно равнодушная к собственному внешнему виду. Тот скуксился, но альтернативы предложить не смог, и потому в таком, мягко говоря, неприглядном виде, выпроводил ее за дверь, после чего вышел сам.

В участке было немноголюдно, но суетно: туда-сюда из дверей в двери сновали служители закона. Лось подошел к столу с надписью «дежурный» и спросил:

- Мне бы узнать: девушку никто не терял?

Тучное существо неопределенного пола подняло на него уставшие глаза, оторвав взгляд от голограммы, парившей прямо над его столом, затем перевело глаза на девушку. Кривой рот растянулся в такой же кривой и неприятной ухмылке, губы со смаком разомкнулись, и оттуда вырвался скрипучий гогот.

- Эй, Фрэйли! Ты девушку не терял? – крикнуло оно, обернувшись к стене.

Из-за стены послышался гулкий тугой смешок:

- Симпотичную?

- Так себе, - гаркнуло существо.

- Не-а! Тогда не терял! Симпатичную еще может и потерял бы, а вот «так себе» - нет!

Нескладная голова вновь обратилась к парочке посетителей участка:

- Поспрашай в книжной лавке напротив, может у них клон сдёрнул? Они вообще туповаты, ведь, - толстый палец указал на отстраненное личико: взгляд девушки и правда не блистал интеллектом.

- Она не клон, - Лось приподнял ручку спутницы и внимательно посмотрел на нее, так как если бы хотел там что-то найти, - у нее вон пальцы нормальные. Папиллярные рисунки, гляньте, есть, не гладкие, - он протянул ладошку Кошки ближе к глазам «гермафродита», она послушно протянула руку, - Не было ли за последнее время заявлений о пропаже, подходящей по описанию? Она ничего не помнит, даже имени собственного.

- Другое дело. Вот так бы сразу. Погоди, гляну, - существо встало и отправилось в соседнюю комнату. Судя по его походке и одежде, это все-таки был мужчина. Он вернулся минут через пятнадцать, - нет. Никого нету похожего, даже отдаленно.

- И что ж мне с ней делать? Ее наверняка кто-то ищет.

- На вот, - существо протянуло стеклянную планшетку и стилус, - пиши заявление. Ее пока определим в приют, а как найдутся родственники – заберут.

Лось никогда не бывал в приюте для бездомных, но все же имел об этом месте некоторое представление. Нарисовав себе в воображении, каково там будет хрупкой девушке, он осекся:

- А может она пока пожить у меня, раз уж я ее нашел?

- Вообще-то не положено. Но приют и так переполнен всякими там, а эта не выглядит бродяжкой. Да и мороки меньше: кормить ее там, оформлять сейчас ехать. Забирай.

Лось написал заявление и вывел Кошку из участка. Он все еще не мог спокойно смотреть на пятно на юбке василькового сарафана и решил, что разумнее всего будет сдать его в чистку, а новой знакомой купить что-нибудь на смену.

Они зашли в лавку, и Лось обрядил ее в первые попавшиеся шмотки: цветастый топ и легкие шорты. Они уже было выходили с базара, когда Кошка встала как вкопанная.

Она в упор глядела на красивый музыкальный инструмент на одном из прилавков, он привлекал внимание каждого проходившего мимо, но та не смогла обойти его стороной, как это удавалось сделать остальным. Инструмент был восхитительно искусно выполнен: длинный черного дерева гриф почти метр в высоту венчался множеством длинных, похожих на ключи, колков, коих насчитывалось не меньше дюжины. В основании гриф упирался в небольшую дугу, находящуюся внутри «подковы» - если посмотреть на инструмент снизу, то он напомнил бы туго натянутый лук с тетивой, плечи которого излишне выгнуты и чуть приподняты на концах, и сам он весь полностью выполнен из древесины, вместе с собственно тетивой, соединяющей изогнутые конца внешней дуги. От вершины грифа, к самому основанию – к внешней дуге тянулось множество струн: золотых, серебряных, медных, чуть зеленоватых, чуть синеватых – каждая струна обладала собственным цветом, отливая на солнце и образуя некое подобие купола, притом вверху они были плотно прижаты к едва изогнутому грифу, а к низу расходились как солнечные лучи – во все стороны.

Пока Кошка изумленно смотрела на вещицу, к Лосю подошел человек и о чем-то гневно начал шептать ему на ухо и теребить рукав его мятой рубахи. Лось отвечал ему вполголоса и активно жестикулировал. Кошка прислушалась и уловила обрывок разговора:

-А что я мог поделать? Не бросать же ее на улице!

- И ты поперся с ней в участок. А если ее к тебе нарочно подослали, зная, что ты у нас такой мягкий и сердечный?

- Да ты погляди на нее: еще утром она и знать не знала как ходить и разговаривать.

- Откуда тебе то об этом знать? Или ты у нас телепат: мысли ее читаешь? А если она уже обнаружила что-то у тебя дома? И скоро побежит все докладывать инспекции?

Кошка подошла к собеседнику со спины, и обогнув его, прислонилась к Лосю:

- А эта штука дорогая? – спросила она, указывая пальцем на инструмент.

- Какая? А, лирфель. Ну он недешевый. А ты на нем играть умеешь?

- Нет, - она пожала плечами, - а может и да. Но если не умею, то точно научусь. А кто твой друг?

- Не важно, - отстраненно сказал собеседник Лося.

- А кто меня подослал? И почему вы ссорились из-за меня? И что у тебя дома можно найти? А кто такая «инспекция»? И почему я должна ей рассказывать про тебя? - она была похожа на ребенка, впервые увидевшего радугу.

- Сколько сразу вопросов, - насупился Лось.

- А я Кошка. Ты тоже какой-нибудь зверь? – она обратилась к собеседнику Лося.

- Да никакой я не зверь, - он развернулся чтобы уйти и напоследок бросил, - а тебе вечером стоит прийти на почту. Мне кажется: тебя там будет ждать письмо. И лучше бы тебе прийти одному и подготовить объяснения на ее счет, - последнюю фразу он договорил, уже уходя от них.

- Он странный, - констатировала Кошка, инфантильно пожав плечами, - Пойдем домой, - она потянула Лося за руку, - ты расскажешь мне про лирфель. Мне он понравился.

- Почему мне с тобой нельзя? – Кошка скорчила обиженную рожицу.

- Я скоро вернусь. Ты главное никуда не уходи, а то опять потеряешься.

Лось сам не понимал, отчего он так волнуется за эту девчонку, ведь она стала для него настоящей занозой в заднице. Он погладил ее по румяной щечке и вышел за дверь в прохладную синеву вечерней улицы.

Кошка видела в окно, как одинокая фигура постепенно удаляется от дома, семеня быстрыми шагами. Вскоре темный образ растворился в тенях деревьев, и Кошке ничего не осталось кроме как сидеть и послушно исполнять просьбу Лося.