Людмила Ардова - Путь дипломатии

Я решил, что мне стоит навестить родные места. Я думал, что мне удастся отыскать какой-нибудь след в доме отца.

За мной по-прежнему следили. На это раз более пристально, и я, не усложняя дело, воспользовался плащом, чтобы уйти от внимательных глаз и поехал в Лабитту, так называлось местечко, где мы жили. Через два дня я уже был на месте и снова вошел в родной дом. Мне показалось, что он выглядел лучше, крыша была во многих местах починена. Забор стоял новый. Сад был ухожен и трава скошена. Дом казался обжитым.

Когда я покидал отчий дом в прошлый раз, то позволил в нем поселиться Астратере. Теперь там жили другие люди. Милая, но бедная семья.

— Мы родственники Астратеры, — сказал пожилой человек, — она позволила нам тут жить. А вы?

— Я сын владельца этого дома, барона Жарры.

Они смутились и растерялись, но я успокоил их, сказав, что не имею ничего против их присутствия. Я всего лишь хочу тут переночевать и осмотреть дом.

Хозяйка стала суетиться и готовить обед. Отец семейства пошел во двор, чтобы забить ягненка. А я долго осматривал дом, пытаясь обнаружить хоть что-нибудь, что дало бы мне подсказку, ответило на вопросы. Но сколько я не разглядывал стены и пол и чердак — ничего не нашел.

В полном разочаровании я сел за стол, заставленный разнообразной снедью. Желая задобрить меня, эти люди выставили на стол самое лучшее, что у них было припасено. Я оценил их усилия. И местное вино, и яблочный пирог, и студень, и ягненка, с которым они без размышлений расстались, чтобы накормить меня. Копченая колбаса и окорок, которые ими были приготовлены на какой- то особый случай или праздник также теперь лежали на столе.

Я знал по себе, что такое бедность, у отца было имя, но не было денег, и потому я хорошо понимал, что значит хороший обед.

— А что вы ищете, барон? — спросила меня сэлла.

— Я надеялся отыскать хоть какие-то бумаги или письма отца, но видимо, от них давно ничего не осталось. В таких домах могут быть тайники.

— Мы тут много в доме ремонтировали, но ничего такого нам не попадалось.

— А где теперь Астратера?

— Она живет в другом месте. Я послала сынишку к ней, чтобы сообщил о вашем приезде.

Я вышел на улицу и прошелся по саду, вспоминая детство. Возможно, судьба, хранившая меня, поступила мудро. Я провел тут счастливые дни, вдали от подлости и коварства дворцов. Отец скрыл от меня тайну моего рождения, но он был уверен, что я со временем все узнаю. Лавка в Лавайе оказалась первым ключом к тайне, — не зря он твердил мне о ней. Старые яблони во многих местах заменили новые саженцы. Сад был красив, как всегда. Я вернулся к дому, услышав голоса.

— Да где же он? — мелодично произнесла женщина.

На пороге показалась знакомая фигура — та же стать и гордо поднятая голова.

— Астратера! Я так рад тебя снова видеть!

— Так уж, — смутилась она, — с каждым годом я все меньше доставляю удовольствие мужчинам своим видом.

— Чепуха! Ты дорога мне, как сестра.

Она была одета очень скромно и строго: рыжие волосы скрывал высокий чепец, платье застегнуто наглухо.

— Я помогаю теперь жрецу с Лунной горы, пока он не подыскал себе девушку-жрицу. Собираю травы. И всякое…, он очистил меня… от скверны, я три года постилась и читала молитвы.

— Астратера, ты меня удивляешь! Какая из тебя жрица? Ты — сама жизнь. Выпусти свои рыжие кудри из-под чепца и улыбнись! Не все так плохо.

— Что ты! — в ужасе воскликнула она. — Не богохульствуй!

— Ладно! — замялся я. — Расскажи-ка, мне лучше новости. Что тут в ваших краях говорят?

— А всякое, — махнула она рукой. — Людям плохо жить стало. Совсем невмоготу. Все силы у людей дарбоистский храм отбирает. И те, кто отдались новой вере, долго не живут. А люди Сердока совсем распоясались, ведут себя как дикие вепри. В замке Хэф всем заправляет Сэтиоун, помнишь такого?

— Что-то не припоминаю. Кто он?

— Вот те раз! — всплеснула руками Астратера, — вы же с ним чуть не поубивали друг друга на дуэли из-за Нэллы.

— Но, кажется, ты говорила мне прежде, что в Хэфе всем распоряжался кто-то другой.

— Да, Баргас, был такой мерзавец, но Сэтиоуну удалось его выбить, кстати, благодаря твоему появлению в прошлый раз. Пока люди Баргаса помогали охотиться на тебя, он завладел замком. Но хватит говорить о негодяях. Есть один человек, который был бы рад тебя увидеть.

— Кто же он?

— Барон Мастендольф!

— Вот как! Он все-таки жив!

Я не верил своим ушам: старик Мастендольф жив!

— Жив! И хочет надрать задницу этому выскочке и предателю Сэтиоуну. Состарился, конечно, но жив. Я отведу тебя к нему.

Барон выбрал себе убежищем горы, неподалеку от Лунной горы и я догадывался, что именно покровительство жреца давало ему защиту. Мастендольф скрывался от расправы "быков", которые искали его, чтобы отомстить, потому что непокорный гартулийский старик не сидел, сложа руки, и убил немало своих противников, и вот теперь он постоянно менял места своего обитания. Он опасался не за свою жизнь, а за жизнь тех, кто его укрывает. Сейчас барон возлагал надежды на союз с Тижендом, богатым и влиятельным главой большого клана. Он и его люди жили в специальных выдолбленных прямо в горе укрытиях, сделанных еще древними пастухами.

Астратера издала условный крик и у нас перед носом, словно из-под земли возник темный силуэт — дело было под вечер.

— А, это ты, Астра, а кто с тобой? — спросил молодой воин, стоявший в карауле.

— Это свой человек, ему надо увидеть Арена. Я отвечаю.

— Идите за мной!

В одной из самодельных пещер мы увидели группу из трех эллов. Я сразу узнал барона, да и он меня тоже, хотя я сильно, как мне казалось, изменился с той поры, когда виделись в последний раз.

— Я рад тебя видеть, — сказал он своим хрипловатым, как будто простуженным голосом.

— Не ожидал! Признаюсь, я не надеялся застать вас живым, кэлл Мастендольф.

— Пути судьбы подчас столь витиеваты и непредсказуемы! Боги сохранили мне жизнь, чтобы я смог отомстить нашим обидчикам. Какими судьбами ты оказался на родине?

— Я проделал сюда долгий путь! — засмеялся я, ведь и в самом деле так и было! Барон пробудил во мне что-то далекое и родное — он был частью моей прежней счастливой жизни, он знал моего отца. И эта связь имела всегда большое значение. Я словно встретил своего старика. Потому что, как говорят мудрые люди, пока нас кто-то помнит — мы живы.

— Хочу кое с кем тебе устроить встречу, — загадочно произнес Мастендольф.

Он довольно резво взбирался по круче и, отлично зная все тропинки, быстро привел меня к другому укрытию.

Там тихо дымился костер, возле которого сидело пять человек.

— Познакомьтесь господа, те, кто не имеет честь знать этого человека, Льен, сын барона Жарры, достойный, сын достойного, — используя слова старого приветствия, сказал он. — А те, кому он был знаком, я думаю, вспомнили его, Аньян, сынок!…