Людмила Ардова - Путь дипломатии

Они любили друг друга и долго завоевывали право быть вместе. Тайные встречи полные опасности. План побега. Ее отказ от еды. Отец невесты быстро смирился, но вот отец жениха, — лишь необходимый политический расчет вынудил его дать согласие на этот брак.

И с той, и с другой стороны гости — заклятые враги. Многие потеряли в политических войнах близких. Да, и теперь в счастливый и радостный день на лицах разных людей мелькает плохо скрытая злоба. Под парадными костюмами у некоторых спрятан кинжал, и все торжество напоминает больше военные переговоры, чем свадебный ритуал.

А потом полилась кровь, и белые скатерти столов сделались багровыми. Ее кто-то схватил за руку и потащил оттуда, подальше от бойни. Она перестала соображать, потому что отчетливо видела, как в груди Смарка торчал красивый кинжал. Она запомнила этот кинжал на всю жизнь. Он и сейчас стоит у нее перед глазами.

Авеиль потеряла сознание, а очнулась где-то далеко, у чужих людей. Ее прятали, насильно поили, кормили, а потом пришел Касим. Долго чем-то говорил, но она не понимала о чем. Время шло, и окаменение стало проходить. Снаружи. Она заговорила с людьми, стала интересоваться окружающим миром и как будто ожила. Ее убедили уехать из страны.

И она вняла советам — уехала. Сменила имя. Вышла замуж. Начала новую жизнь в другой стране. Но отъезд не означал, что она забыла. Авеиль Сав давно и мучительно ждала мести. Совсем недавно она стала подозревать, кто стоит за кровавой свадьбой, и хотела теперь получить доказательства, подтверждающие ее догадки. Решительно закончив с выбором драгоценностей, она отправилась на бал.

Виновник торжества, роскошно-одетый человек, со сластолюбивой улыбкой и мягкими, немного кошачьими повадками, с выпуклым лбом и черными блестящими волосами беседовал с королем. Он сразу заметил вошедшую в зал Авеиль, сказав по этому случаю:

— Ваш двор вызывает зависть у иноземных правителей благодаря обилию красивых женщин, ваше величество.

— Да, они достойное украшение Дори-Ден, — любезно согласился Тамелий Кробос, — особенно такие, как хорошо известная баронесса Сав. Я могу благодарить вас, посол, за то, что именно вы в свое время ввели ее в наше общество.

На Авеиль обратил внимание не только посол Касим. Она пользовалась успехом в Дори-Ден. К ней подходили придворные, осыпая ее комплиментами. Король третий танец танцевал именно с ней. Многие мужчины следили за бонтилийкой, испытывая самые разнообразные чувства.

Граф Бленше скучал на этом торжестве, пока его взгляд не остановился на Авеиль. Он против воли залюбовался. Будь она какой-нибудь другой женщиной, он, не задумываясь, пригласил бы ее на танец, но баронесса принадлежала к вражеской партии. И граф нехотя отвел взгляд, размышляя о том, что же толкнуло очаровательную женщину на недостойный путь.

Между тем, тем баронесса приблизилась к послу Касиму, и он увлек ее в новый танец.

— Наконец-то, дорогая Авеиль, у меня появилась возможность обменяться с тобой парой фраз.

— Что же помешало вам прийти ко мне домой, посол? — спросила она.

— Шпионы, — равнодушно ответил он, — тут за мной шпионят с того момента, как я приехал. Может себе представить? Но одно не понимаю: кому служат эти шпионы — то ли королю, то ли Гиводелло или еще кому-то.

Авеиль сдержанно рассмеялась.

— Это все особенности местной жизни, дорогой дядя.

— Надеюсь, ты не скучаешь тут, племянница. Ты пользуешься бешеным успехом. Впрочем, я не сомневался, что ты добьешься его.

Авеиль посмотрела на него чудесными, немного блестящими глазами и ничего не сказала.

— Но настала пора, дорогая девочка, тебе прийти на помощь своей родине. Ты ведь, не забыла, откуда ты родом. Я не ошибся в тебе?

— Чего вы хотите от меня, дядя?

— Ты получила тут такую власть, такое влияние, что должна управлять ходом событий. Ты должна убедить короля, что в его интересах начать военную экспансию против Анатолии, пока там создалось неустойчивое положение. Мои люди делают все, чтобы пошатнуть власть регента.

— Но, дядя в Ларотуме и так достаточно много проблем.

— Лучший способ решить свои проблемы — устроить проблемы кому-нибудь другому, девочка.

— Вы великий политик, дядя, — тонко улыбнулась Авеиль.

— Иначе я бы никогда не стал тем, кем стал. И ты — моя кровь — поможешь сделать Бонтилию великой и полностью подчинить ее моим интересам.

— Я подумаю, что можно сделать, дядя, — ласково пообещала племянница.

Бал обещал затянуться. Всех словно пугала мысль разойтись по домам. Как будто там беззаботных веселых людей ждали пугающие призраки: одиночество, зависть, страх и предательство, мысль о возмездии или смерти. Поэтому все не спешили расходиться, даже после того, как король покинул собрание.

Но вот уже лерг-барг дал сигнал, что король начал готовиться ко сну. Это означало, что все веселье следовало прекратить.

А на улице уже отступила темнота. В серой предрассветной дымке кареты развозили по домам утомленных танцами и сплетнями людей.

Но не все, кто покидал дворец, разъезжались по домам. Кое-кто спешил не в уютную постель, а на странные подозрительные встречи. Карета с гербом, изображающего алого оленя на белом поле, выехала через Львиные ворота, и помчалась по коридору, остановившись возле Болтливой стены. Нежная рука открыла дверцу, и из кареты, как ночная бабочка, выпорхнула Авеиль Сав.

К ней навстречу словно от стены отделилась фигура мужчины, а следом за ней еще одна.

Баронесса Сав стала объектом преследования — на нее неоднократно совершали покушение!

Дважды на нее нападали люди некоего Аладара с кинжалами, на улицах города. Камень солнца защитил ее.

Баронессе как будто мало было опасностей и врагов в Мэриэге. Деньги мадариан позволили ей нанимать шпионов, которые ей регулярно докладывали о положении дел дома. Но с особенным нетерпением она ждала человека, который должен был привести ей доказательства вины одного человека. Возле гостиницы, когда, она ждала своего агента из Бонтилии, за которым следили люди Касима. Они получили приказ выяснить, с кем этот шпион связывается, и убить обоих. Баронессу спасли Льен и граф Анройл.

Еще одно покушение выглядело совсем иначе — она часто посещала портного, который жил на улице Ленточников в Синем Городе. Она даже представить себе не могла, что вместо примерки ее может ждать смерть.

Причиной этому послужили ее действия в ордене Белого Алабанга. Понимая, что все ее положение основано только на власти в ордене, Авеиль была вынуждена проводить ту же политику, что и ее предшественники. Почти все культы старых богов были свергнуты, но некоторые еще тлели, как угли под сухими листьями. И Валенсий настойчиво указывал на них, король при каждом удобном случае говорил, что было бы необходимо, наконец, расправиться с неберийцами.