Людмила Ардова - Путь рыцаря

— Через несколько домов отсюда, в направлении к реке есть одна маленькая пещерка, может этот лаз ведет к ней, — сказал один из людей графа.

Мы побежали туда, оставив у лаза человека охранять его, на случай если они задумают вернуться этим путем.

Действительно, в пещере были признаки жизни: чье-то прерывистое даханье и шмыганье носом, а еще — запах грязного тела. Мы стали кидать туда зажженные факелы. Кто-то пронзительно вскричал от боли — пещера была неглубока.

Вскоре из недр ее вылезла огромная ватага грязных чумазых ребятишек самого разного возраста. Интересен был предводитель этой банды — маленький человечек, но отнюдь не ребенок. У него не было ни усов, ни бороды — зато очень старые с беспросветной усталостью, глаза. Ростом он не превосходил самых рослых сорванцов.

— Что вам надо? — голос его был резок и гнусав. — Зачем явились сюда, грязные чужеземцы, что вам нужно?

— Нам нужно схватить предводителя этой странной шайки, которая не дает спокойно спать мирным горожанам. Грабит их дома, а многих людей убивает.

— Это ложь, грязная ложь. Мы никого не грабим. Мы никого не убиваем.

— Нам кажется, что место этих детей не в сырых пещерах, где их может уничтожить обвал, а среди людей в нормальных условиях.

— Людей! — с ненавистью прошипел карлик, — что вы знаете об этих людях. Вы детей хотите спасать, но где вы видите детей? — большинство из них за кусок хлеба вам руку или ногу откусят.

В чем-то он был прав — на нас глядели глаза совсем не детские — холодные, враждебные, даже жестокие — глаза и во всех было презрение, смешанное с недоверием, но страха мы в них не обнаружили.

— Что вы знаете о них? — кричал карлик, — Что вы знаете о том, как Джо выкинули на помойку, где он был мной подобран, прежде чем его съели свиньи. Что вы знаете о Люси, которую били плеткой наравне с лошадью и запрягали в плуг обеих. Грязная коренастая и косматая Люси хищно оскалилась — у нее не хватало трех зубов.

— Что вы знаете о нашем мире? — продолжал кричать карлик, — чего приперлись…. щерии? Это было самое оскорбительное слово на языке фергенийцев — хуже некуда.

— Ну, ты! — закричал Болэф и взмахнул мечом, но тут! — его меч так и застыл в воздухе — карлик оказался колдуном!

Болэф не мог даже дернуть рукой. Это все осложняло.

— Послушайте, любезный карлик, — обратился я к нему.

— Ты — мне? — заорал карлик. — Прочь, пошли прочь! — и он стал кидаться камнями, вслед за ним стали кидаться дети — эта атака была, пожалуй, самой страшной из всех, что мне доводилось видеть в жизни, ибо я и мои товарищи не знали, как ответить: применить оружие рука не поднималась — многим из ребят было не больше пяти, но те, что постарше, прикрываясь маленькими, очень болезненно дрались. К счастью, детских сил надолго не хватило. И заброс камнями пошел на убыль. Мы потирали руки, ноги, головы.

Карлик снова применил магию: мы на какой-то момент все оцепенели, а он и дети, проскочив мимо нас, побежали в лес.

Оцепенение длилось недолго, и мы бросились в погоню.

Видно было, что многие дети измотаны и силы их на исходе.

Мы погнали их к реке, по узкой тропе. Они остановились и снова стали бросаться в нас ветками и камнями, но это был жест отчаяния.

Бежать им было некуда — сзади был крутой обрыв, и под ним шумела река. Карлик, наверное, понял это, и еще больше распалился: стал показывать разные страшные фигуры, кидаться огнем и песком, но надолго его магии не хватило — и он, вдруг развернувшись, растопырил руки, ноги, и за его спиной выросли крылья; он бросился к пропасти и спустился на крыльях вниз — раздался треск и шипение, и в тот же миг крылья сгорели. Он поднял голову и сыпал на наши головы проклятья, но их заглушал шум воды. Дети стояли ошеломленные и растерянные.

— Он бросил нас, он бросил! — вдруг закричал один мальчуган, — предатель, он — тоже!

— Неправда! Он вернется, — плакала одна замурзанная девочка.

Страшная Люси громко смеялась.

— Что мы будем с ними делать?

— Не знаю, — сказал Болэф.

Я выдал еще одну мысль: а что, если этих детей вырастить в воинов, в особый отряд преданных королю, воспитывать их в строжайшей дисциплине, они будут готовы на все, особо подготовленный отряд. Вряд ли они смогут зажить нормальной жизнью, во всяком случае, большинство.

— Они как звереныши, — покачал головой Брэд.

Графу Болэфу моя идея понравилась, и он сказал, что подумает над ней, пока надо отвести детей в крепость, где держат преступников, накормить хорошенько, а потом уж будет видно.

— Мы не тронемся с места, — вдруг сказал низенький паренек с очень злым и холодным взглядом — видимо, он был готовым вожаком на место карлика.

— Почему же это?

— Вы нас убьете, — твердо сказал он.

— Убить — мы можем вас и сейчас.

— Вы скормите нас злым псам, на потеху богачам.

— Послушай, вам надо где-то укрыться от холода — осень, и не время бродить под открытым небом. Как твое имя?

— Черный Волк.

— Это не имя для человека.

— Уж, какое есть!

— Ладно, — миролюбиво сказал Болэф, — как хочешь — будь Черным Волком, только мое слово — закон — вы пойдете с нами, или мы будем убивать вас по одному, и начнем с тебя, Черный Волк, чтобы другие могли выжить. Решай скорей.

— Пойдемте, — мрачно процедил Черный Волк, и взгляд его не предвещал ничего хорошего — я понял, что при первой же возможности он сбежит и уведет за собой всю стаю.

Так мы изловили "злых духов", держащих в страхе всю округу.

Но дело этим не ограничилось. Пришлось отлавливать и другие банды. Это было удивительное явление — нигде больше я не встречал такого массового разбоя — люди словно ополоумели — их не пугали ни жестокие казни, ни пытки — возможно, у них просто не было выбора — многим нечем было питаться, и они уходили в банды.

Был еще такой человек, звали его Смутьян. Он ходил по деревням и собирал разорившихся, обедневших в конец крестьян которым терять было уже нечего, в толпы, и они нападали на господские дома, устраивали поджоги и расправлялись самым жестоким образом. За Смутьяном отправили карательный отряд, и вскоре он был схвачен и предан казни на главной площади.

Мы присутствовали на этой казни, я еще нкгода не видел ничего такого, и скажу, кикогда бы мне и не видеть, а пошел, потому что был молод и глуп — любопытства ради, вместе с товарищами.

Удалось захватить других зачинщиков крестьянских выступлений и сдать их королевской власти, мы, почти навели порядок в этой истерзанной распрями стране. Наши похождения в Фергении подошли к концу. Настала пора возвращаться.

Королева Ялтоса была сама не своя от горя, и признаюсь, у меня дрогнуло сердце, когда я понял, на какую жертву она пошла ради мира.