Джоэл Розенберг - Серебряная корона

Он повернулся, по веревочной лестнице спустился во двор и прошел туда, где на земле распластался дракон. Глаза дракона были мутными, но в них по-прежнему тлел огонь.

«Что происходит, Карл?» – Мысленный голос Эллегона был еще слаб, но становился тверже день ото дня, креп вместе с его прибывающими силами. Сегодня дракон впервые смог поднять голову.

«Будь я проклят, если знаю. – Карл потянулся и почесал жесткие чешуйки под драконьей челюстью. – У них какие-то передвижения, но ничего серьезного». Просто неспешная перемена позиций, чтобы заставить защитников поволноваться; на то, что холты готовят атаку, это не походило вовсе.

Бессмыслица. Вернувшись последний раз из разведки, Тэннети доложила, что холты ничего не делают – только удерживают позиции. Ни лестниц, ни осадных машин, ни хотя бы крепей, чтобы подрываться под стены – ничего. Четыре тысячи триста двадцать холтов сидят на границе досягаемости ружейных выстрелов и чего-то ждут.

«Теперь я знаю, что чувствует свечка на именинном торте. Но даже если и так, если сюда направляется Армин – к чему ждать?»

Почему холтский главнокомандующий позволяет линейным войскам простаивать здесь, когда они могут быть с куда большим толком использованы на севере – сровняв перед тем Фурнаэльский замок с землей?

Чего они дожидаются?

«Не знаю. А Тэннети ничего не говорила?»

«Кстати, о Тэннети. Где она?»

«На северном… бастионе. Я позвал ее. Она идет».

«Тише… Береги силы. Поспи, если можешь».

«Молодым драконам не нужно много спать».

«Не очень-то ты сейчас похож на молодого».

«Твоя правда».

Огромные – с тарелку – глаза закрылись.

На стене появилась гибкая фигурка Тэннети. Она сбежала вниз.

– Звал? – Ее указательный палец будто по собственной воле нырнул под глазную повязку.

– Думал, звать или нет. Эллегон решил за меня. – Карл поманил ее к колодцу в центре двора. Покрутил воротом, вытянул бадью и зачерпнул ковш сначала для Тэннети, потом для себя.

Вода была изумительно холодна; закинув назад голову, Карл лил ее себе в рот, радуясь тому, как прохладная струя стекает по бороде ему на грудь.

Сейчас его радовали самые простые вещи: чувства стали остры, каждое ощущение одаривало чем-то своим, даже эта вот колодезная вода со слегка металлическим привкусом. Карл чуть кивнул самому себе. Легко прощать, когда все вот-вот кончится.

– Эй, там, шевелись! – раздался сверху веселый бас. Авенир снимал с укреплений стрелков, заменяя их ночными дозорами.

Карл кивнул, соглашаясь. Вряд ли холты ночью что-нибудь устроят, но рисковать не имеет смысла.

Он повернулся к Тэннети.

– Как думаешь, будут у нас ночью гости?

Она покачала головой:

– Нет. И это мне непонятно. Я не видела никаких свидетельств, что они строят хоть что-нибудь: ни машин, ни осадных башен – ну хотя бы лестницы.

Карл кивнул:

– Я тоже. Похоже, мы все ждем кого-то – или чего-то. Но я не понимаю – почему.

– Армина, конечно… Я могу понять, что он желает присутствовать при конце. – Она вертела свой амулет. – Но почему холты хотят дождаться его?

– Не знаю.

Тэннети склонила голову набок.

– Хочешь, я это выясню, Карл?

– Как насчет мы выясним?

Она замотала головой.

– Ты не сможешь красться как следует. Может, Пейлл и я?

– У меня идея получше: пошли к Энди. – Он нырнул в ближайшие двери донжона и направился в покои, которые занимал вместе с Энди-Энди.

Она сидела в кресле перед большим столом; масляная лампа бросала мерцающий свет на страницы толстенной книги в кожаном переплете. Не торопясь, Андреа читала слова, которых Карл даже не видел.

Он знал, что лучше не тревожить жену, когда она занимается, поэтому ждал, пока она не подняла голову, и лишь потом кашлянул.

– Карл! – Она улыбнулась ему, извернулась в кресле и по-кошачьи потянулась всем телом. – Они все еще вне досягаемости?

– Угу. Самая забавная осада, какую я только видел. Как у тебя с заклинанием невидимости?

– Хорошо. – Она помолчала. – Что – собираешься на ночную прогулку?

– Не только я, но и Тэннети, если ты сможешь это устроить.

Тэннети приподняла бровь.

– Не дергайся, сердце мое.

Напряжение между ними в эти дни исчезло. Мелкая причина была та, что ему нужен был кто-то под рукой; со смертью Чака, переводом Пейлла в командиры лучников и уходом Уолтера и Ахиры Тэннети осталась, пожалуй, единственной из самого первого его отряда – и единственной, с кем он привык работать.

Главная же причина, разумеется, была проще.

Мне не суждено пережить эту осаду, считал Карл. Не имеет смысла уносить злобные чувства с собой в могилу, тем более когда предмет твоего гнева – друг. В Энкиаре Тэннети сильно подорвала его доверие, да – но она была другом.

А когда и прощать друзей, как не на смертном одре?

– Когда вы хотите выйти? – спросила Энди.

Карл протянул руку и большим пальцем пощекотал ее под подбородком.

– Около полуночи. А прежде мы займемся друг другом.

– Хорошо. – Андреа улыбнулась ему. – Значит, прошлой ночью я не совсем тебя уморила?

– Разумеется, нет.

Убеждение, что конец близок, привнесло в их любовные отношения яростную страстность, и Карл не собирался обделять себя. Слишком близко подобралась к нему смерть.

Возможно, если Уолтер и Фурнаэль преуспели в Бимстрене, помощь все-таки придет. Черт, если им действительно удалось добраться до Бимстрена, если невозможное все-таки случилось и: а) они смогли посадить Фурнаэля на трон; б) Фурнаэль приказал Гвардии выехать немедленно; в) Гвардия подчинилась и г) у них достанет сил прорвать осаду, – то помощь придет где-то на той неделе.

Но вряд ли на это стоит рассчитывать.

И потом, если это и может что-то изменить, то лишь одно. Если холты не строят онагров и катапульт – возможно, они ждут подхода уже построенных.

Да, возможно, дело именно в этом. Но в любом случае у Карла и остальных защитников в запасе вовсе не вечность. Холты либо знают, либо догадываются, что дракон поправляется. И они сами, и пришедшие с ними работорговцы не имеют ни малейшего желания тянуть со штурмом до его выздоровления.

Карл покачал головой. Черт, они могли бы взять крепость с помощью одних только штурмовых лестниц – не будь у них более изящного и менее дорогостоящего способа.

Но может быть – чего не бывает? – холты все же дотянут до времени, когда Эллегон сможет если не биться, то хотя бы летать.

А тогда, подумал он, мы сможем отравить вас отсюда. Тебя, Томена Фурнаэля, Эрека и Ранэллу. Я отдам приказ и лично прослежу за исполнением.

А потом, продолжал он размышлять, вынимая Андреа из кресла и покачивая ее на руках, мы на прощание устроим Армину и прочим ублюдкам такое представление, что они до конца жизни будут просыпаться в холодном поту.