Джоэл Розенберг - Серебряная корона

– Держи дистанцию, – сказал он. – Не слишком близко: если выстрел попадет куда не надо – взлетишь на воздух вместе с гранатами.

Тэннети улыбнулась.

– Ладно, ладно. Мы идем или нет?

Было время – давным-давно, – когда юный Карл Куллинан и помыслить не мог добровольно шагнуть в пасть льва.

То время давно миновало. Он переводил взгляд с лица на лицо, пытаясь найти единственно верные слова.

Он не нашел их – ни единого.

– За мной, – сказал он.

На четвереньках они крались во тьме сквозь высокую – по пояс – траву. У Пейлла и Тэннети, кроме гранат, были еще и арбалеты. Если им хоть чуть-чуть повезет, через первую линию холтских постов незаметно просочатся все девятеро.

Удача отвернулась от них. Они были в добрых пятидесяти ярдах от внешней границы чистой земли, где стоял холтский лагерь, когда прозвучал резкий оклик; ударил выстрел, над головами свистнула пуля.

Пейлл вскочил и разрядил арбалет. Болт вошел часовому в грудь; он жутко вскрикнул. Поднялся и Хервеан; в руке его тлела граната.

Но холтские часовые реагировали быстро; Пейлл и Хервеан были сражены наповал, граната Хервеана взорвалась у него в руке, чудом не подорвав тех гранат, что остались у него и Пейлла.

Уже вскочив, на бегу, Карл провел фитилем по пряжке мечевого пояса и швырнул шипящую гранату в сторону холтов.

Он упала меж трех часовых и взорвалась – и остатки тел улетели в ночь.

Взрыв справа сбил его с ног. Вскочив, он выхватил вторую гранату, поджег ее и метнул, а потом еще одну…

На него бежали три холтских мечника. Карл выхватил меч и отбил наскок первого, пропустил атакующего мимо себя и поразил в горло второго.

Третий улыбнулся и кинулся к Карлу.

Но улыбка погасла, и он рухнул с простреленной навылет шеей. Тэннети с хохотом швырнула шипящую гранату в самую гущу холтов. Карл тоже выхватил свою из-за пазухи и метнул ее в сигнальный костер, не потрудившись даже зажечь. Она взорвалась мгновенно, превратив костер в дождь из головешек и искр.

Карл не видел, что происходило с остальными: все, кроме Тэннети и Авенира, оказались от него далеко.

– Сюда! – крикнул он, и троица двинулась сквозь лагерь. Авенир косил топором, как косой, Карл и Тэннети одной рукой поджигали и бросали гранаты, в другой руке, как змеи, у них извивались и убивали мечи.

Держа меч параллельно земле, Карл поразил холта в грудь, стряхнул тело с влажного клинка, повернулся и ударил другого, подбиравшегося к Тэннети.

Меньше чем в ста ярдах от них, в ограде внутреннего лагеря, меж складом пороха и пушкой стоял холтский маг.

С пальцев его сорвалась молния и с треском умчалась в ночь.

Энди… Нет! Он начал пробиваться к магу, но тяжкий удар поразил его в правый бок, бросив на колени за миг до того, как он услыхал выстрел. Он попытался встать – но тяжелый сапог ударил его в грудь, лишил дыхания и сшиб обратно.

Не размышляя, Карл развернул меч и ударил острием вверх, в пах противнику, а потом резко рванул клинок на себя, перекатился и вскочил на ноги. Другой холт целился в Тэннети; Карл ногой вышиб у него ружье, а потом схватил его за волосы – и тело холта дважды дернулось, приняв в себя пули, назначенные Карлу.

Прежде чем выпустить, Карл перерезал ему горло, а потом вспомнил, что давно не бросал гранат, и поджег сразу две.

Будто ответом взрывам ударил гром.

Теперь я уберу ма…

Но где же маг холтов? Там, где он за миг до того стоял, ничего не было – лишь небольшой кратер.

Пальцы Тэннети впились в его руку. Мгновенье крики и выстрелы обтекали их, как река обтекает скалу.

– Я убрала мага, – прокричала Тэннети. – Не возражаешь?

Времени благодарить ее не было.

– Я к пушке. Прикрой.

Он отшвырнул меч и рванулся к пушке, на бегу доставая из сумки клинья – а за его спиной Тэннети сшибла двоих врагов.

Тяжкий вес обрушился ему на спину; Карл ударил назад локтем, потом, с замаха, молотком и почувствовал как, словно яйцо, треснул череп врага.

Чтобы заклинить пушку, понадобилось лишь несколько мгновений, но когда Карл, бросив молоток, нагнулся за мечом, резкий удар в спину поверг его на землю. Он полез за пазуху за гранатой – но они укатились во тьму, а разлившаяся по боку и спине слабость мешала двигаться.

Где-то позади грохнул еще один взрыв – но что проку? Склад впереди, а не сзади. Карл пополз к нему – и в этот миг в грохоте грома полил дождь.

Что-то темное врезалось в него сбоку. Слепо пошарив во тьме, он нащупал повязку.

– Тэннети!

Она слабо улыбнулась ему, губы ее шевелились, но ни звука не слетело с окрашенных кровью губ; глаз ее закрылся.

Простите меня Тэннети, Рафф, Фиалт, Эрек, Авенир, Чак – все вы…

Но дождь? Сейчас не время дождей…

Энди. Это прощальный привет от Энди, так она дает ему знать, что выжила. Холтский маг не стал бы устраивать ливень, даже если б и смог: при дожде нельзя перезаряжать ружья, порох может намокнуть. А холты отбивали нападение – перезаряжать ружья им было необходимо. Значит, они не могут…

Не могут, вот как? Настоящий порох, намокнув, становится бесполезным.

Но порох работорговцев должен оставаться в сухости – иначе он превратится в перегретый пар.

Порох должен намокнуть. Дрожащие пальцы Карла шарили в тунике Тэннети, пока не нашли гранату. Он потер фитиль о большой палец и бросил гранату под стену склада.

Порох намокнет. Взрыв разнес стену хижины; бочки внутри раскатились. Он прижал к себе Тэннети, услышал треск дерева…

… и самый сильный из всех взрыв, что обратил мир в ослепительные искры боли, а после – во тьму.

Долго, очень долго не было ничего. И не было никого.

А потом возникла искра, и с искрой – мысль: «Так вот что такое смерть».

– Не думаю, что ты располагаешь всеми необходимыми данными, чтобы об этом судить, Карл Куллинан, – проговорил невесомый тенор из его прошлого. – Хотя, если ты когда-нибудь выяснишь это наверняка – буду весьма благодарен за сведенья. Если ты, конечно, сможешь мне их сообщить. Сей предмет очень меня интересует… с давних времен. – Дейтон тихо засмеялся.

Без вопросов: голос принадлежал Дейтону. Доктору Артуру Симеону Дейтону, профессору социологии, читавшему курс лекций (но не практических занятий) по этике. Мастеру игры. Магу.

Ублюдку, который послал нас…

– Мое происхождение сейчас не обсуждается. И я не собираюсь во второй раз признавать свою вину. Позволь напомнить, в тот раз к моему горлу приставили нож. – И снова тонкий смешок заполнил собой вселенную. – Хотя я с удовольствием признал бы это, попроси вы меня вежливо… как вы, вероятно, уже поняли.