Eldar Morgot - Тень на Солнце

"…сегодня сожгу все письма, все мои слова тебе обратятся в прах. Золой станут мои чувства, превратятся в пыль мои мысли и желания".

Ламира прикусила губу, и некоторое время прислушивалась к стонущему за ставнями ветру. В этом году винный месяц такой холодный. Говорят, если месяц винного урожая выдастся прохладным, то и зима будет лютой и снежной…

" Происшедшее не дает мне уснуть сейчас. После ужина, когда ты, как обычно, проверял безопасность опочивальни и снова прикоснулся ко мне, словно невзначай, и твой взгляд, твой неистовый взгляд, полный… Не знаю, что случилось в тот миг. Помню лишь твои губы, тепло твоего тела и нежные руки. Миг счастья. Так долго я ждала его, долгими ночами мечтая, словно глупая девчонка. Я не была тогда королевой, не была суровой властительницей Мзума, во всем мире существовали лишь я и ты, и больше ничего, ничего… Я задыхалась от счастья, от неистового желания, от сладостной и тягучей неги, что сладостными волшебными птицами летала по моему телу. А потом оттолкнула тебя. Неимоверным усилием. Кружилась голова. Оттолкнула. Твои глаза, такие прекрасные, полные обиды и непонимания. Еще немного, и я бы сдалась. Но нет, нет! Я не могу, милый мой паж, не могу открыться тебе до конца. Я люблю тебя…"

Повелительница Мзума прикрыла глаза, подняла голову. Несколько мгновений что-то беззвучно шептала. Умолкла. И тут же уронила голову на руки, затряслась от рыданий. Ночной ветер сначала озадаченно притих, а затем подхватил этот плач. Скрипели ставни. В камине чудовище кочерги поглотило свои жертвы. Ламира плакала.

Она бежала через лес, спотыкаясь и больно падая. Поднималась, размазывая слезы и кровь. Останавливаться было нельзя. Погоня шумела сзади, кричали люди и ржали лошади. Девушка присела на колено, обернулась, хватая воздух широко раскрытым ртом. Лучи солнца, прорываясь сквозь ветки, осветили бледное лицо с большими глазами цвета морской волны. Из дупла выглянула белка и тут же спряталась, не желая даже смотреть на дела двуногих, непонятные и страшные. Рядом, в буреломе, затаившаяся лисица смотрела на беглянку настороженным взглядом. Здесь же находился лис, а за ними, в уютной норке, прижавшись друг к дружке, спали лисята из весеннего выводка. Оба родителя напряженно решали, стоит ли спешно уводить лисят в запасную нору, или странная двуногая уйдет. Шум множества людей, их мерзкий дух, вперемешку с запахом взмыленных лошадей, заставили чету лисиц броситься к потомству. Правда, лисята уже почти взрослые, но все равно, их нужно увести подальше от двуногих.

Девушка снова споткнулась, и со слабым криком растянулась на траве. Со страхом повернулась, перевернулась на бок. С трудом поднялась, чувствуя, как в правой ноге пульсирует боль. Вперед, вперед, нельзя останавливаться. Что это? Опушка? Нет, не похоже.

Она стояла над пропастью, едва успев схватиться за ветку. Далеко внизу, под ногами, несла свои воды широкая мутная река. Серели валуны, впившись в песчаную полосу, а на противоположном берегу темнели заросли камыша. Девушка в отчаянии прикусила губу. Тупик. Может, есть какая-нибудь тропинка, ведущая вниз? Нет, сплошной обрывистый склон, падающий вниз, прямо к камням и песку.

— Вот она! Попалась!

Девушка стерла слезу с щеки, смешав ее с кровью из царапины. Медленно повернулась спиной к пропасти. Прислушалась к еле слышному шуму воды. Холодный ветер налетел внезапно, да так сильно, что она покачнулась, еще крепче вцепившись в ветку. Голоса и звон оружия приближались. Что это будет? Стрела? Копье в живот? А может, ее все-таки захватят в плен? Нет, она свидетельница…

Три вооруженных в масках появились из-за деревьев. Один махнул рукой, свистнул.

— Не дайте ей уйти!

Они говорят на мзумском языке, подумала девушка почти равнодушно. Усталость и боль в ноге, казалось, лишили ее не только последних сил, но и эмоций. Хотя нет, остался страх, давший о себе знать ледяной тяжестью в животе и дрожью в ногах. Впереди смерть. И сзади смерть. Может, прыгнуть? Нет, не хватит духу, не получится… Или попытаться? Дрожа и всхлипывая, девушка сделала шаг к обрыву, не отпуская спасительной ветки.

— Не дури, девка, — проговорил ближайший в маске, поднимая меч и делая им полукруг в воздухе. — Убьешься ведь. Давай лучше руку, мы не сделаем тебе худо, слово рыцаря.

Он лгал. Приказ был четок и не подлежал обсуждению. Девушка должна умереть. Им запретили даже поразвлечься с ней перед тем, как проткнуть мечом. "Рыцарь" сплюнул, осторожно подкрадываясь ближе. Ну, а если сиганет вниз? Ну и ляд с ней тогда, меньше забот будет. Или нет, лучше подождать арбалетчиков. Болт в глаз, и можно идти пить пиво.

Девушка неожиданно вскрикнула, взмахнула руками. Преследователи не успели сказать и слова, как беглянка широко раскрыла глаза и камнем упала вниз, прямо на валуны. Главарь грязно выругался. Осторожно приблизился к пропасти, взглянул вниз, воткнув меч в землю и держась за него. Два других бандита также подошли и уставились вниз.

— Готова шалава.

— И мы ни при чем, клянусь Кудианом!

Главарь долго смотрел вниз. Прищурился, заметив, как рядом с головой девушки растет темное пятно. Кровь. Отлично. Он резко отошел от обрыва, выдернул меч.

— Уходим. Кена, беги, разворачивай остальных.

— Тело оставим?

— Нет времени. Мы рядом с Гордой, а не в лесу у Даугрема. Если появится какой-нибудь разъезд, нам придется худо. Пошли.

Девушка открыла глаза, пошевелилась, но тут же замерла, услышав странный голос, раздавшийся у нее прямо в голове.

— Не двигайся. Хочешь что- то сказать, говори, но только не двигайся. Они смотрят.

— Кто?

— Те, кто преследовал тебя.

Беглянка задрожала, заметив красную лужу возле себя.

— Успокойся, это иллюзия.

— Кто ты? Где ты? Это ты заставила меня прыгнуть, а потом мягко приземлила на землю?

— Слишком много вопросов, милая моя. Хотя, казалось бы, вопросы должна задавать я. Тихо!

— Что?

— Ушли. Лежи и не двигайся.

Когда через некоторое время неведомая спасительница разрешила девушке сесть и взглянуть на нее, боль в ноге, усталость и потрясение при виде той, кто стоял перед ней, все это повергло беглянку в такой шок, что она потеряла сознание. Говорившая с ней вздохнула, еще раз осмотрела обрыв, и уселась на ближайший валун, поджав длинные ноги.

— Да едрит твою налево душу проститутку мать!! — ревел тевад Мурман, подпрыгивая от злости. — Кривоногие болваны, чурбаны неотесанные, мундозвонники траханые! Ну, кто, кто так копье держит, а?! Аристофан, не, ну ты видишь? Стой!! Ногу, ногу держи, едрит твою направо! Ох, клянусь панталонами бабушки, что вылупился, как баран на овцу?! Я те щас копье в задницу вставлю, из тебя выйдет отличный базарный петушок! О, порок, о нравы… Аристофан, налей мне пива. А то я сейчас с ума сойду, клянусь дубом…