Хаген Альварсон - Девятый Замок
- Название:Девятый Замок
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Хаген Альварсон - Девятый Замок краткое содержание
Девятый Замок - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Из чего они его варят? — спросил Дэор, — из своих подштанников?
— Не знаю, — весело ответил Эльри. — Но в голову бьёт славно! Ну, сдвинем чаши?
— Скёлль! — вздохнул Дэор, и черепа сомкнулись с гулким звуком…
— Ох, зарррраза! — крикнул Тидрек. — Клянусь бородами предков, они решили нас отравить!!!
Молодые дверги молчали, тяжело хватая воздух ртом, вытирая слёзы, ибо никогда досель не доводилось им пробовать столь крепких напитков. Когда отдышались, к ним обратился хозяин, лопоча и присвистывая на своём наречии. Дарин покачал головой:
— Что за язык! Не понятно ведь ничего!
— Похож на наше Изначальное, — заметил Борин.
— А я вот не учил, — фыркнул Дарин, — кому оно надо…
— Ну да, верно, зачем нужен язык предков, — усмехнулся Дэор. — Главное, чтобы золота в наследство оставили побольше…
— Я немного знаю Изначальное, — сказал Борин. — Наш дорогой хозяин благодарит нас за оказанную честь и рад, что тебе, Дарин, пришлось по нраву гостеприимство…
Старейшину прервал отчаянный смех путников. Смеялись до слёз. Даже Дарин.
А Борин спросил, стараясь подражать звучанием языку кирлингов:
— Зачем эти трое убили человека? Он ведь из вашего рода, не из рабов?
Старейшина пожал плечами, что-то спросил у троицы, потом ответил Борину:
— Скучно, однако. Вот хотели посмотреть чего будет, если его побить и в печку положить. Очень весело получилось, однако. Даже вашему человеку понравилось: наблевал от радости…
Борин не стал переводить тех слов. Смех от них стал бы смехом чёрного безумия, хохотом бездны страха и отчаяния. Ибо жестокими были северяне-верды, да и дверги любили драки, пытки и казни — но сжечь живьём соплеменника только затем, чтобы было весело… Это называлось брунавиг, огненное убийство, и за это платили кровью и серебром. И ещё — пеплом собственного сердца: ибо не у каждого хватит духу слушать вопли горящего заживо.
А старейшина бормотал дальше, Борин почти не слушал, и только когда толстяк умолк, почувствовал толмач, что на него смотрят, смотрят и ждут…
А затем он внезапно осознал смысл последних слов старейшины. И недоуменно заглянул ему в глаза. Хотел переспросить, ибо не верилось, но увидев выражение его лица, передумал.
Толстяк улыбался сладенькой, липкой улыбкой, от которой несло приторной сладостью трупа. В землянку вошли семь юных дев народа Цвергар. Насколько можно было судить, одежд на них не было. Борин побелел и начертал Руну Охраны. Затем тихо произнес:
— Это его дочери. Он хочет, чтобы мы оказали ему высокую честь, разделив с ними ложе и оставив им по ребёнку…
Дарин зажал рот рукой, чтобы никто не подумал, будто ему нравится это предложение. Тидрек, Эльри и Дэор переглянулись, после чего расхохотались, как безумные. К их хохоту присоединился Снорри, и упитанный старейшина, счастливый отец семи дочерей, также рассмеялся, видя радость дорогих гостей…
— Да, клянусь детородным членом Туннара, славный народ эти кирлинги! — приговаривал ювелир, хлопая себя по колену. — Придется нам попыхтеть этой ночью, дабы сохранить в их роду частицу нашей удачи…
— О храбрые витязи в свинячьих шкурах! — вторил ему Дэор, непривычно раскрасневшийся от смеха и хмельного. — О бесстрашные пожиратели плесени и священной блевотины! О, сколь прелестны девы вашего племени!
— Прекрати, Дэор! — умолял Эльри, катаясь по полу и держась за живот. — Меня сейчас порвёт на дюжину маленьких человечков!
Дарин сидел, спрятав лицо в ладони. Борин, как мог, пытался объяснить старейшине, что его дочери очень хороши собою, однако они не смогут родить детей ни от двергов, ни тем более от Дэора. Вождь нахмурился, и веселье мигом закончилось. Оружие покоилось в ножнах и за поясами, но тишина тревожно звенела, словно арфа. Кирлинги и пришельцы смотрели друг на друга, смотрели и ждали, когда же лопнет первая струна…
— Мы оскорбили их? — вполголоса спросил Асклинг. — Оскорбили отказом?
Борин кивнул.
— Спаси их, — прошептал Дарин дрожащим голосом, — спаси их… и нас. Если уж они своего сожгли из гостеприимства…
— Сын Фундина прав, — негромко поддержал Дэор, — нельзя лить кровь. Мы — гости, и нам нужна эта ночь. Спой, Борин-скальд! Отомкни словосокровищницу. Скажи свою лучшую вису. Самую лучшую! Ибо сдаётся мне, что не слышали истинных песен в этих краях…
Улыбнулся Борин-скальд. Сверкнули звёзды над Фьярхольмом, и старый Тор улыбнулся внуку из Палат Вечности. Лицо молодого сказителя сияло сокровищами древних королей, кладами, которыми в радость делиться, а в глазах его распускалась никогда не виденная им роза.
— Я скажу песнь, — произнес он торжественно, и струны тишины трепетали, подвластные его воле, — песнь о братоубийцах. О тех, кто кормит рыб глазами родичей. Слушайте же "Рассказ Короля-Ондатры о рыбной ловле в пятницу".
Я видел небо в стальных переливах,
И камни на илистом дне,
И стрелы уклеек, чья плоть тороплива,
Сверкали в прибрежной волне.
И ещё было Море, и пенные гривы
На гребнях ревущих волов,
И крест обомшелый в объятиях ивы,
Чьи корни дарили мне кров.
А в странах за Морем, где люди крылаты,
Жил брат мой, и был королём,
И глядя, как кружатся в небе фрегаты,
Я помнил и плакал о нём…
Так пел молодой сказитель, пел на западном Скельде, и кирлинги глядели на него глазами, полными недоумения. Слов они не понимали, и никогда не видели моря, но волны шумели в них, и кричали птицы, и Дэор смотрел с сочувствием на скальда, ибо и ему однажды пришлось петь для тех, чьи сердца оказались закрыты.
В недоброе утро узнал я от старца
О рыбе, чей жир — колдовство,
И клятвою крови я страшно поклялся
Отведать её естество.
А старец, подобный столетнему вязу,
Ударил в пергамент страниц:
Нажива для рыбы творится из глаза,
Из глаза Властителя Птиц!
Дрогнул голос Борина. Жалел он, что не поёт на языке кирлингов. Однако тут же отбросил сожаление. Где было понять этим лесным людям, что такое — Море, замшелые камни, стальные переливы неба… И где было им увидеть людей-птиц. Свободных, как птицы.
Борин и сам почти уже не видел. Много крови, много горя.
Он видел лишь лёгкие очертания крыльев, сотканных из света нездешних небес, видел и пел…
Я вышел на скалы, согнувшись, горбатый,
И крик мой потряс небеса:
То брат выкликал на заклание брата,
Чтоб вырвать у брата глаза.
И буря поднялась от хлопанья крыльев:
То брат мой явился на зов,
И жертвенной кровью мы скалы кропили,
И скрылись от взоров богов…
"Любопытно, — невпопад подумал Борин, перебирая струны арфы, — а верят ли эти кирлинги в богов? И если да — чем их боги отличаются от наших?"
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: