Ирина Ивахненко - Заря над Скаргиаром

Это было письмо Дервиалиса, и адресовалось оно королю Эстореи Аолану Валесиару . Король едва не выронил его из рук: он, как и многие его подданные, был крайне суеверен, и такое совпадение показалось ему зловещим предзнаменованием. Но, взяв себя в руки, он стал читать дальше.

Письмо гласило:

« Мой король!

Причина, побудившая меня написать вам, возможно, несколько высокопарна, но именно она отражает мою истинную цель: я хочу справедливости. Довожу до вашего сведения, что тот, кого вы считали всецело преданным делам вашего государства, чьим советам следовали без раздумий и кого сделали своей правой рукой, оказался предателем и едва ли не большим врагом Эстореи, чем правящая верхушка Аргелена, которая всегда вынашивала захватнические планы.

Самый опасный и коварный враг — не тот, кто открыто показывает свои враждебные намерения, а тот, кто, прикидываясь другом, за вашей спиной творит свои темные дела. Ваш первый советник Лио Фархан Аскер все это время нагло обманывал вас, потчуя вас лестью и уверениями в своей преданности. Вы позволили ему настолько завладеть вашим вниманием и самой вашей душой, что он счел себя безнаказанным и не стесняясь подсовывал вам на подпись пустые листики. Как вы, король, допустили подобное? Пусть ваша совесть будет вам судьей, я же только свидетель.

Доказательства, которые я прилагаю с этим письмом, неопровержимо свидетельствуют о том, что мои обвинения в адрес вашего первого министра справедливы. Как видите, этих листов не один и не два, а целая дюжина, и неизвестно сколько их ваш министр уже использовал во вред Эсторее.

(Разумеется, Дервиалис собирался послать королю не все листы с подписями, а столько, чтобы пачка выглядела достаточно внушительно; остальные же он рассчитывал использовать для своих личных нужд и с собой не захватил).

Что касается мнимой кончины вашего министра, то, хоть по городу и ходят достаточно упорные слухи и даже находятся очевидцы, видевшие труп Аскера, лично я верить в его смерть не склонен. Кто знает, на что способен этот коварный маг, в могуществе которого убедился весь Скаргиар после памятной победы под Глерином. Советую вам установить наблюдение за дворцом вашего министра, чтобы быть уверенным наверняка, что он не избегнет кары в случае его возможного воскрешения.

(Неизвестно, какими соображениями руководствовался Дервиалис, когда писал эти строки, но, видят боги, он попал в самую точку).

Прощайте, мой бывший король, и да простит вам Матена ваши прегрешения против тех, кто верой и правдой служил вам и кого оговорили завистники, которым вы доверяете больше, чем вашим верным слугам. Даже если ваша совесть прикажет вам восстановить меня в должности маршала эсторейской армии, — а то, что господин Сфалион на это место не годится, видно уже сейчас, — даже тогда я не приму вашего предложения и не вернусь ко двору, потому что я больше не желаю служить слабовольному королю, который не умеет отличить правды от лжи и не ценит истинной преданности.

Прощайте.

С уважением к вашему сану, который вы недостойны занимать -

Король в ужасе закрыл глаза руками. Он даже не стал смотреть на доказательства вины Аскера, представленные Дервиалисом, — он и так знал, что пустые листы с его собственными подписями лежат у него на коленях. Он сознавал справедливость упреков Дервиалиса в слабовольности и доверии ко всем подряд, и это расстроило его едва ли не больше, чем открывшееся предательство Аскера.

«Да, я — ничтожество, — думал он. — Я неспособен принять решение без посторонней помощи, да и вообще принятие любого решения пугает меня. Другие короли постоянно ведут войны, стремясь присоединить к своему королевству соседние земли; я же ненавижу войну и хотел бы прожить всю жизнь в тишине, мире и покое. Государственные заботы вызывают у меня головную боль, а интриги придворных — несварение желудка. Ну какой я король?»

Король хотел было пустить слезу, но обнаружил, что не захватил с собой носового платка, и передумал.

«Начинать жизнь заново поздновато, — подумал он, — но хоть теперь я должен сделать что-нибудь, чтобы не оставить это письмо без внимания — хотя бы в память о погибшем Дервиалисе».

Король принял решение, и ему стало легче.

— Фаринтар, — позвал он, — возьмите-ка с полсотни ваших стражников и отправляйтесь к Гадерану. Узнайте там, не объявился ли господин Аскер, и если окажется, что объявился, то арестуйте его немедленно.

Несмотря на всю свою выдержку, Фаринтар вытаращился на короля, думая, что тот сошел с ума: всей Эсторее было известно, что Аскер четвертый день как покинул этот мир.

— Ну что вы так смотрите на меня, Фаринтар? — досадливо поморщился король. — Видите вот это?

Он наугад выудил один из пустых листиков со своей подписью и подал его начальнику стражи.

— Если Аскер будет упираться и откажется следовать за вами, то покажете ему этот листок. Он поймет, в чем дело. И помните: он очень хитер и коварен, так что возьмите авринов побольше, чтобы уж наверняка его схватить. За его поимку отвечаете головой.

— Хорошо, я возьму сотню авринов, — склонил голову Фаринтар. — А что прикажете мне делать, мой король, в том случае, если ни господина Аскера, ни его тела в Гадеране не окажется?

— Ну так ищите его! — взвизгнул король. — И если не найдете его на этом свете, то я пошлю вас искать его на том! Вы меня поняли?

Фаринтар поклонился в знак согласия. Слова короля могли означать не что иное, как то, что он просто казнит начальника своей стражи и всех его подчиненных, если они не выполнят приказ.

Расставание всегда тягостно. Поняв, что решение Аскера уехать окончательно и что просить его остаться бесполезно, Дариола со вздохом сказала:

— Что ж, тогда я желаю вам счастливого пути, Аскер. Обещайте мне, что к началу вендлирен вы вернетесь в Паорелу.

— Обещаю, моя королева, — сказал Аскер, взглянув в ее умоляющие глаза. — Но и вы в свою очередь должны будете мне кое-что пообещать.

— Что же?

— Что место премьер-министра к моему возвращению будет свободно, — лукаво улыбнулся Аскер. — Видите, мне так немного от вас нужно…

Дариола не смогла не улыбнуться в ответ.

— Я оставлю это место за вами, Аскер, — сказала она. — Вот теперь я точно уверена, что вы вернетесь. И смотрите мне, не скучайте там в своих горах!

— Вот еще! — наморщил нос Аскер. — Меня больше беспокоит, как бы вы тут не заскучали, моя королева. Если будет совсем уж невыносимо, устройте войну… или церковную реформу… Церковная реформа, пожалуй, даже интереснее.

Дариола весело засмеялась. От ее грусти не осталось и следа. Она всегда гордилась тем, что умеет ждать, и какие-то полгода казались ей теперь не таким уж нескончаемым сроком, как десять минут назад. Она сделала знак Латриэлю следовать за собой, махнула на прощание Аскеру рукой и вышла из гостиной.