Ирина Ивахненко - Заря над Скаргиаром

— Я, пожалуй, тоже пойду… — пробормотала Терайн, вставая. — Эпопея с глеринской войной завершилась, и меня наверняка ждет король Лийр.

— Выше нос, Терайн! — ободряюще сказал Аскер. — Это приключение завершилось — ну так что же? Нас впереди ждут новые! Вот нагряну я весной на Бреганский турнир — тогда посмотрим, достаточно ли в Скаргиаре желающих поваляться на свежем песочке. Надеюсь, Терайн, что вы меня там встретите. Если вы и припозднитесь на день-два, то это ничего: в следующем году я не уеду оттуда после первого же дня соревнований.

— Ну-у, такое зрелище я не пропущу, — протянула Терайн. — Можете на меня рассчитывать. А после турнира мы с вами можем поехать в Агаджарайн: вы были там всего день, Аскер, и наверняка не рассмотрели даже королевский дворец, а города и вовсе не видели.

— Обязательно, Терайн, — кивнул Аскер. — А вы не хотите остаться еще на некоторое время в Паореле?

— А что мне здесь делать… без вас? — сказала Терайн, тотчас же смутилась своей излишней откровенности, но было уже поздно. — Ну, я пошла…

И, избегая смотреть в глаза Аскеру и особенно Моори, она подобрала с дивана свой двуручный меч и тоже вышла из гостиной. Через минуту из-за дверей раздался ее звонкий голос: она требовала принести свои вещи и оседлать берке.

— Вот и ушли, — сказал Моори, подсаживаясь поближе к Аскеру. — Лио, скажи мне честно: эти обещания по поводу начала вендлирен — на самом деле только для того, чтобы не расстраивать женщин?

— Мне бы твою проницательность… — вздохнул Аскер, откидываясь на спинку дивана. — Ты совершенно прав, Эрл. Не думаю, чтобы эта ложь сильно им повредила: они уже отубивались по мне, когда я лежал в бессознательном состоянии, и все уже перегорело. Через полгода они едва будут помнить, какого я был роста и были ли у меня рога. А вот что касается меня самого… Я тут подумал… Дело не только в Гарилафе и его угрозах, хотя жить, как ни странно, тоже хочется… Просто есть предел, за которым общество перестает воспринимать того, кто посмел его переступить. Я уже вплотную подошел к этому пределу.

— Лио, не бери в голову чепухи. Ты сделал для Эстореи больше, чем вся армия с ополчением впридачу. Ты можешь плевать на все. Стоит тебе появиться на улицах Паорелы, как толпы горожан кинутся к твоим ногам!

Аскер покосился на Моори.

— Сначала я и сам так думал, — сказал он, — правда, в отличие от тебя, меня такая перспектива не очень-то привлекала… Но из всей толпы, собравшейся перед храмом Нура, меня узнал один лишь Дервиалис, да и то столкнувшись со мной носом к носу.

— Разве ты не воспользовался своими способностями, чтобы скрыть свое присутствие в толпе, Лио? А я-то думал… Ну, тогда другое дело… Постой… А чего же тебе тогда бояться, если эти неблагодарные скоты о тебе попросту забыли?

— В том-то и дело, что не все забыли… — сказал Аскер, но договорить ему не дали. В гостиную ворвался дворецкий Фейриан, бешено вращая глазами и беззвучно открывая рот. С третьей попытки ему удалось произнести членораздельную фразу, и он выдавил:

— Господин… там… там… пришли начальник королевской стражи господин Фаринтар со своими стражниками и хотят арестовать вас по обвинению в государственной измене!

— Вот видишь, Эрл, — печально улыбнулся Аскер. — Что я говорил? Интересно, кто же оказал мне эту дружескую услугу?

— Наверняка Гарилаф! — воскликнул Моори. — Да, я вижу, дело и в самом деле серьезное… Я пойду узнаю, что именно они вменяют тебе в вину.

Моори спустился вниз, к парадному входу. Там и в самом деле находилось с полсотни всадников, а впереди на породистом рыжем берке восседал Фаринтар в полном вооружении.

— Что вам нужно, господа? — спросил Моори, напуская на себя вид оскорбленного достоинства.

Фаринтар взглянул на него с высоты своего берке и голосом глашатая сказал:

— Именем короля приказано арестовать господина Лио Фархан Аскера по обвинению в государственной измене. Приказано доставить господина Лио Фархан Аскера или его тело пред королевские очи для судебного разбирательства или же опознания.

— А что он, собственно, такого натворил? — спросил Моори, прищурившись и нарочно придав своим словам оттенок легкой небрежности в противовес напыщенному тону Фаринтара.

Фаринтар едва не поперхнулся от негодования: обвинение в государственной измене — слишком серьезная вещь, чтобы можно было этим так шутить. Тем более, он ни на минуту не забывал обещание короля отправить его искать Аскера на том свете.

— Вышеназванный господин Лио Фархан Аскер, — сказал он, не меняя своего высокопарного слога, — обвиняется в злоупотреблении королевским доверием и присвоении себе королевской власти. Обвиняемый обманом заставил короля подписать чистые листы, что дало ему возможность распоряжаться королевской волей по собственному произволу и без ведома короля.

— Ах, вот оно что… — пробормотал себе под нос Моори. — Ничего, в следующий раз будет смотреть, что он подписывает. А у вас есть вещественные основания для ареста, господин Фаринтар?

— Есть, — кивнул Фаринтар. — Вот, господин Моори, взгляните. И советую вам, если вы дорожите своим добрым именем, не чинить нам сопротивления, потому что такие улики — это все равно, что доказанная вина.

Фаринтар вынул из-за пазухи листок и подал его Моори. Тот повертел его в руках так и сяк, а потом сказал:

— Господин Фаринтар, а вы уверены, что это подпись короля, а не фальшивка?

— Да что вы, господин Моори! — воскликнул Фаринтар. — Сам король уверен в этом!

— И все же позвольте мне проверить подлинность подписи, — сказал Моори. — У Лио были бумаги с подписями короля: ну там, дарственные, патенты на должность и всякое такое… Я пойду сличу подписи, а потом можете забирать тело Лио. Сегодня ночью мы как раз собирались его хоронить, так что вы вовремя.

— Что ж, идите, господин Моори, — кивнул Фаринтар. — Я подожду.

Моори вернулся в гостиную, где его с нетерпением ожидал Аскер.

— Знаешь, Лио, что это за измена? — выпалил он с порога. — Они, похоже, обыскали тело Дервиалиса и обнаружили там вот это.

Моори протянул Аскеру чистый лист с королевской подписью.

— А, старый знакомый, — улыбнулся Аскер. — А что Фаринтар? Он ведет себя так, как будто не знает, что я умер.

— Ну, этого уж я не знаю, Лио, — развел руками Моори. — Думаю, что они наконец оценили тебя по достоинству. Но Фаринтар, чтобы не попасть впросак, оговорился, что в случае твоей смерти ему будет достаточно и твоего тела.

— Ишь, чего захотел! — хмыкнул Аскер. — Впрочем, что с него возьмешь: раб приказа… Ах, ну как обидно: я наделал столько этих бумажек и даже ни разу не воспользовался ими, а теперь меня обвиняют в государственной измене! Даже смыться не дали! Разве это справедливо, Эрл?