Ирина Ивахненко - Заря над Скаргиаром

— Неужели вы думаете, что я завидую этому городу? — покосился на них Аскер. — Подумаешь, великие дела! Да я себе еще сделаю!

И, подхлестнув берке, Аскер поскакал по дороге на восток. Опешившие охранники долго смотрели ему вслед, — очень долго, хотя его силуэт давно растворился в предутренней мгле и исчез, как мираж, — словно и не было.

Опираясь на суковатую палку, Кено вышел на мост через Юнграй, чтобы полюбоваться снежинками, которые мерно кружились в воздухе, падали в реку и уносились на запад, увлеченные ее быстрым потоком. С каждым годом Юнграй подтачивала скалы, поддерживавшие мост, не замерзая ни на день даже в самые лютые морозы, и Кено с тревогой следил за разрушительной работой реки, опасаясь, что когда-нибудь мост рухнет и он окажется отрезанным от ближайшей деревни, расположенной ниже по течению.

Солнце на миг выглянуло из-за туч, осветив горные вершины и позолотив поверхность своенравной реки. Разрыв туч тотчас же сомкнулся, но в этот краткий миг Кено показалось, что на ее южном берегу, на тропе между скалами, что-то блеснуло. Он повернул голову, чтобы внимательнее посмотреть, что там такое, — и замер с открытым ртом.

По тропе ехал всадник, гордо и небрежно восседая на великолепном вороном берке буистанских кровей. В первый момент лицо всадника показалось Кено одновременно и до боли знакомым, и совершенно чужим, но, взглянув еще раз, он вскрикнул:

— Лио! Ты ли это?!

— Я, учитель, — улыбнулся Аскер, соскакивая с берке и спеша навстречу Кено.

— Ты вернулся, Лио, — растроганно пробормотал старец, заключая Аскера в объятия. — Все адепты пятой ступени нашего славного культа уходят от мира, и я рад, что ты выбрал именно это место.

— Пойдемте в дом, учитель, — сказал Аскер, — и там я вам все объясню.

В хижине с тех пор, как Аскер покинул ее, почти ничего не изменилось. Но теперь в ней не было ни одного ученика.

— Учитель, а где подрастающее поколение? — спросил Аскер, удивленно оглядывая пустую комнату.

— Боги не балуют меня учениками, Лио, — сказал Кено, с кряхтением присаживаясь на лежанку. — Те двое, которых ты видел этой весной, добрались до второй ступени и с первыми холодами разъехались по домам, а новых не появлялось.

— Так вам ничего не известно из того, что произошло в миру в мое отсутствие?

— Да нет, кое-что известно, — хитро прищурился Кено. — Гости у меня таки были. Я, можно сказать, узнал обо всем из первых рук.

— Из чьих же?

— Братец мой младший проходил тут мимо, да и зашел на огонек.

— Иктер Сезирель? — спросил Аскер, выжидательно взглянув на Кено.

— Он самый. А у тебя, я вижу, глаз — алмаз.

— Да, на это не жалуюсь, — улыбнулся Аскер. — И как вам мои деяния , учитель?

— О-о, поставил ты Эсторею на уши. Я ни от одного своего ученика такой прыти не ожидал. Кроме, разве что, Рамаса Эргереба, который…

— Относительно Рамаса Эргереба у меня к вам будет особый разговор, учитель, — мрачно сказал Аскер. — Все события этого лета были завязаны вокруг войны Эстореи с Аргеленом, а Эргереб из кожи вон лез, чтобы эту войну раздуть и повернуть в свою пользу. И то, что Буистан напал на наши восточные земли, и история со Стиалором…

— С каким еще Стиалором?

— Древнее оружие корвельских королей, которое Эргереб у них украл. Это оружие долгое время считалось просто легендой, но он ей поверил — и не прогадал. Вам известна история падения Фан-Суор, учитель?

— Да.

— Тогда вам известно, каким образом Аргелен остался без армии. Были назначены переговоры, и король по моему совету настоял на том, чтобы их проводили в Гарете, где находился Стиалор. Мне удалось отыскать Огненную Смерть, снять с нее чертежи, а заодно прихватить с собой один симпатичный камушек… кстати, вот он… и потом, когда мы вернулись домой, построить свой аппарат. Эргереб же, оставшись без войска, на этом не угомонился и натравил на нас буистанцев. Для этого ему пришлось отправить на тот свет короля Игерсина и посадить на трон его сына, принца Рисгеира, но я не думаю, что угрызения совести долго его мучили. Завязалась война на востоке Эстореи, и мы уж думали, что мы с нашим новопостроенным аппаратом непобедимы. Но не тут-то было: Эргереб уведомил своего ставленника о том, что Огненная Смерть работает от солнца и, следовательно, ночью бессильна. И буистанцы гоняли нас по всему Сайролу, пока я не решился сам стать источником света для нашего оружия. Вы ведь помните, учитель, какая у меня яркая аура.

— Лио, неужели… До меня доходили какие-то слухи, но я никак не мог подумать, что это правда! Как ты мог обнародовать свое умение?!

— На поверку это оказалось не так уж и страшно… Можете думать, что я пожертвовал собой во имя победы, а можете думать, что мне просто захотелось сияющего ореола вокруг своей головы.

Кено воззрился на Аскера, все еще не веря своим ушам.

— Насколько мне известно, — сказал он, — за последние пятьсот лет ни один адепт Сиа пятой ступени не решался на подобное.

— Когда-то же надо начинать. А теперь мой рассказ подходит к концу. Битва под Глерином, куда загнал нас король Рисгеир, закончилась полным его поражением. Но Эргереб и с этим не смирился и привлек на свою сторону местные племена. Переправив их через Гуаранский пролив, он занял Пилор с помощью одного… предателя. Выбить аргеленцев из Пилора не было никакой возможности, и я встретился с Эргеребом лично, чтобы решить этот вопрос переговорным путем. К этому времени мы оба понимали, что нам двоим в Скаргиаре тесно, и мирные переговоры превратились в настоящий поединок. Ох, как не хочется об этом вспоминать… Я сломил его волю, заставив убраться из Пилора со всеми своими войсками, но и он нанес мне такой удар, что я провалялся в бессознательном состоянии трое с половиной суток. Обморок был таким глубоким, что все думали, будто я умер. Воскреснув, я понял, что мне не место в Паореле и что надо дать передышку себе и окружающим. Чудес было слишком много, и этого воскресения мне не простили бы… Но ничего, пройдет некоторое время, и я опять примусь за старое: очень уж понравилось мне это дело.

— Вот как? — покачал головой Кено, недоверчиво посмотрев на Аскера. — Не может этого быть. Все тебе подобные рано или поздно понимают, что мир не для них, и ищут уединения. После всего, что ты мне рассказал, это было бы наиболее логичным концом. Я начинаю думать, что ты немного… того… после всего, что с тобой произошло. Ничего, отдохнешь в тишине и спокойствии и увидишь все в совершенно другом свете.

— Отдохну?! — Аскер заломил руки и нервно забегал по комнатке. — Может, отсюда все и видится в совершенно ином свете, но там, где живут обычные нормальные аврины , никто и не помышляет о трансцедентном спокойствии! Все, чему меня учили, просто замечательно! Мир погряз в пороке, выгнил до самой середины, и нам, богоподобным, не пристало марать об него руки! Мы учим каждого, кто нас об этом попросит, если в нем есть хоть искра нужных нам способностей, и совершенно не заботимся о том, как он распорядится нашим даром! Еще бы, ведь мы выше мирской суеты! И нас не интересует, что какой-то из наших питомцев, быть может, поведет целые народы на бойню!