Елена Ларичева - Дикое сердце ветра

- Ты дикарская принцесса. Тебя похитили пираты, чтобы потребовать выкуп. А ты сбежала с корабля. А одета ты была так, потому что для тебя наш климат слишком холоден. Ведь у тебя на родине еще большая жара.

- Пираты? На ледоколе? - рассмеялась Танри сквозь слезы. - Но за принцессу спасибо.

С того дня Танри повадилась в дядюшкину библиотеку, где было собрано много книг про путешествия морские и воздушные, и просто пешие. Она все чаще рисовала то, что видела вокруг себя или то, о чем прочитала. Но иногда, если девочка не задумывалась над сюжетом, а рисовала то, что подсказывала ей фантазия и сны, на бумаге возникали лица людей, смутно казавшиеся знакомыми. Один такой портрет Танри повесила в своей комнате рядом с изображением ледокола.

Когда Вирия спросила, кто это, Танри пожала плечами и ответила: просто получилось. Но на самом деле этот человек внезапно стал появляться в ее снах с завидным постоянством.

- Где ты? Откликнись! - звал он ее.

А Танри просто смотрела на него, тщетно пыталась вспомнить имя. Даже днем девочка подолгу стояла перед портретом, вглядываясь в такие знакомые и в то же время чужие черты лица.

У незнакомца был высокий лоб, длинный прямой нос с узкими ноздрями, красивые внимательные глаза под густыми бровями, резко очерченный рот и подбородок с ямочкой посередине. И светлые прямые волосы, выбившиеся из-под высокой меховой шапки и доходящие до плеч.

Человек с портрета казался молодым, но в нем чувствовалась сила. Такой не обидит сам и не даст в обиду другим. С ним хорошо и надежно. И еще, вокруг незнакомца опять была зима. Длинная черная пушистая шуба оберегала его от холодного ветра.

- Что-то важное случилось с тобой именно зимой, - взглянув на рисунок, заметил как-то Джеральдо. - вспомнила бы ты что-нибудь более существенное, не просто образы, - он перевел взгляд с портрета на Танри. - А знаешь, он похож на тебя. Не внешне. Но что-то в вас чувствуется общее. Как его звали? - он указал на светловолосого.

- Бартеро, - вдруг прошептала Танри. - Бартеро! Он всегда ждал меня…

Она замерла, пораженная этим открытием. Книга памяти распахнулась перед ней на случайной странице и вновь захлопнулась. Дядя терпеливо выжидал, боясь сбить Танри с мысли. Но та вновь погрустнела.

- Его звали Бартеро. Он был моряком на корабле, - она указала на ледокол. - И он учил меня рисовать. Все!

- Значит, ты какое-то время жила там, где очень холодно, там, где бывают долгие зимы. Пошли, - дядя позвал Танри за собой.

Он привел ее в библиотеку и достал атлас.

- Где это могло быть? - он провел рукой по области северного полюса. - Ледокол… - задумчиво пробормотал он. - Значит, не просто зима. Это могло быть на севере Герии. Но это так далеко от нас! И люди там желтокожие. А ты светленькая. Или, возможно, ты побывала на юге, на каком-нибудь из островов Сонного Архипелага, что находится возле ледяной земли Данироль. Здесь мог останавливаться твой ледокол.

- А если полететь туда? - спросила Танри. - Вдруг я вспомню остальное?

- Возможно, - вздохнул Джеральдо. - Но туда не летают дирижабли. А нанимать его ради поисков незнамо чего невероятно дорого. Я надеюсь, что ты сама вспомнишь.

- А если нет? - с неожиданной силой в голосе спросила Танри. - Если это все, на что я способна? Нет, дядя. Я не могу так больше жить. Я хочу вспомнить все! И я вспомню!

- И что ты предлагаешь? - заинтересовался Джеральдо, краем глаза заметив, как на пороге библиотеки замерла Вирия.

- Я знаю, что делать. Я поеду поступать в Воздушную Академию вместе с Арвисо. Я стану летчицей и облечу всю землю. И найду свою родину, какой бы она не оказалась!

- Девушки не становятся летчицами! - ахнула возмущенно Вирия.

- А я стану! - непоколебимо ответила Танри, и, прошествовав мимо приемной матери, вышла из библиотеки.

- Это все Арвисо. Это он заразил ее своими самолетами, - вздохнула женщина.

- Нет, Вирия, - покачал головой Джеральдо. - Просто ей тесен наш дом. Если она действительно выросла на море, в четырех стенах ее не удержишь.

- Но я не отпущу ее! - в отчаянье в голосе женщины проскользнули визгливые нотки. - Я не для того удочерила ее! Я всегда мечтала о дочери! Я устала лить слезы по сыну, который не вспоминает обо мне годами. Он уехал и ищет счастья где-то на Спире. Я только успокоилась, обрадовалась… А моя Танира улетает, словно лист с дерева по осени…

- Но так всегда бывает, Вирия, - Джеральдо положил руку ей на плечо. - Ты не удержишь ее. А если будешь упорствовать, вы поссоритесь. И тогда уж ты потеряешь ее навсегда, даже если заставишь неотлучно быть рядом. Смирись и отпусти. Если она поймет, что небо не для нее, она вернется.

- Но я… - всхлипнула женщина.

- Подожди. Она молода. Ей хочется свежих ветров и острых ощущений. Она сильная. Ей никто не причинит вреда, если она сама этого не позволит. А она не позволит. Вирия, мы живем в прогрессивное время. Девушка вполне может стать летчицей. Вспомни перелет Виржинии Лео через Ночной океан!

Вирия вздохнула.

- Хорошо. Пусть едет. Но мне будет очень больно.

Она понуро вышла из библиотеки. За ней последовал Джеральдо, абсолютно уверенный, что через месяц-другой девочка напрочь забудет о сегодняшних высказываниях. Как бы не так…

…252 год от прилета гатуров Год спустя. Спира…

Габриель Мидару в последние годы стал очень влиятельным человеком. Ясное дело, поверить в такое сложно, ибо внешность его была абсолютно не "героической", так любимой писателями и режиссерами. Роста он вышел среднего, фигуру имел самую заурядную. Лицо его - продолговатое, с широким скулами, чуть приплюснутым носом, и с желтоватой кожей - выдавало герийские корни.

Носил он короткую стрижку и не закрашивал седину, не смотря на моду последних лет. В свои тридцать пять Габриель выглядел на все пятьдесят, но ни сколько этого не стеснялся. Вы бы легко его выделили в толпе, ибо он слегка прихрамывал на левую ногу, носил очки в толстой оправе и с толстыми стеклами без диоптрий, клетчатый галстук и такую же клетчатую кепочку.

Но помимо весьма несимпатичной наружности, в этом человеке было нечто, что заставляло обращать на него внимание, прислушиваться к его словам, чем он и пользовался без зазрения совести.

Начнем с того, что у него была красавица жена - уже приобретающая известность актриса по имени Флорина, с фиалковыми глазами, крашеными пепельными волосами, тонкая, хрупкая.

А еще у Габриеля Мидару была собственная газета. И… собственная политическая партия. Правда, про его роль в ней знали немногие. Официальным лидером являлся Орландо Жисас. Но без одобрения Габриеля он не имел права молвить и слова. Сам же Мидару, дабы не подставлять себя под возможные удары недоброжелателей, во всех документах числился только редактором речей. Тем не менее, финансовые потоки неукоснительно проходили через его людей.