Юлия Федотова - Тьма. Испытание Злом

— Вставай!!! Сражайся!!! — Фруте красиво, зависнув на миг в воздухе, соскочил с алтаря, и не молния уже, а меч сверкнул в его руках…

— Отстань, — утомленно сказал Йорген и закрыл глаза. — Я не стану с тобой сражаться… — И, обернувшись к спутникам: — Простите…

— Ну что ж! — Жестокое лицо воплощения озарилось торжеством. — Ты сделал свой выбор, брат! Не захотел погибнуть с честью — умри с позором! Да пребудет с нами вечно Тьма.

За спиной отчаянно, не по-человечески взвыла ведьма.

Это был прекрасный меч из арсенала ландлагенара Рюдигера, любовно выкованный мастерами северного Вальдбунда. О том, чтобы брат содержал его в должном порядке, Йорген заботился лично. Сверкающее лезвие легко и глубоко проникло в плоть. «Почти не больно!» — мелькнула мысль. Красная струйка скатилась из угла рта по подбородку. Йорген улыбнулся счастливо — больше ему не надо было ничего решать. Он вышел из игры .

И что было дальше, видеть уже не мог.

Как богентрегер Фруте фон Раух, воплощение Тьмы, вдруг рухнул словно подкошенный, и выражение дикого торжества на его лице сменилось удивлением, а потом ужасом. Как жуткий черный вихрь ворвался, завывая, в пещеру, а трещина в камне озарилась дурным синим сиянием и стала со свистом втягивать в себя его черноту, пока не поглотила всю, без остатка. Как сомкнулась она потом, и на монолитной передней поверхности алтаря, вспыхнув на миг кровавым, проступили выжженные письмена. Как зашевелились спутники, с трудом отдирая свои измученные тела от стены. Как забился, зашелся отчаянным плачем мальчик Фруте. «Она обманула меня! Обманула! — выкрикивал он сквозь слезы. — НЕНАВИЖУ!!!»

Но ничего этого Йорген фон Раух не видел. Потому что умер — так ему показалось. И не ему одному.

— Лежи смирно, что ты возишься?

— Мне больно.

— Где тебе больно?

— В шее. Затекла.

— А, ну это не страшно… Господин Элленгааль, там, в моем мешке, кофта… Вот так. Лучше?

— Лучше. А почему я живой?

— Это Кальпурций. Он ткнул в тебя жезлом.

— И я ожил?

— Ты не успел умереть.

— Но в жезле не было силы, он не светился.

— Было немного. Он напитался, когда ты убивал кларов. Он счел их за людей.

— Ох. Это ужасно.

— Не думай о них… Знаешь, мы с Кальпурцием решили пожениться.

— Да ты что! Наконец-то раскачались!.. В смысле какая радость! Когда?

— Домой вернемся и поженимся. Сразу.

— А он где?

— Дом?

— Кальпурций.

— Я здесь.

— А почему я тебя не вижу?

— Потому что у тебя глаза закрыты.

— А! Ну, я попозже открою.

— Хорошо. Спи.

— Только ты не уходи, ладно?

— Да куда же я уйду? Спи.

… — Рыбу будешь? Мы обедать собираемся.

— Буду. А что с моим Фруте? Вы его… Он умер?

— Нужен он кому — убивать его! В передней пещере сидит, плачет. Не беспокойся, Легивар его стережет на всякий случай.

— Чтобы снова не напал?

— Чтобы не сбежал по глупости. Он не нападет, он больше не одержим. Тьма покинула его тело.

— Слава Девам Небесным! Совсем?

— Йорген, мальчик, я должен тебе это сказать. Твой брат больше не одержим Тьмой, лишен ее силы. Но все, что он сказал тебе вчера… Детские воспоминания, обвинения… Это все было по-настоящему. Он думал так задолго до своего решения стать вместилищем зла. И в Тьму он шел осознанно, движимый ненавистью. Ничего не изменилось, понимаешь?

— Понимаю. Мы так виноваты перед ним, вся наша семья…

— Йорген, друг мой!!! Опомнись! Надо же такое сказать! Если вы и виноваты, так только в том, что в свое время не пороли его как следует розгами! Может, был бы умнее, негодяем не вырос!

— Вот и я о том… Скорее бы его родителям сдать… Он сильно плачет?..

— Переживет!

… — Семиаренс, не могу больше, скажи честно, я все загубил, да? Теперь Тьма будет всегда?

— О господи, мальчик! Нет больше Тьмы. Она ушла.

— Не может быть!!! С чего вдруг?! Я же не смог убить ее воплощение!

— Не смог. Только это нас и спасло. Взгляни на алтарь. Видишь?

— Вижу. Закорючки проступили. Их не было раньше, да?

— Это надпись на языке древних сарамеян. «Недостоин жизни тот мир, где брат идет на брата». В этом суть испытания. Мы этого не понимали раньше… Считали, воплощение должно быть уничтожено — а Тьма только этого и ждала. Если бы ты ударил — конец.

— Девы Небесные, как же все запутано… Скажи, а почему именно мы? Я и Фруте? Мало разве других братьев на свете?

— Не знаю. Может, дело случая. А может, потому что в вас двоих — кровь трех народов… Или им показался забавным такой расклад: обратить светлого во Тьму, противопоставить ему темного от природы и посмотреть, что получится…

— Ну и не было бы ничего хорошего. Если бы Фруте стал убивать вас на моих глазах, я бы не выдержал и убил его… Интересно, почему он не поступил так? Не догадался, что ли? На его месте я… гм…

— Видишь ли, это была бы совсем другая морально-этическая проблема, видно, она ИХ не интересовала.

— Почему?

— Трудно судить. Смертным не всегда дано постичь замыслы высших сил.

— Знаешь, лучше бы они нас в свои дела не впутывали.

— Знаю. Но они нас не спрашивают.

… — А что мы здесь сидим? Я домой хочу.

— Ждем, когда тебе станет лучше.

— О! Мне прекрасно! Идемте отсюда!

— Ты уверен, что выдержишь дальнюю дорогу?

— Ого! Еще как выдержу! Конем поскачу!

— Фельзендальским?

Он не раз и не два представлял себе этот счастливый момент — конец Тьмы. Как оно будет? Всякий раз воображение рисовало одну картину: желтое солнце в безоблачно-синем небе. Действительность оказалась иной. Еще не завершив подъем, они услышали шум — мерный, бархатный. Голубое небо увидели — маленькое круглое окно, точно над конусом роковой скалы. А дальше, насколько хватало глаз, от горизонта до горизонта небо было затянуто сизыми тучами. Они клубились, гонимые порывами ожившего ветра, громоздились друг на друга, от столкновения их рождались зигзаги молний. И повсюду, от Северных пустошей до южных морей, гор Альтгренца до неведомых восточных далей, шел дождь. Он лил и лил, не утихая, словно сами небеса спешили смыть с лика земли ту мерзость, что накопилась под ними за десять лет Испытания. А в единственный голубой просвет били косо яркие солнечные лучи, образуя огромный купол, и целых семь радуг выгнулось над скалами Хагашшая. «Радуга — это лестница в небо, по ней праведные души, оставив земную жизнь, поднимаются в чертоги дивного Регендала», — учили хейлиги.

«А что, — подумал Йорген с одобрением, — Девам Небесным в здравомыслии не откажешь: сразу столько лестниц скинули, чтобы не вышло давки. Представляю, сколько бесприютных душ скопилось в этих краях за десять лет!»

— Там на дне, в котловине, должно быть, целое озеро разлилось! — покачала головой ведьма, опасливо поглядывая вниз, на крутую лестницу, скользкую от воды. — Не представляю, как мы через него переберемся?