Андрей Некин - Кукловод

— Простите за глупость, Госпожа Принцесса, — шепнула она. Меж тем тот, о ком они говорили, лег на солому возле труб и мирно уснул. В Гибурге быстро темнело из-за близости к четвертому полюсу.

И над улицами степенно и горделиво поднималась первая луна. Эльфийки неподвижно стояли до третьей фазы, боясь то ли узника и его соседей, толи шуршащих в стенах крыс и многочисленных многоножек, пока сон не сломил и их. Вторая луна взошла чуть позже. Ее появление в это время года — большая редкость. По легенде, сам Безымянный ударил в ярости клинком по земле, проиграв в кости Мастеру-Игроку своего любимого коня. Три раза по морям прошли огненные волны. Сгорели леса, реки, дворцы и замки. Мало кто остался в живых. А огромнейшая гора взлетела вверх и кружит теперь по небосводу, украшая печальную северную ночь. Свет у нее зловеще красноватый. Такой свет предрекает большие несчастья всякому, кто задумает выйти из дома в подобную ночь. И это не миф и не легенда. Свечение второй луны жжет непокрытую кожу сильнее открытого пламени. На утро он не оставит от несчастного путника и горсти костей. Эль снился Великий Лес. Всем эльфам он снится. Снится, потому что вне сна его уже не существует. Нет, деревья стоят на том же месте, и реки текут также быстро, как прежде. Цветут цветы, пахнут растения, и трава пробивается под действием влаги и светом яркого, доброго Гелио. Все сохранилось как было… Есть деревья, реки и трава. Но нет больше леса. Не рождаются новые эльфы под густыми кронами. И никто не может сказать почему.

Старейшины разводят руками. Печалится высокий эльфийский двор. Без толку бродят герои в поисках ответов. Наверное, оттого то они и отправились в это безнадежное путешествие, уцепившись за последнюю, тончайшую, невероятнейшую из соломинок…

Эль проспала не больше двух фаз и проснулась от чьего-то неподвижного взгляда. Узник уставился на нее, выпуская ставший привычным дым. Но это совсем ее не испугало. Что значит потеря жизни в сравнении с уже произошедшей потерей куда более важного?

— Как твое имя? — склонила она голову набок, пытаясь улыбнуться. С безумцами надо улыбаться — она знала это. А еще с ними можно договориться, как и со всяким. Смогли ведь они подкупить стражу восточных ворот…

— Нет имени, — неожиданно звонко ответил он.

— Зачем ты убил наших воинов, человек без имени?

— Они напали, я защищался, — пожал плечами узник. Слова его прозвучали столь правдиво, что Эль опешила, не зная, что тут можно сказать. Формально так и было…

— А кто ты? Что ты делаешь здесь? — прозвучал внезапный вопрос. «Он и правда, обезумел в заключении» — подумалось эльфийке. Память не держит событий. Такое бывает.

— Мое короткое имя Эль, — слегка придвинулась к нему девушка, продолжая улыбаться. — Я эльф. Плохие люди поймали нас с великой Госпожой в плен. И я… Принцесса Аль немало заплатит тебе, если поможешь нам выбраться отсюда. Ты ведь тоже пленник? Воин театра задумчиво покачал перевязанной головой:

— Меня здесь никто не держит, просто там, — он показал пальцем вверх, — ничего нет. Совсем ничего. Я бы мог уйти в любой момент.

Совсем в любой. Но там пусто. Совсем пусто. Совсем пустота.

— Ты можешь уйти в любой момент? — брови эльфийки поползли вверх от удивления и вновь приобретенной надежды. В голове вспорхнули мысли, точно стайки маленьких птичек.

— Не бойся, — проговорила Эль, даже не задумываясь, как глупо это звучит. Ей почему-то казалось, что человек, юноша по фигуре и голосу, не сможет навредить ей. Как когда-то в детстве дикий, лесной волк вместо того, чтобы разорвать ее, лишь ласкался об руки. Ведь звери не бывают плохими. А он просто зверь, как дикий тролль.

И его можно приручить. Девушка шепнула слова волшебства. Ответь, Гелио!

— Там наверху много дорог. А одна из них ведет к Великому Лесу. Ты хочешь увидеть Великий Лес? — осторожно спросила эльфийка, еще более осторожно беря человеческую руку, точно какую-нибудь змею. Рука человека обмотана бинтами. Жилистая и потертая, и абсолютно безвольная, как будто неживая. Рука, сделанная из камня или дерева.

Человек молчал.

— Ты весь в бинтах. Тебя, наверное, ранил кто-то?

— Меня нельзя ранить.

— Зачем же ты носишь все эти повязки?

— Потому что под ними пусто. Совсем пусто, — покачал он головой, — если их снять, кто же увидит меня? Человек вопросительно посмотрел на нее, неожиданно заинтересовавшись.

— Я увижу тебя. Воодушевленная его податливостью, Эль продолжила увещевания безумца:

— Наверху не пусто. Наверху есть Великий Лес. Он сказочно красив.

Столько зелени ты не увидишь нигде. Наши дубы высоки. Выше ваших мертвых домов, выше стен, тянутся к солнцу, а какую музыку богов издают наши менестрели в летние ночи… А как сверкает магия в предрассветном сиянии бесчисленных рек. А слышал бы ты наших птиц.

Ты хочешь увидеть Великий Лес? Если ты нам поможешь, мы можем отправиться туда хоть завтра. Осмелевшая Эль положила руку ему на голову. Диких животных это всегда успокаивало. Она говорила и говорила без умолку, то ли от страха, то ли пытаясь загипнотизировать его голосом, как давнего лесного волка… Старейшины-эльфы считали: в этом заключается ее особый, редкий дар. Странное волшебство, доступное немногим.

— Ты очень сильный воин. Если ты поможешь нам, мы сможем выбраться отсюда.

— Я не сильный воин, глупый эльф.

— Ты сразил лучших мечников великого леса. Разве это не сила?

— Просто вы, эльфы, мало едите, — при этих словах он тыкнул пальцем в ее живот. — Видишь? Совсем мало едите. С таким тощим животом и меч поднять трудно. Совсем как трудно. Один горный тролль перебьет вас целую кучу, если вы не начнете кушать. А тролль глупый-глупый и боец из него никакой. Даже я, пустота под плащом, убью тролля одной рукой. Эль с сомнением посмотрела на безумного гладиатора. От старших она слышала, что горный тролль — огромное чудище, поднимает валуны величиною с самого себя, а ростом он, как половина молодого тополя.

— Ты вообще-то тоже совсем худой, — смущенно ответила Эль.

— Зато у меня есть мое копье.

— Что ты имеешь в виду?

— Его зовут Кью-Рю.

— У твоего копья есть имя?

— Да. Кью-Рю на общем языке означает «Ищущий Смерти». Но его отобрали.

— Почему?

— Они говорят: Кью-Рю убивает слишком быстро. Совсем быстро. А это не интересное представление для театра. А еще Кью-рю ищет смерти, и он сам не знает чьей. Иногда умирали зрители. Им это не нравилось.

Совсем не нравилось.

— Тебе не стоит убивать для театра. Убивать плохо.

— Смотри, — вдруг достал он коробочку с курительными палочками, — они дают мне за каждое представление по такой коробке. Это хорошие дымилки. Совсем хорошие. Палочки были свернуты из листов какого-то растения. «Убивает только за табак?». Эль внезапно осенило.