Redhat - Жизнь замечательных братьев

— Много будешь знать — плохо будешь спать, — отрезал старший. — Неси свои сбережения, а я пока пороюсь в столе, поищу хоть сколько‑нибудь наличными.

Когда вконец растерявшийся Раба вернулся с глиняной свиньей–копилкой, подаренной ему в незапамятные времена, кажется, дедушкой Снейпа, на письменном столе высились кучи бумаг и прочее содержимое вместительных ящиков. Рядом с чернильным прибором валялись четыре сикля и галлеон.

— И это все? – огорчился Рабастан.

— Все. Принес? Молодец, дай мне кочергу.

— Я сам, — пробурчал Раба и с размаху стукнул глупо улыбавшуюся хрюшку по голове. Копилка раскололась, усыпав стол кучей кнатов, среди которых поблескивали серебряные и золотые монеты.

— Ого, да ты у нас богач! – обрадовался Родольфус. – Сейчас пересчитаем, но, думаю, этого достаточно.

— Рудольф, будь человеком, драклы тебя дери! Я уже ничего не понимаю – тебе никуда нельзя, мы мерзнем, дров не достать, а ты возишься с какими‑то шифровками! Как это все между собой связано?! – не выдержал младший Лестрейндж.

— Я напишу господину Педантикусу и попрошу его приехать, — отозвался Руди, раскатывая чистый листок и окуная перо в чернильницу. – Тогда ты… мы оба все узнаем. И хватит говорить об этом, вон Теодор уже уши навострил, — старший Лестрейндж кивнул в сторону портрета, с которого глядел проснувшийся и весьма заинтересованный предок.

Гости прибыли в замок Лестрейнджей около двух часов пополудни. Нотариус – пожилой низкорослый колдун, чем‑то напоминавший гоблина из Гринготтса – и двое его помощников жались к очагу в малой гостиной, потирая руки и переступая с ноги на ногу от холода. В камине стремительно догорали ненужные, по мнению Родольфуса, документы и последний табурет, который не жалко было пустить на растопку. Эльфийка Марси приготовила грог, но крошечная порция скорее дразнила желудок, нежели помогала согреться. Наконец, по лестнице в гостиную почти скатился лохматый черноволосый подросток; следом спустился молодой человек постарше и посолиднее.

— Добро пожаловать! Извините за холод, мы сами от него… а–пчхи! Страдаем, — с грустной улыбкой пояснил Родольфус, пожав руки нотариусу и его ассистенту и вежливо поклонившись сухонькой ведьме средних лет. – Мистер Педантикус, вы, верно, помните моего младшего брата Рабастана?

— Разумеется, очень рад вас видеть, и позвольте выразить мои искренние соболезнования… – нотариус рассыпался в выражениях сочувствия, не переставая зорко наблюдать за юным Лестрейнджем – ведь этот малый был по какой‑то причине вычеркнут из двух предыдущих вариантов завещания. Рабастан сделал несчастный вид, вытащил платок и несколько театрально потер и без того красные от недосыпания глаза.

— Мой верный помощник, мистер Фицрой, и мисс Рэйчел Томсон, заведующая архивом Министерства, лучший переводчик в магической Британии, — чопорная ведьма натянуто улыбнулась и воззрилась на братьев Лестрейнджей взглядом сонной совы. – Мы будем чрезвычайно рады оказать услугу потомкам столь прославленного рода и сыновьям столь… м–м–м, монументального человека, как почивший, упокой Мерлин его душу…

— Дело в том, — Руди осторожно кашлянул и прервал пламенную тираду Педантикуса, — что, разбирая бумаги отца, мы нашли весьма странный документ. Прошу прощения за краткое и сбивчивое письмо, но… – Лестрейндж выудил из кармана шифровку, — вот это повергло нас в настоящее недоумение.

— Я так вообще ни дракла не понима… – встрял Рабастан, но тут же получил от брата тычок в ребра. По приглашению Родольфуса трое гостей сели за овальный стол и склонились над пергаментом.

— Очень, очень любопытно! – бормотал нотариус, рассматривая палочки и закорючки сквозь лупу. – Немногие клиенты прибегают к составлению подобных документов, но ваш батюшка… Да, без сомнения, это пояснительное приложение к завещанию!

— Это какие‑то важные подробности? Правила? – предположил Руди – юрист радостно закивал.

— Совершенно верно, молодой человек! Это перечень условий, без выполнения которых вы и ваш уважаемый брат не можете называться полноправными владельцами недвижимости, капиталов, ценных бумаг, артефактов и так далее по всем пунктам завещания.

— А–а–а… – открыл рот Раба, но брат наступил ему на ногу под столом. – Ой!

— Что это за условия, вы можете их нам сообщить? – дрогнувшим голосом спросил Родольфус.

— Для этого мы здесь и собрались, не так ли? – пуще прежнего заликовал Педантикус. – Мисс Томсон, мистер Фицрой и я немедленно приступим к переводу, — помощники извлекли из портфелей с десяток объемистых томов, пергамент и перья. – Не беспокойтесь, это займет не более часа или двух!

— То есть, ключ к шифру не нужен? – поинтересовался старший наследник.

— В ключе нет необходимости, мистер Лестрейндж! Это всего лишь мертвый язык одного из малочисленных племен, населявших ваши земли тринадцать веков назад, — с готовностью ответил Фицрой, уже листавший огромный словарь. Рабастан выпучил глаза и одними губами произнес: «Ни дракла себе!»

— В таком случае, мы не будем вам мешать, — Руди встал и выразительно зыркнул на Рабу. – Марси подаст вам чай или кофе, что пожелаете. Пойдем, Рабастан, проверим твою работу по зельеварению, — с этими словами Родольфус взял брата за локоть и почти силой вывел из гостиной.

— Ну, теперь выкладывай все начистоту! – заявил Раба, с ногами забираясь на кровать Родольфуса и стаскивая сапоги. – Чего ты так испугался, подумаешь – указания какие‑то… – старший Лестрейндж взволнованно шагал туда–сюда мимо книжного шкафа. – Да хватит бегать, у меня уже в глазах рябит! И что там с тяжбой, ты мне так и не…

— Видишь лес? – Руди ткнул пальцем в покрытое ледяными узорами окно, за которым виднелись заснеженные сосны; Рабастан кивнул. – Эти, как ты утверждаешь, рубить нельзя, но за ними в двух милях отсюда есть роща – как раз на границе наших и ванвольфовских владений. Если отец выиграл дело, значит, роща принадлежит нам, и мерзнуть больше не придется.

— Как все сложно! – скучающе зевнул мальчишка. – Ты тут прямо как затворник, коченеешь один–одинешенек! А в Хогвартсе, небось, сейчас тепло…

— И кормят вкусно, и музыка играет! Зря ты приехал, ей–Мерлин, — разнервничался Руди; он не заметил, как в приоткрытой двери появилась мордочка старой домовихи.

— Простите, сэр, — залепетала Попси, — но вас просят в гостиную… что‑то они там шибко спорят, сэр, без вас никак не разберутся…

— Я тоже пойду! – воскликнул обрадованный Раба, соскочив с постели и оглядываясь в поисках обуви. – А где мои…

— Нет уж, ты посиди здесь, а то еще брякнешь какую‑нибудь глупость! – крикнул из‑за двери Родольфус. – Высунешься – отправлю обратно в Хогвартс! – угроза эхом прокатилась по коридору. Раба насупился и на четвереньках полез под кровать.