akchisko_san1 - Рики Макарони и Вестники Ниоткуда

— Ясно, ты нуждаешься в усиленном воспитании, — усмехнулся он. Соратники хохотнули.

«Ну, лично мне и просто так пишут, не надо по себе судить», — подумал Рики.

— Послушай, Эйвери, оставь свои дурацкие шутки. Я собираюсь серьезно с тобой поговорить, — сказал он, призывая все свое терпение, чтобы оставаться спокойным. – Насчет квиддича.

Френк переглянулся со всеми скептически настроенными товарищами.

— Если ты хочешь нас убедить, что Дейвис – прирожденный оратор, то…

— Нет, — отрезал Рики, желая поскорее закончить; он почувствовал себя виноватым, потому что Пит, действительно, имел право знать, как обстоят дела с вестниками ниоткуда. Но, увы, Френк явился некстати, и приходилось уделять ему время. – Наш Клуб, Виктор Чайнсби с равенкловцами и Тони Филипс с гриффиндорцами объявили дуэльные матчи между собой, как в позапрошлом году. То есть, вчера Чайнсби предложил нам, а потом попросил, чтобы мы пригласили и тебя тоже…

— Это, получается, вызов Чайнсби? – уточнил Френк, присаживаясь на столик напротив. Он насупился, но интерес у него явно появился.

— Ну. Вообще‑то и наш тоже, – сказал Рики, помня, что нельзя допускать противоречий версии Миртл.

Френк нервно повел плечом.

— Во все‑то ты лезешь, Макарони.

— Сам такой, — не остался в долгу Рики. – Так ты участвуешь?

— Ясное дело, да! – выпалил Френк. – Иначе как я это Снейпу объясню? Я не стану уклоняться!

— Снейп еще не знает! – вдруг осознал Рики.

— Он возражать не будет, — не усомнился Билл.

— А кто определяет очередность матчей? – высокомерно вскинув тяжелую голову, поинтересовался Френк.

«Не ты!» — Рики мысленно показал ему язык.

— Я думаю, в ближайшее время мы соберемся и решим, — ответил он мирно. – До сих пор, по крайней мере, директор предоставлял нам в этом полную свободу. Но может быть, мадам Трюк захочет, чтоб с ней согласовали.

— И вот еще что, — Френк уже спрыгнул со стола, собираясь уходить, но вдруг остановился. – Кто будет играть за твою банду?

— За Клуб Единства? Мы шестеро и, думаю, найти седьмого не проблема, — сказал Рики.

— Имей в виду, Флинта к себе не тащи, это нечестно! – потребовал Френк.

— Тогда и ты тоже ему не предлагай, — раздосадовался Рики.

— Идет. Но вот если Нотт будет играть за вас, я пас, — заявил Эйвери еще категоричней.

Первым побуждением Рики было заверить соперника, что подобное невозможно, поскольку Дора играет ужасно, и они постараются выбрать кого‑то получше, «хотя такого, как Генри Флинт, навряд ли», о чем Рики начинал сожалеть все сильнее. Да и сама мисс Нотт, по мнению Рики, вряд ли захочет. Но тут он представил лицо Доры и прикусил язык. Одно дело – если она действительно сама откажется, и совсем другое – заранее исключить ее только лишь потому, что того требует такая важная персона, как Френк Эйвери!

— Ты что, испугался ее? – разыграл недоумение Рики и презрительно оглядел всю его толпу.

Но Эйвери проявил редкое упрямство и выдержку.

— Не твое дело, Макарони, — он смотрел в упор, скрестив руки на груди. – Но чтоб ее не было, ясно?

— Это ей решать, — холодно возразил Рики, потихоньку впадая в бешенство от того, что Френк командует.

— Отлично. Я сам ей объясню, — пообещал Эйвери и отправился с товарищами в противоположный угол гостиной.

В «Гриффиндоре», к счастью, все обстояло проще: Тони согласился сразу. Миртл ликовала.

Рики написал длинный ответ Питу, сообщив и про то, что уже переносит карты на фольгу, и про предполагаемую дуэль, и про комментарии Дика, нарушающие душевное равновесие половины школы, а главное, про своего боггарта. Он заверил брата, что дядюшка Гарри, ставший профессором, совсем ему не мешает, потому что они оба заняты своими делами. Лео подвязал письмо к лапке Весты, что гарантировало быструю доставку. Впрочем, сова Лео, как предполагал Рики, вряд ли принесет ему ответ, потому что Пит находился в колледже и не мог допустить, чтоб не владеющие магией увидели ее, а также потому, что обычно Веста вообще никому, кроме Лео, не позволяла себя трогать.

Самое время было пойти к Дамблдору с заявлением в письменном виде насчет матчей, и в устном – насчет совы, но Рики, согласно древнему правилу слизеринской солидарности, предпочел вначале поговорить с профессором Снейпом.

Он отправился в кабинет завуча один, после обеда. В подземельях было тихо, эхо далеко разносило его шаги. Рики поймал себя на том, что больше не считает подземелья неуютными и жуткими, как в первом классе. Впрочем, в «МентеСана» жизнерадостные ученики вряд ли бы к ним привыкли.

Снейп пригласил войти. Он был занят: записывал что‑то в толстый журнал, сверяя нужные сведения на разных пергаментах, так что, оказавшись в кабинете, Рики сел, не ожидая разрешения, и изложил просьбу по возможности сжато.

— Я не возражаю, — ровно произнес профессор Снейп. – Меня радует, что нарушение дисциплины ограничится беспорядками на моем уроке во вторник. А как насчет Вас, Ричард? Вы не передумали?

— Насчет чего? – не понял Рики.

— Насчет того, не кажется ли Вам в последнее время что‑нибудь необычное?

Профессор оторвался от журнала и в упор поглядел на воспитанника.

Рики почувствовал скорее раздражение, чем страх – для себя он еще с первого их разговора после возвращения решил, что не скажет. Казалось, Снейп давно должен это понять. Но вместо того он продолжает старую тактику, застает его, Рики, врасплох, когда он совсем не ждет этой темы!

— Нет, сэр, — твердо заявил Рики, сам отчетливо слыша фальшь в своем голосе. – И кстати, сэр, мне нужна сова, — попробовал он уйти от темы.

— Спроси у директора, — недовольно буркнул Снейп, махнул рукой и вновь углубился в свои бумажки, давая понять, что, раз Рики такой неблагодарный и не желает понимать своей же пользы, то разговор окончен.

Непонятно, зачем грозился Френк, но с Дорой Нотт он так и не поговорил. О его добром отношении она узнала от Артура и была сильно возмущена.

— Ты согласился на его условия? – потребовала она у Рики.

— Нет, конечно, — заверил он, радуясь, что так сделал.

— Но ты тоже надеешься, что я не стану препятствовать, — фыркнула она.

Ему стало неловко. Рики не знал, что сказать, и Дора это, очевидно, почувствовала.

— Не трудись объясняться, Уизли достаточно прямолинеен! – сказала она.

— Но если ты хочешь играть… — особый нажим Рики сделал на слове «хочешь». Дора раздраженно передернула плечами.

— Нет, не особенно. Квиддич – это не мое. Вот языком молоть у меня хорошо получается!

Она произнесла это так, словно повторяла сказанное кем‑то. Рики догадывался, кем. Собственно, не стоило любимчику профессора МакГонагол говорить такие вещи Доре, но это соображение определенно запоздало.