akchisko_san1 - Рики Макарони и Вестники Ниоткуда

Перед глазами замаячили, застилая ее лицо с необычно глубокими, сверкающими из тени глазами, два дома.

Она убрала свою ладонь с его локтя и сжала его пальцы.

— Я сомневаюсь, чтоб существовала такая правда, которая могла бы оттолкнуть нас от тебя, — сказала Селена.

Секунду они так и стояли, глаза в глаза. Это чувство было потрясающе сильным и легким, уносящим ввысь.

— Учитывая, что наша дружба пережила испытание взысканиями у Филча, возможно, ты права, — пробормотал он.

Селена рассмеялась, а потом рассердилась, заявив, что как раз сейчас ему необходимо смотреть на вещи серьезно.

Они вернулись в замок, немного опоздав к обеду. Ничто не могло отвлечь Рики от еды, но напряжение было ощутимо. Доходили какие‑то неприятные потасовки за гриффиндорским столом, самым дальним от слизеринского. Равенкловцы хранили тяжелое молчание. «Хорошо, что Френк считает, этого достаточно», — оценил Рики спокойствие ближайшего недруга.

После обеда Рики расположился в штабе. Тяжко вздохнув, он достал тот кусок фольги, над которым сейчас собрался продолжить работу. Невольно Рики сравнил, сколько ему еще предстоит: внизу ящика, аккуратно прикрытые пергаментом, купленным специально для этой цели в Хогсмиде, лежали, почти невесомые, два тончайших тисненых листа. А прислоненный к стене рулончик выглядел куда более толстым.

«Девяносто шесть, — подумал Рики. – Всего только девяносто шесть».

Лязгнул замок. Затем кто‑то, убедившись, что открыто, толкнул дверь. На пороге возник Дик.

— Я как раз хочу заняться сферой для карты, — улыбнулся он, увидев Рики.

— Очень кстати, — сказал Рики и приложил линейку, вымеряя расстояние от уже намеченной «звезды» до новой..

— Что, мои комментарии так ужасны? – заговорил Дик после нескольких минут молчания.

— Я одного понять не могу, — нахмурился Рики, не отрываясь от линейки, — зачем ты им подсказываешь?

Дик хотел ответить сразу, потом задумался и сник.

— Я не собираюсь обвинять тебя, — посчитал нужным добавить Рики. – Мне вообще квиддич не очень важен.

— А те, кому важен, ненавидят меня, — закончил Дик.

— Не выдумывай. Из‑за тебя, между прочим, Артур с братом поссорился, — напомнил Рики.

— Я понимаю, что надо меняться, но сомневаюсь, чтобы это помогло, — сказал Дик, — Все, что я ни делаю…

-…чаще всего отлично получается, — отрезал Рики.

— Это тоже не всем нравится, — сказал Дик.

— Но ты же сам собой бываешь доволен, — отметил Рики. – Лично я всегда знаю, когда у меня получается хорошо, а когда – не очень, — и он отстранился от стола, чтоб, набравшись духу, отодвинуть линейку в сторону ровно на миллиметр.

— Именно сейчас я чувствую, что создаю массу проблем, совершенно ненужных, и себе, и другим, — признался Дик. – Но я не хочу сдаваться! – вдруг выдохнул он.

— Поменять то, что тебя не устраивает – значит сдаться?

— Просто этого требуют, в том числе, и те, кому я поддаваться не хочу, — с несчастным видом произнес Дик. – Честно говоря, только ты меня не прессуешь.

— А чего ты на самом деле хочешь? – спросил Рики, наконец, ставя пометку.

— Дразнить некоторых игроков, и чтоб зрители не злились, — выдал Дик после короткой паузы.

— А что делали? Первое‑то у тебя получается, и даже сверх!

— Зрителей можно воспитывать, — сообщил Дик через некоторое время. – Квиддич, по сути, не является высокоинтеллектуальным зрелищем.

После разговора с Селеной такой ответ вызвал вполне определенные ассоциации.

— То есть ты жаждешь воспитательной власти над толпой, — постановил он.

— Ну, не то, чтобы власти, — замялся Дик.

— Перестань. Амбиции должны быть, а ты их подавляешь. Так нельзя, — увещевательно произнес Рики, ставя новую точку.

— Я читал про Сам–Знешь–Кого и всяких темных магов, — сказал Дик.

— Это при чем? – несколько агрессивно поинтересовался Рики. Ему требовалось полностью сосредоточиться, а то, что собирался сказать друг, уже мешало.

— Некоторые из них, действительно, скрывали свои честолюбивые устремления, — сказал он.

— Поговорим об этом в другой раз, — прямо попросил Рики.

— Извини. Я до сих пор не могу отделаться от ощущения, что это плохо, а говорить о своих грандиозных планах, как о погоде, вслух – неприлично. Не хочу напоминать себе Вика.

— Необязательно трубить на каждом шагу, — сказал Рики и приставил линейку. Чуть левее…

— Я чувствовал бы себя намного лучше, если бы вступил в команду моего колледжа, но теперь поздно, — произнес Дик таким тоном, что стало понятно: «поздно» не относится к сроку приема.

— Ты намерен добиваться признания на колючем месте комментатора? – уточнил Рики. – Удачи.

— Я помню, что не могу быть хуже того, что было, — усмехнулся Дик.

— Но уверяю тебя, что Ники Боунс, высвечивающий гриффиндорскую команду всеми наивыгоднейшими красками, никогда не чувствовал угрызений совести, — напомнил ему Рики.

До вечера Дик исписал два пергамента сложными расчетами и спрятал в свой ящик. Рики перечертил два листа на девять карт. На ужин они попали с большим опозданием, столы уже опустели более чем наполовину. Впрочем, Рики, наконец, увидел Тони Филипса: вид у того был взъерошенный и определенно несчастный. Рядом сидела Летти Перкинс и заботливо подкладывала еду в его тарелку. «Не повезло Ральфу», — подумал Рики, глядя, как Летти сияет в роли утешительницы.

В гостиной Лео корпел над учебником по зельям и наступил Рики на больную мозоль, напомнив, что он ничего еще не сделал из трех рецептов, заданных до конца месяца. Уроки поглотили около часа.

— Снейп все повышает требования, — вздохнул Рики. – Он столько вам задал на Рождество!

— По–моему, вполне нормально, — возразил Лео.

Рики рассказал, как обеспокоены хуффульпуффцы состоянием дел между «Гриффиндором» и «Равенкло».

— Не могу полностью согласиться с Селеной, — сказал Лео. – Конечно, до этих двоих мне дела нет. Но я бы очень хотел снова поиграть в квиддич!

— Я тоже, — вздохнул Рики. – В «МентеСана» я каждую среду играл.

Сворачивая пергамент, Рики признал прошедший день богатым на впечатления и тяжелым. Самое время было отправиться на заслуженный отдых, однако, подойдя к спальне, они с Лео услышали определенно нервную беседу.

— Я лично не намерен спокойно терпеть, как этот дурацкий Клуб устанавливает повсюду свои правила. Даже в квиддиче, — доносился из‑за двери в спальню возмущенный голос Френка Эйвери.

— Лучше не ищи проблем. С меня хватит, — раздраженно посоветовал Билли Кеттлборн.

— Добрый вечер, — вежливо поздоровался Лео, открывая дверь. Рики зашел следом и сразу отправился к своей кровати. Все, чего ему хотелось после формулы паучьего яда – поскорее лечь спать.