akchisko_san1 - Рики Макарони и Пятое Колесо

— Он велел им отдать остатки зелья, — проинформировал друзей Артур. — Понятно, что в туалете Плаксы Миртл они все следы замели сразу, как доварили, но в бутылке осталось больше половины.

— Профессор исследовал зелье и сказал, что поставил бы за него «выше ожиданий», — вставил Лео.

— Ага, и забрал его себе! — ехидно напомнил слизеринцу Уизли.

Рики нисколько не удивился.

— А ты хотел, чтоб он им оставил? — поинтересовался Лео.

«Вот это было бы действительно странно!» — отметил себе Рики.

Звездных деток скоро выписали, предоставив неделю для того, чтоб прийти в себя прежде, чем приступить к взысканиям. Плакса Миртл очень им сочувствовала. Но, кроме нее, почти никто об их научных изысканиях не узнал, тем более, школу накрыла другая сенсация.

Будучи проинформирован Артуром, Рики полагал, что о претензиях Министерства к лесничему знают все, и удивился всеобщему удивлению, когда скандал с Хагридом просочился в газеты. «Пророк» выразил бурное негодование по поводу того, что школьникам дозволялось «контактировать с опасными магическими тварями».

После этого профессор МакГонагол сказала, что уроки ухода за магическими существами временно проводиться не будут.

— Свободное время вам следует направить на учебу, потому что, как только преподаватель вернется, вам придется догонять, — объяснила она.

Даже в библиотеке об этом говорили, и в штабе Клуба, конечно, продолжили эту тему.

— А может, и кстати, что Хагрида не будет в школе какое‑то время. А то Джорджина окончательно спятила! — пожаловался Артур. — У них сейчас тестралы, и она планирует взлететь на одном из них, якобы так сможет превзойти Нотт! Вот уж не думал, что моя сестра станет на нее равняться!

— Тебе гордиться надо, — флегматично заметил Дик, даже не выглядывая из‑за толстенного тома «Полной трансформации человека и высших животных». Только потому, что в библиотеке почти никого не было, удалось расслышать, что он там пробубнил себе под нос. И Артур этим отнюдь не утешился.

— Я и гордился бы, — признался он сокрушенно, — если бы не этот вот значок, — гриффиндорец ткнул он себя в грудь. — И МакГонагол периодически напоминает мне о том, что я должен ему соответствовать. А эти родственники! Не особенно с ними поспоришь, когда их целая толпа.

Рики рассеянно кивнул, понимая всю сложность положения гриффиндорца.

— Это всегда непросто. Вот в спорах с моими родственниками хуже всего то, что на самом деле я твердо не знаю, к чему иду, — признался Дик. — То, к чему они меня призывают, конкретно, несложно и ясно, и вроде бы соответствует моим достижениям и способностям. Но я сопротивляюсь их влиянию, потому что знаю — стоит уступить, и я собьюсь со своего пути. Я хочу попробовать, хотя и не знаю, что.

— Родственники как раз обычно и не хотят, чтоб ты пробовал, — с пониманием кивнул Артур. — Когда мои дядюшки Фред и Джордж задумали открывать хохмазин, бабуля устроила грандиозный скандал. Она хотела, чтоб они, вслед за дедом, закрепились в Министерстве и нигде больше. Сейчас в нашей семье эту историю рассказывают, как анекдот. А вот дядя Перси всегда рвался только в Министерство и, между прочим, карьеру свою ненаглядную себе сделал, и бабуля не нахвалится, какой он целеустремленный. Глава Уизенгамота, конечно, и, когда заходит разговор о взрослой жизни, она прежде всего ставит в пример именно его.

Пример гриффиндорцу явно не слишком нравился, он щурился, и даже по тому, как противопоставлял своих дядюшек, можно было понять, как устал он от жизненных приоритетов своей уважаемой бабушки. Рики использовал повисшее философское молчание для того, чтобы подумать, чего хотели бы его старшие родственницы. Ответ был очевиден. Синьора Мичелина пришла бы в неописуемый восторг, если бы ее внук пошел по духовной стезе. Что касается Арабеллы, то Питер, изучающий в университете поведение животных, и оказался тем идеальным внуком, который способен оправдать все ее ожидания.

— Думаю, проще идти к цели, которую видишь, — нарушил тишину Дик.

Утверждение было хорошо знакомо Рики.

— А ты что скажешь, Макарони? — насмешливо спросил гриффиндорец. — Кажется, ты единственный из нас кое‑что соображаешь в выборе пути?

— На самом деле, важно видеть цель, хотя важна не только она, — осторожно заговорил Рики. — Прежде всего, даже если и знать, никто не обещает, что ты получишь то, к чему идешь. Тем более — если идешь вслед за кем‑то, так что я хорошо понимаю твоих дядюшек из магазина приколов. Вот Упивающимся смертью много чего наобещали…

— Да уж, кто о чем! — фыркнул, прерывая его, Уизли. — Эди уже решил податься в пожизненные няньки твоим неудачникам. Ты о нормальных людях говорить можешь? О человеческом смысле жизни? — последнее прозвучало, пожалуй, пафосно.

— Ты, Уизли, точно не совсем нормален, я даже начинаю беспокоиться, когда ты задаешь такие вопросы, — не остался в долгу Рики. — Я хотел сказать, не так уж и безразлично, куда ты в итоге придешь. А то некоторые думают, главное — чтобы просто по жизни хорошо себя чувствовать, и не надо никаких результатов. Но я против того, чтобы торопиться достичь чего‑то и, тем более, хватать первую попавшуюся цель, лишь бы было, куда стремиться. На самом деле, их по жизни возникает много. И вот поэтому имеет смысл осмотреться, прежде чем выбрать направление движения. Особенно — если для этого есть время и возможность. Так что я считаю, что Дик поступает совершенно правильно. Хотя, Дик, тебе не раз скажут, что ты зря теряешь время.

— Я очень хочу путешествовать, — сказал Дик. — Как представлю, что сижу в поезде и не знаю, куда он меня привезет…

— Да, — согласился Рики, — это каждый раз отдельное приключение.

Ему в пути нравилось все, кроме ожидания рейса, особенно — ночью, когда, не выспавшись, влезаешь в одежду и тащишься в аэропорт, а там еще регистрация, после которой сидишь и ждешь. Но он обожал еду в самолете, или в поезде, в закусочных на вокзалах, суету, ту особую атмосферу путешествия, которой нет, когда находишься на месте.

— А я тоже не собираюсь сидеть в конторе, — присоединился Артур. — Мама говорит, за ночь бывает до четырех выездов.

Рики невольно оглянулся на Дика, а тот — на него, и стало ясно, что опасаются они одного и того же. Как бы хорошо ни относился Рики к семейству Уизли, все же то, что над гриффиндорцем довлели семейные традиции, слишком уж придавливало его. Куда лучше понимал Рики Дика, который, пусть рискуя без всякой на то необходимости, все же стремился обрасти самостоятельность.

— Я вовсе не уверен, что тебе стоит работать вместе с мамой, — сказал Рики.

Артур стрельнул в него хмурым взглядом и нахохлился.