Вероника Сейнт - Гамельнский Крысолов

Виктор сделал глубокий вдох и с трудом открыл глаза. Он тут же почувствовал прикосновение чьей-то теплой ладони, попытался отстраниться и встать, но вместо этого его усадили обратно. Анна осторожно потрогала его лоб, проверяя, нет ли у него жара, и участливо осведомилась:

-Как Вы себя чувствуете? Хотите чего-нибудь?

-Чашечка кофе была бы очень кстати, - попросил Виктор. - И я в порядке.

Он был доволен результатом и с трудом сдерживал улыбку. Он не ошибся. Эти карты, которые оставил ему отец, действительно были тем окошком, через которое Виктор мог к нему заглянуть. Учитель просто не догадывался, что Виктор станет пытаться вернуть его, или догадывался, но надеялся, что Виктор не осмелится пренебрегать не писаными законами.

Впрочем, Гадатель даже не был уверен, что Учитель понял все свойства этих карт прежде, чем передал их сыну. Или он знал о них и оставил специально, чтобы Виктор нашел Юнону?

Юнона несомненно была Магом: Виктор чувствовал это в каждом ее движении, на это же указывали и знаки на ее руках. Одним Всевышним было известно, почему в другом мире татуировки Колоды появляются сами собой, но Виктор узнал их с первого взгляда. Теперь, после встречи с Юноной, Виктор чувствовал с ней всё большую связь, такую крепкую и древнюю. Подобные ощущения раньше возникали у него лишь рядом с Грегом. Можно ли их было назвать семейными узами? Ведь он не знал о Юноне ровным счетом ничего, но был уверен, что она именно та, кому суждено стать его преемницей.

Тогда все становилось на свои места. И то, как странно она выглядела в платье и вообще в девичьем образе, и как гармонично на ней смотрелся костюм мага на картах. Она была слишком взрослой, к тому же девушкой, но Виктор был уверен в том, что она его наследница, и готов был биться за это до последней капли крови.

И Учитель знал, что Виктор встретит ее, наверняка надеясь, что Виктор заберет ее вместо него, и забудет о собственном отце.

Но Виктор был истинным сыном своего отца и очень способным учеником. Он хорошо научился решать две проблемы за один ход, и теперь не собирался останавливаться. Он собирался вернуть Грега, во что бы то ни стало.

-Кофе, - прервала его размышления Анна. - Вы выглядите бледным.

-Все в порядке, - еще раз повторил Виктор и благодарно улыбнулся, принимая от нее чашку с напитком.

Конечно, скрыть то, что на самом деле он чувствует себя плохо, было сложно, но Виктор решил, что сейчас у него просто нет времени на то, чтобы уделять своему физическому состоянию много внимания. К тому же, чем хуже ему станет, тем быстрее он достигнет нужной ему границы, которую раньше могла бы преступить только Пенелопа. Да, ему с трудом удавалось дышать, и он чувствовал приближение лихорадки. Конечно, все это имело место быть, ведь покусившись на обязанности Жриц, Виктор ступил на чужую территорию, и теперь постепенно он сильнее ощущал свое наказание. Болезнь лишь росла за счет таких ошибок, крепла и понемногу убивала его.

Но сейчас Виктору было не до нее. Если он будет медлить, он ничего не успеет сделать.

-Он в другом мире. Как бы странно это ни звучало, - наконец сказал он и посмотрел на Анну. - Его просто нужно найти там и вытащить, - Виктор сделал несколько глотков кофе и облизнул губы. На мгновение ему показалось, что Анна смотрит на него с беспокойством и тревогой.

Но через секунду она снова стала прежней, по привычке достала вязание и стала считать петли, готовая в любой момент слушать Гадателя.

-Тебе нужно прекратить так беспокоиться за мое здоровье, Анна, - Виктор вздохнул. - Я просто снимаю у тебя комнату.

-Да. Я знаю, - отозвалась Анна, - Может быть, это просто рабочие привычки.

-Кстати, - Виктор тут же зацепился за эту тему, словно она была ему действительно важна и интересна, - Почему Вы перестали быть медсестрой?

-Влюбилась. Он уговорил меня оставить работу и переехать из Стокгольма сюда. Сказал, что я гораздо больше заработаю выпечкой. И это правда.

-И он бросил тебя беременной?

-Да. Он меня бросил, - Анна мельком посмотрела на Виктора и вернулась к вязанию.

То спокойствие, с которым Анна воспринимала это, удивляло Виктора. Она как будто была уверена в том, что справится и одна, или что однажды появится кто-то, кто сможет ей помочь. Даже за столь малый срок пребывания в доме Анны, Гадатель ни разу не замечал, чтобы она волновалась. Похоже, она смиренно приняла свою судьбу и каждый раз, когда кто-то спрашивал ее об отце ее детей, она равнодушно пожимала плечами и говорила: "Так получилось". В ее жизни не было ничего непредвиденного. Все шло по плану, и в том, что она останется одна с двумя детьми на руках, не было ничего страшного.

Она была кардинальной противоположностью Гадателя. Виктор, с его нежеланием видеть свое будущее, стремлением к неизведанному и попытками разбавить последние годы жизни яркими эмоциями, просто не мог понять ее, с ее любовью к уверенности в завтрашнем дне и способностью спланировать свою жизнь на пять лет вперед.

Она знала, что сможет справиться с любой проблемой с улыбкой, и даже оставив себе время на вязание и книги.

Виктор, молча, встал, собираясь подняться к себе, и тут же замер, услышав стук в дверь. Анна отложила вязание и поднялась.

-Я сама.

Виктор пожал плечами и все же продолжил свой путь к лестнице, но замер, услышав знакомый голос. На крыльце стоял Иероним.

-Могу я поговорить с Виктором? - спросил он и добавил. - Пожалуйста.

Анна, похоже, сомневалась. Она оперлась плечом о дверной косяк и нетерпеливо стучала носком по полу, раздумывая.

-Анна, - позвал Гадатель, - Если мы будем мешать, мы можем уйти куда-нибудь.

-Не думаю, что это хорошая идея. Лучше оставайтесь здесь, - Анна вздохнула и пропустила Иеронима в дом. - Только грязь в дом не тащите, - привычно пробормотала она, открыла шкаф и достала для Иеронима пару тапочек.

Виктор не мог не заметить, что Анна и Иероним друг другу не нравились. Это чувствовалось в каждом взгляде, которым они друг друга одаривали. Даже споры Иеронима с Грейс не казались Виктору такими жуткими, какой была обстановка между этими двумя, и Виктор чувствовал это всеми фибрами своей души, будто сейчас его эмпатия была направлена только на Анну и Иеронима, впитывала только их недоверие и злость.

-Я не знаю что-то такого из вашего прошлого, что дает вам повод каждый раз огревать меня волной негатива? Вы уже знакомы, а я это упустил из вида? - Виктор помахал рукой в воздухе, будто это могло помочь ему избавиться от ужасного, горького привкуса на основании языка, появляющегося от чужой неприязни. Гадатель как мог, пытался сосредоточиться на своих собственных чувствах, но послевкусие все еще оставалось. - Проще нужно быть, добрее и снисходительнее. Это я здесь вредный ворчун, - он махнул рукой. - Пожмите друг другу руки, и мы пойдем наверх, Белоснежка.