Вероника Сейнт - Гамельнский Крысолов

Она путалась, и Гадатель отлично это понимал. Ей хотелось рассказать ему как можно больше о своих успехах, и желание это было так велико, что она не находила подходящих слов.

Он знал это пьянящее ощущение удовлетворения, когда у тебя что-то получается. Оно приходит независимо от того, жаждешь ты его или нет. В такие моменты всегда кажется, что тебя переполняет сила, ты чувствуешь себя так, будто можешь летать.

Гадатель надеялся лишь на то, что Юнона не возненавидит потом все эти моменты так же, как он сам когда-то.

Он закрыл глаза и сосредоточился на ее мыслях и ощущениях, отгоняя собственную панику.

Поначалу, благодаря этому, ему даже стало лучше - Гадатель почти не чувствовал себя, но отчетливо ощущал Юнону, ее восторг и энергию. Он видел, как она старательно тренировалась, слышал то, что слышала и говорила она, будто пролистывая ее воспоминания или перечитывая записи в ее дневнике.

-Вижу, - наконец выдохнул он, опустив руку, - Ты быстро учишься. Лучше, чем я в свое время...

-И что? Я пока все равно не нашла Вашего отца, - Юнона поджала губы и подтянула к себе коленки, тут же обхватив их руками.

-Ну, давай, еще море наплачь, - фыркнул Гадатель, - Как раз банальный поиск ты теперь способна сделать. Конечно, с маятником и картой было бы проще, но пока ты умеешь только с духами стихий говорить..., - он приподнялся и коснулся пальцами висков девушки, без особого восторга проникая в разум Юноны и пытаясь помочь ей упорядочить уже полученные знания. - Сосредоточься, обратись к каждому из богов сразу, позови их на помощь и попроси найти Грегори МакИвори и привести тебя к нему.

-Но что, если у меня не получится?

-Ну, если ты не будешь пытаться, то только на замужество и будешь годна, - Виктор отпустил ее виски и коснулся подбородка, заставляя поднять голову, - Но ты ведь не такая.

Он говорил так, потому что она должна была всегда держать голову высоко поднятой, гордо и немного презрительно улыбаться непонятно кому, как настоящий Маг. И еще потому, что Виктору безумно хотелось, чтобы она больше никем не притворялась и лишь гордилась тем, кто она есть.

-Наверное, - девушка ухмыльнулась. Из длинной темной косы выбилась прядь и упала ей на лицо - Юнона привычно сдула ее со лба, - Ты же останешься проследить за моими успехами?

-Как видишь, сейчас я не смогу. Но я обязательно приду посмотреть.

-Опять не предупредив. Как предсказуемо, Вы настоящий Принц Ворон.

-Наверное, настоящий, - Гадатель снова приподнялся, с трудом сдерживаясь, чтобы не застонать из-за резкой боли в позвоночнике, - А ты, невежливая юная леди, к моему приходу начни называть меня на "ты", а не скакать с обращения на обращение.

-Ладно, - Юнона пожала плечами. Виктор заметил, как у нее дрогнули губы, и на мгновение девушка сощурилась.

-Не обижайся, что я ухожу, Юнона, - он смотрел на нее снизу вверх, не в силах поверить, что ему досталась не только настолько способная ученица, но и столь близкая, понятная ему в душе, - Я нашел нужные врата, скоро я приду к тебе, чтобы забрать тебя.

-Заберете? Но ведь война... Вы ведь сначала поможете ее предотвратить? - Юнона снова заговорила со странным благоговением, в очередной раз напомнив Виктору о том, кем он является в ее глазах.

Или о том, кем он является в этом мире.

-Ну, а разве у меня есть выбор? - Гадатель поддался тяжести, которой налились веки, и закрыл глаза. - Только не играй в Кассандру и не бегай по городу с табличкой "Принц-Ворон грядет", ладно?

Слова давались с трудом, но Виктор старался говорить как можно более непринужденно, только бы не волновать ее и не пугать. К тому же Гадатель боялся, что девушка так же, как и все остальные, начнет его отговаривать. Он откинул голову назад, стараясь расслабиться. Последним, что он услышал, был тихий смех Юноны и ее ответ:

-Ладно, Ваше Высочество.

Приступ кашля оказался настолько сильным, что Виктору казалось, будто момент его смерти наступил именно сейчас. Именно сейчас он, крупица за крупицей, выкашляет свои легкие до последнего кусочка.

Он кашлял и кашлял, и всё не мог успокоиться. Стоило ему лишь подумать, что он не успеет остановить Джека и добраться до Колеса, как Гадателю становилось еще хуже.

Кто-то схватил его за шиворот, заставляя выпрямиться, и сунул под нос пластиковую чашку с чем-то горячим. Виктор с трудом распознал аромат бергамота и меда. Неужели Анна?

Чай помог немного успокоить горло. Все его тело онемело, но постепенно приходило в себя, будто что-то кололо его изнутри, пробуждая.

Успокоившись, Гадатель посмотрел на своего спасителя, которым оказался Иероним.

Альбинос крепко схватил его за запястье, заставил его поднять руку и долго с сожалением смотрел на брызги крови на манжетах рубашки, на рукаве свитера и на коже.

Виктор вырвал руку и потянулся к термосу, оставленному Карателем на столе.

-Анна сказала, чтобы я заставил тебя его выпить. Весь.

-Понимаю, - Виктор виновато кивнул, налил себе еще чашку и принялся жадно пить. Жидкость обжигала губы и горло, но вкуса он почти не чувствовал.

-Почему ты не дождался меня?

-А это бы что-то изменило? Ты бы меня остановил? - Гадатель отмахнулся. Он и сам понимал, что его поступок был опрометчив, что он мог еще долго кашлять и задохнулся бы, если бы Иероним не помог ему. - У меня такое ощущение, что я Панорамикс, или какой другой старый друид. И что лучшая помощь для меня - это отнести меня в пещеру для объединения с природой.

-Но ведь это не поможет, - Иероним покачал головой.

-А жаль. Отвези меня домой, - Виктор, кажется, впервые обращался к Иерониму именно в таком тоне. С просьбой, будто к равному, или тому, кто действительно может ему помочь. Он знал, что Каратель не станет тащить его на плечах, если Виктор может ходить самостоятельно, но знал, что тот постарается сделать все, чтобы Гадатель оказался дома целым и невредимым.

Виктор снова не чувствовал всей той боли, что мучила его в мире Юноны, но вместо нее пришли слабость, головокружение и ощущение нереальности происходящего. Гадатель был уверен, что сейчас только сон может ему помочь.

Однако он ошибался.

Они, молча, дождались такси и доехали до дома. Виктор оставил Одиссея на крыльце, бросив ворону на растерзание кусочек хлеба и пообещав принести еще, и вошел внутрь.

Стоило ему переступить порог, и мир снова перевернулся. Вернулась пронзающая каждую клеточку тела невероятная боль, удушающая и уничтожающая. Виктор закашлялся, пошатнулся и попытался поймать равновесие, уцепившись за Иеронима.

Но мир стремительно ускользал от него. В глазах темнело, и Гадатель захлебывался собственной болью. Не в силах больше держаться, он упал и повалился набок, выскальзывая из рук альбиноса, почти не слыша обеспокоенного крика Анны.