Стэн Николс - Воины Бури

– А-а-а…

– Но что я должен с этим сделать! – спросил Кеппатон.

– В древних легендах описываются похожие случаи, – сказал Хеджестус, – так что ими мы и будем руководствоваться. Как и с кровью вервольфа или костями колдуньи, нужно исходить из того, что вещество обладает большим могуществом. И его надо использовать разведенным в десяти тысячах частей чистой воды.

– Которую я выпью?

– Нет, если тебе дорога твоя жизнь.

– Или твой мочевой пузырь, – не удержался Джап.

Страйк пригвоздил его к месту суровым взглядом, но Кеппатон отнесся к шутке добродушно и улыбнулся.

Хеджестус прокашлялся.

– Состав надо приложить к пораженной конечности, – продолжал он. – И не сразу весь, а по частям, на протяжении трех дней, и для самого лучшего эффекта – в ночные часы.

– И это все? – не поверил Кеппатон.

– Естественно, надо еще соблюсти определенные правила и произнести заклинания, которые…

– От которых никакого толку, одни вопли, как во время кошачьего концерта.

– Они служат важной цели, – с негодованием возразил Хеджестус, – и к тому же…

Улыбнувшись, Кеппатон успокаивающе помахал рукой:

– Спокойно, дружище. Ты же знаешь, мне нравится иной раз прищемить тебе хвост. Если есть хоть какой-то шанс, что от твоих заклинаний будет польза, можешь завывать хоть месяц напролет, я возражать не стану.

– Спасибо, – с сомнением в голосе отвечал прорицатель.

– Так когда начнем?

– На приготовление раствора уйдет часов… часов пять. Первый раз состав можно будет приложить уже сегодня вечером.

– Отлично! – Кеппатон смачно хлопнул прорицателя по плечу.

Хеджестус слегка покачнулся, и Гелорак опять подставил ему руку.

– А теперь будем веселиться! – продолжал хромоногий кентавр. – Есть, пить, рассказывать друг другу сказки! – Он обвел взглядом лица Росомах и осекся. – Судя по выражению твоего лица, Страйк, ты не в настроении. Я знаю, вы потеряли солдата, но этот праздник не будет выражением неуважения. Просто у нас так принято.

– Нет, дело не в этом.

– Что случилось, Страйк? – удивленно спросила Коилла.

– Мы принесли не только слезу. Хаскер разинул рот:

– Чего?

Кеппатон выглядел озадаченным:

– Что ты имеешь в виду?

– Мне следовало сказать вам раньше, – признался Страйк. – Дженнеста со своей армией движется сюда.

– Черт! – сплюнул Джап.

– Откуда тебе это известно? – спросил Элфрей.

– Мне рассказала Глозеллан. У нее нет причин лгать.

– И когда Дженнеста сюда явится? – спросил Кеппатон.

– Дня через два, через три. Мне очень жаль, Кеппатон. Она гонится за нами, – он похлопал по поясному мешку, – и за ними.

– У нее нет причин драться с нами, да и у нас с нею тоже.

– Это ее не остановит.

– Если дойдет до драки, мы сумеем за себя постоять. Но если она охотится за вами, то зачем швыряться жизнями собственных последователей? Зачем ей отвлекаться на кентавров?

– В поисках нашей дружины. Думаю, она каким-то образом распознала, что мы побывали в Скарроке. Когда она увидит, что нас там нет, то может повернуть к вам.

– В таком случае мы объясним, что здесь вас тоже нет. И если Дженнеста захочет спорить, это ей дорого обойдется.

– Мы будем с вами, – пообещал Хаскер.

– Да, – согласился Страйк – мы должны остаться здесь и, в случае чего, вступить в драку. Кстати, есть еще и хранители Хоброу. Они вполне могут вернуться.

Кеппатон некоторое время обдумывал эту перспективу.

– Хорошо, что вы предложили, но… нет. Звезды важны, я это вижу. Мы можем сразиться с королевой сами. А вам надо уходить отсюда.

Последовала краткая пауза, потом Джап произнес:

– Куда? Страйк вздохнул:

– Это наша следующая проблема.

– Но сейчас вам не стоит думать, как ее решить, – успокаивающе сказал Кеппатон. – Ешьте, пейте, отдыхайте, на несколько часов отбросьте свои заботы. Называйте это праздником или поминками, как хотите.

– Когда вот-вот нагрянет враг?

– А если мы не станем пировать, разве Дженнеста не придет? Вряд ли стоит надеяться на это.

– Хороший взгляд на вещи, – высказался Элфрей. – И отряду будет полезно немного расслабиться.

Страйк обратился к Кеппатону:

– Празднование победы или поминки по воину – обычай, известный у орков. Хотя бывает, что праздник заходит слишком далеко. – В это мгновение он думал о Домополье и о том, как случившееся там повлекло за собой все последующие неприятности. Прежде чем глава кентавров успел что-то сказать, Страйк добавил: – Пировать с вами – для нас честь.

Последующие часы слегка улучшили настроение.

Праздничный стол усеяли кости, ореховая скорлупа, огрызки фруктов и хлебные корки. Медовый эль пили в изрядных количествах и щедро проливали.

Вдоль столов ходили прислуживающие кентавры, разнося вино. Для защиты от подступающего ночного холода развели большие костры. По предложению Элфрея Страйк разрешил воспользоваться пеллюцидом. Дымящиеся трубки передавали из рук в руки.

В стороне от столов несколько кентавров наигрывали на трубах и арфах. Другие с помощью обернутых тканью колотушек били в барабаны из выдолбленных стволов дерева.

Когда еда, напитки и кристалл довели шум до максимума, Кеппатон постучал кубком по столу. Болтовня и музыка затихли.

– Долгие речи не для нас, – прогремел он. – Так что давайте просто поднимем тост за наших союзников, Росомах.

Кубки поднялись в воздух, послышалось нестройное «ура!». Кеппатон устремил взгляд на Страйка:

– И салют вашему павшему!

Страйк поднялся на ставшие уже нетвердыми ноги:

– За погибших товарищей. За Слеттала! За Врелбида! За Меклуна! За Дарига! За Кестикса!

– Пусть они пируют в залах богов, – поддержал Элфрей.

Произнесли еще несколько торжественных тостов.

Перед Страйком поставили новый кубок. Служитель добавил в вино пряностей, потом, чтобы подогреть его, опустил в бокал раскаленный докрасна металлический стержень. Поднялось облачко ароматного пара.

Страйк поднял кубок:

– За тебя, Кеппатон, и за твой клан. И в память о твоем почтенном отце…

– Милкастере, – шепотом подсказал Кеппатон.

– …Милкастере.

Кентавры, прежде чем осушить кубки, с почтением повторили имя.

– А теперь за наших врагов! – объявил Кеппатон.

Орки устремили на него растерянные взгляды.

– Пусть боги обманут их чувства, затупят их клинки и затолкают их в задницу! – Это заявление было встречено гомерическим хохотом, особенно со стороны рядовых. – А теперь расслабьтесь, и пусть завтрашний день сам позаботится о себе.

Музыка опять заиграла. Возобновились разговоры.

Однако, когда Кеппатон заговорил со Страйком, его лицо омрачилось.

– Мой отец, – вздохнул он. – Одним богам известно, что бы он подумал о происходящем сейчас на земле. Его отец вряд ли бы узнал свою родину. Времена года перепутались, война, раздоры, умирание магии…